вести в жилую зону, в большую комнату с двойными стеклянными дверями, выходящими на угловой балкон, который я заметил из сада внизу.
Я сделал еще один, медленный, беззвучный шаг. Постоял неподвижно с полминуты, прислушиваясь. Где-то вдалеке проехала машина, затем дальше раздался гудок клаксона. Оба звука показались невероятно отчетливыми, несмотря на расстояние, и я решил, что балконная дверь открыта. Снаружи я этого не заметил. Я положил руку на рукоять пистолета так, как это делал Холлам, сделал последний шаг и заглянул в арку в стене.
Гостиная. Два темно-красных кресла, три лампы, кофейный столик, частично закрытый от меня большим низким креслом. Светлый ковер. Справа у стены книжный шкаф — книг гораздо больше, чем я мог предположить. Все в полном порядке.
И никого.
Что теперь? Может, позвать ее? Это будет разумно или глупо? Откуда мне знать? Я раскрыл рот, несколько раз медленно вдохнул и выдохнул. Я не слышал ничего, кроме звона в ушах.
Я шагнул вперед, к порогу комнаты. Заметил кое-что на кофейном столике, который теперь не заслоняло большое кресло. Две небольшие карточки, еще несколько прямоугольных бумажек и сотовый Каррен.
Наверное, надо позвать: если та была дома, в кухне, ванной или спальне, то, конечно, испугалась, увидев входящего в ее гостиную мужчину, в особенности если уже начала замечать вокруг себя что-то странное. Но если Каррен дома, почему не взяла трубку? И даже если сначала она перепугалась, увидев вошедшего мужчину, то уже должна была понять, что это я.
Но я никак не мог заставить себя крикнуть. Вместо этого я сделал пару шагов по комнате. Теперь мне было ясно, что бумажки на столе — это фотографии, сплюснутые прямоугольники, как из «Полароида». Еще тут лежали тонкие закрученные листочки кассовых чеков.
Я двинулся наискосок к столу, останавливаясь после каждого шага, не сводя глаз — и дула пистолета — с двери справа, ведущей в глубь квартиры. Я увидел кухню и коридор, идущий к спальням. Подошел к кофейному столику, поглядел. Затем посмотрел еще раз внимательнее. Чеки были на покупки по кредитной карте. Я узнал номер, последние четыре цифры. Это был номер моей карты, той, что я расплачивался в «У Джонни Бо», когда завтракал с Хейзел, которую, как сказал шериф Баркли, клонировали, чтобы купить пистолет, из которого был застрелен помощник шерифа. Один чек — на семьсот долларов, из магазина «Спортивные товары Хэнка». Похоже, это и есть пистолет. Было еще несколько чеков, примерно на такие же суммы, но я уже не гадал, что было куплено, потому что увидел фотографии.
На первой был мой бассейн, заснятый из гостиной. На второй — изуродованное тело, которое я видел плавающим в воде. На третьей — то же самое тело, обнаженное, лежащее вниз лицом на полу, до того, как кто-то начал его расчленять.
Только тот, кто участвует в игре, мог сделать эти фотографии.
Я понял, что Каррен Уайт стояла за всем, что случилось за последнюю неделю. Она работала со мной в одном офисе. Знала обо всех моих передвижениях, принимала участие во всех проектах, причем на протяжении многих месяцев.
Это она отправилась на первую встречу с Дэвидом Уорнером, а потом удалилась со сцены, чтобы освободить место для меня, причем обставив все так, что я лишь обрадовался возможности ее заменить.
Это Каррен стояла у окна, чтобы кто-то мог сделать фотографии.
И я сам за последние двое суток пару раз звонил ей, сообщая о недавних событиях, своем местонахождении и душевном состоянии.
Я понял, что действительно невероятно туп и Каррен позвонила мне вовсе не потому, что чего-то боялась.
— Привет, Билл, — произнес кто-то. — Неплохой пистолет.
Я вскинул голову и увидел, что в дверях кухни, привалившись к косяку, стоит женщина в платье. Ее руки были сложены на груди. Она казалась совершенно спокойной и чуточку удивленной.
Это была Кассандра.
Глава 51
Я перестал ощущать свои руки, ноги, туловище. Я превратился в одни сплошные глаза.
— Ух ты, — произнесла она с довольным смешком. — Получилось даже лучше, чем я предполагала. У тебя такой вид, будто ты сейчас грохнешься. Просто великолепно!
— Кэсс?
— Рада слышать, что программа, отвечающая за распознавание лиц, еще работает. После такого-то денька. Молодец.
Я не знал, что еще сказать.
— Ничего страшного, сейчас оклемаешься, — пообещала она. — Может, выпить хочешь? Правда, выбор здесь невелик. Или после прошлой ночи ты не жалуешь алкоголь?
Я старался заново осмыслить все, что случилось, начиная с того момента, когда сегодня днем вернулся домой. Даже еще раньше, когда я очнулся в квартире этой женщины и увидел на двери то слово, написанное, как я предположил, ее кровью. Я даже сделал шаг в сторону, чтобы убедиться — я вижу именно то, что, как мне кажется, вижу, а не какого-то урода в гриме. От смены угла зрения ничего не изменилось, и тело не просвечивало насквозь. Она была настоящая.
— Как же ты…
— Посмотри на фотографии еще раз.
Я посмотрел на фотографии на кофейном столе. Увидел свой бассейн, плавающее тело. Потом я еще раз поглядел на обнаженную спину на третьей фотографии и понял, что должно было меня смутить: к чему раздевать тело, чтобы затем снова одеть в ту же черную кружевную блузку — такую примечательную деталь туалета, которая немедленно заставляет прийти к ошибочному выводу, если видишь ее на мертвом теле в бассейне.
— Это была не ты.
— Да уж, пожалуй.
— Тогда кто?
Я зажал рот руками, вдруг поняв, что меня сейчас вырвет.
— Неужели никак не догадаться?
Кто еще был? В чьей я сейчас квартире? Я проскрежетал сквозь пальцы:
— Каррен…
— Да. Это она. Объект твоих извращенных страстей и так далее. Сегодня днем я позвонила ей в контору, назвалась твоей приятельницей, сообщила, что ты попал в беду. Она мигом примчалась. Надо сказать, сильная сучка. Здорово меня поцарапала, когда поняла, что все это неправда.
— Но… зачем ты ее убила?
— Я? Я никого не убивала. — Голос звучал отрывисто, фальшиво. Кассандра отошла от двери, предлагая мне войти. — Хочешь посмотреть, кто это сделал?
Дверь в большую спальню была открыта. На полу лежала клеенка, залитая кровью. Вокруг были разбросаны плотницкие инструменты, тоже в пятнах крови.
К кровати был привязан голый человек. Он, кажется, понял, что кто-то вошел в комнату. На дюйм приподнял голову и встретился со мной взглядом. Я не смог понять, что отражается в его глазах, если в них вообще что-то отражалось.
— Дэвид Уорнер, — представила Кэсс. — Наконец-то вы встретились. Хотя, если честно, он сейчас не в лучшей форме.
Все стены бывшей спальни Каррен были в крови. А ведь здесь она когда-то спала каждую ночь. Читала книжки из того шкафа. Проверяла вечерами электронную почту.
И умерла.
