– Слышала, что сегодня ночью сараи горели? – с тревогой в голосе спросила Катя.
– И слышала, и обоняла, – усмехнулась Надя. – Трудно было пропустить сирены пожарных машин и запах гари на всю округу.
– Так вот, это был не просто пожар. В огне погиб человек. Кажется, женщина. И у нее на запястьях наручники.
– Да ты что?! – вытаращила глаза Надежда. – Такие же, как у тебя в сумке?
– Ну, на вид все наручники одинаковые. Так что да, внешне такие же.
– Иди и отдай их участковому, – потребовала подруга. – Может, на них есть серийный номер. И они украдены с одного склада. Так и выйдут на поджигателя.
– В том-то и дело, что у меня их нет.
– А где же они?
– Пропали.
– Как пропали?
– Если бы я знала – как.
– Кать, незаметно выронить такой кусок металла вряд ли получится…
– Однако заметно я их не роняла.
– Значит, украли?
– Боюсь, что так.
– Неужели карманник? Лез за кошельком, а наткнулся на браслеты. Вот только зачем они ему понадобились? Ведь не золотые, в ломбард не заложишь, да и в металлический лом не сдашь.
– Остается два варианта, – вздохнула Катя. – Или карманный вор презентовал их вечером жене. На пробу. Или пироманьяк ходит за мной по пятам.
– Роется в твоей сумке и поджигает то, что ты видишь из окна?
Пока вопросов было больше, чем ответов. Неизвестным оставалась даже личность жертвы, что уж говорить о преступнике. Лишь в том, что имело место преступление, никто не сомневался. Если бы не наручники, можно было бы еще предположить, что некое лицо без определенного места жительства случайно оказалось в сарае во время возгорания, решило вздремнуть на рухляди да так и не проснулось. Но случайно оказаться там в наручниках могла разве что участница следственного эксперимента. Однако доподлинно было известно, что никаких следственных экспериментов в этом месте не проводили.
Теперь правоохранительные органы должны вплотную заняться поисками пиромана, не сомневалась Катя. А ее оставить в покое. Кандалы на обгоревших трупах – это вам не скандалы вокруг Алисы Островской. Не слухи и сплетни, это реальность. Нельзя же просто отмахнуться от этого?
Ночью Кате снились кошмары. Она снова оказалась в салоне микроавтобуса. Внезапно на лобовое стекло свалился Виталик, и его галстук живописно трепетал на ветру. А за рулем – рядом с Катей – сидел обгоревший труп.
– Не очень-то удобно крутить баранку в наручниках, – пожаловался он пассажирке…
* * *
На следующий день только и разговоров было, что про пожар и погибшую женщину. Вся улица гадала, кто же это мог быть.
– Неужели кто-то из местных?
– Что-то Антонину давно не было видно. Она ведь с уголовником связалась. Вдруг он ее пристукнул, притащил в сарай и поджег?
– Да нет, она просто к сестре уехала в Мурманск. Видимо, у нее с уголовником все серьезно, раз решила его с родней познакомить…
Про знакомство Виталика с родителями Кати как-то забылось. ДТП парню простили. Занесло немного, с кем не бывает. И потом, после пожара сараи так покосились, что практически сами завалились на проезжую часть.
Претендент на руку, сердце и квартиру был занят починкой машины, но его тетя поклялась, что он обязательно позвонит Кате и пригласит куда-нибудь. Однако потенциальная невеста не стала дожидаться этого знаменательного события, а вечером в воскресенье сбежала в Москву. Ей ведь завтра в командировку.
Вместе с ней в маршрутке оказались две девочки с мамами, белыми бантами и георгинами. Ничего удивительного, завтра ведь не только командировка, но и 1 сентября. И Кате вдруг стало грустно, что она никого в школу не поведет и не будет, волнуясь, наблюдать за линейкой.
«Какие твои годы, успеешь еще», – пыталась взбодриться она. Но одна из девочек была дочкой Катиной одноклассницы. Если мамы ровесницы, дочки тоже могли бы…
Но в двадцать лет кажется, что детей заводить рано, а в тридцать вдруг выясняется, что поздно. Особенно если нет никого подходящего на роль отца.
– Заранее готовитесь? – улыбнулась Катя знакомой.
Нечего завидовать, нужно радоваться за других.
– А то! С утра цены на цветы еще больше подскочат, – кивнула счастливая родительница.
Вернее, конечно, озабоченная стоимостью букета, учебников и школьной формы. Но Кате она показалась счастливой…
В восемь утра раздался звонок в дверь. Катя уже собиралась ехать в аэропорт, но такси не заказывала и гостей не ждала. Посмотрела в глазок. Сосед. По совместительству босс и попутчик. Алексей Горчаков.
Пришлось открывать. Дорогой костюм. Отсутствие галстука, присутствие улыбки, способной растопить средних размеров айсберг. Волосы слегка влажные после душа, свежий аромат лосьона после бритья. Интересно, что рекламировать у него получилось бы лучше? Гель для душа и «настоящих мужчин», бритвенный станок или… круиз на «Титанике»…
– Привет! Готова к труду и обороне нашего клиента от УК и УПК? – Шеф окинул Катю взглядом с ног до головы.
Ну и что, пускай смотрит. Катя действительно была готова. Никакого бархата, локонов и декольте. У них деловая поездка, а не свидание. Строгий серый брючный костюм. Голубая водолазка под горло, но без рукавов, не оставляет возможности расстегнуть пару пуговиц на блузке. Волосы выпрямлены. Вместо линз очки без оправы. Единственное, что сохранилось от позавчерашнего гардероба, – черные туфли на шпильке и черная же сумка.
Успешная, современная, независимая, особенно от этой самодовольной улыбки.
– Я вообще-то могу и сама доехать. – Катя сразу же заявила о своем суверенитете.
– А что тебе мешает доехать со мной? – В его глазах устроили дискотеку веселые огоньки. – Ведь так удобнее. И какая экономия на транспортных расходах.
Что ж, надо признаться, это деловой подход, так что возразить как бы и нечего.
Когда он распахнул перед ней дверцу своего джипа, Катя вспомнила, что так и не отдала ему ключи от «феррари», самоотверженно вынесенные из огня. Связка осталась в квартире. Не возвращаться же перед дальней дорогой. Примета плохая. К тому же у Горчакова не одна машина и точно не одни ключи.
Конечно, эта иномарка здорово отличалась от виновницы субботнего ДТП. Да и водители не были братьями-близнецами, но вот чувство неловкости присутствовало в салоне и тогда и сейчас. Катя предпочла бы просто побыть Катей, ей же приходилось быть спутницей. И конечно, планета по имени Алексей притягивала ее гораздо сильнее.
Горчаков включил автомагнитолу. Радио «Шансон» его пассажирка, естественно, не ждала и все же вздрогнула. Это был диск Стинга. Особенный голос, холодный и страстный одновременно. Перекличка гитар. Романтика вперемешку с лирикой.
Под эту музыку Катя и Алексей не однажды занимались любовью в его роскошной спальне с зеркальным потолком и шелковыми простынями.
Запрещенный прием! Бутылка шампанского в наркологической клинике. Букет полевых цветов для аллергика. Выглядит потрясающе, но приносит лишь неприятности…
Катя набралась наглости, протянула руку и переключила на «Европу-плюс».
– Если не возражаете, я бы хотела послушать новости, – сказала она.
Он не возражал. А новости оказались весьма актуальными.
