который захлестывал, как волна, грозясь утащить в океан безумия…
— Кто-нибудь… помогите… — голос Рон хрипел, как будто она захлебывалась. Почти шепот, да, это все, что долетело сюда от того крика о помощи. — Денис… вытащи меня отсюда…
Ему казалось, что он двигается медленно, как в киселе, хотя на самом деле скорость его движений превосходила все человеческие возможности. Он просто не заметил этого сейчас…
Денис в долю секунды оказался возле Рон… посиневшая кожа, «танцующие» зрачки, которые то уменьшаются, то увеличиваются, один независимо от другого… вся как каменная, что мерзко напоминает трупное окоченение… хрипит, потому что трудно дышать… Наркотик, и некогда разбираться, какой и зачем…
Он вырвал куртку из закостеневших пальцев и стал лихорадочно шарить по карманам, вытряхивая их них кучи всяких мелочей. Денис не соображал, что делал, просто знал, что так надо… Патроны, гильзы, огрызки карандашей, сухари, скомканные бумажки со стихами… обломки сигарет… брошюрка «Shaman Journeys»… какая разница, все равно в Инглише Денис полный ноль… «ну где, ГДЕ?!»… вот: горстка серых шариков, скатанных из наркотического порошка. Не долго думая Денис отправил в рот сразу два и крепко сжал руку Рон…
24
Прошел уже год, как Рон зареклась совершать всякие там «шаманские путешествия». Но сейчас…
Она знала, куда идет. Чувствовала, что по верному пути…
Здесь везде был туман. Липкий, склизкий и теплый. Он не оседал капельками на коже, потому что не был паром, да вообще не был чем-то физическим. Туман был такого цвета, для которого в человеческом языке просто нет слов. Может быть, ультрафиолетового или инфракрасного диапазона…
В душе царило ощущение покоя, защиты, интереса, любопытства даже.
Наверняка, этот мир был замечательно красив, но из-за тумана почти ничего не было видно, разве только шагов на десять вперед да на пару метров вверх…
Это был город. Вряд ли построенный людьми, даже и довоенными. Дорожки были выложены разноцветной мозаикой из полупрозрачных гладких камней, которые выглядели, как аппетитные сладкие карамельки, так и хотелось попробовать их на вкус. По краям дорожек тянулись длинные клумбы с высохшей травой и цветами, похожими на старую бумагу. Прямо из мозаики, сделанные из целого кристалла, торчали длинные столбы, концов которых в тумане не было видно, но там, где должен быть этот конец, виднелось мутное пляшущее пятно света. На постаментах для статуй и под ними лежали целые кучи мелкого разноцветного песка. Высохшие бассейны напоминали перевернутые храмы, со всем как полагается, с высоченным потолком, росписями, окнами… в них явно была не вода. Неизвестно, чем их наполняли, но это что-то застыло в стекло с нулевой непрозрачностью, так что можно было ходить прямо над этой невероятной глубиной… Были и дома, где много зеркальных окон и ни одной двери.
Тишина, даже звуки шагов куда-то пропадают. Здесь никто не живет уже давно, может быть, миллионы лет. Даже все страхи вымерли. Да, здесь совсем не страшно, хотя должно бы… ведь чужой мир, к тому же, пустой…
Рон, конечно, побродила тут. Она и не надеялась найти что-то сама(для этого надо быть поистине величайшим шаманом). Знала, что надо спросить кого-то, но непонятный психологический барьер мешал ей это сделать. Она не решалась…
«Ответьте кто-нибудь. Мне нужен совет, — позвала она мысленно. Здесь главное мыслить, не словами, а импульсами, но в переводе на слова это звучало бы так: — Дедушка, ответь, помоги мне найти его мир. Я знаю, что обещала больше сюда не соваться, но сейчас это очень важно. Ты же знаешь».
Туман подобрался ближе, приобретая человеческую форму… но, черт возьми, эта «сущность» была похожа на Ланса.
— Говори Рон, — сказал, да, именно сказал Ланс. — Я хочу слышать твой голос.
— Ланс? Что ТЫ здесь делаешь? — удивилась Рон.
— Живу. Твой дедушка просил меня тебе помочь.
— Почему тебя?
Ланс не ответил… Странно. Его голос потерял все эмоции, остались только недетские грусть и мудрость.
— Пойдем, — сказал он. — Давай руку.
Они шли в молчании. Это было движение, да, но не нужно было двигаться, чтобы двигаться. Город таял, превращаясь в воду, которая каплями падала бесконечно вниз. Туман же не девался никуда. Рон припомнила, что дедушка, когда был жив, считал такой туман просто побочным эффектом нечистого наркотика(психоделика, как он его называл). Если это так, то что будет потом… ладно, это неважно сейчас. И после худшей дури выживали…
Ланс… это вряд ли был настоящий Ланс. Скорее всего, просто оболочка, вытащенная этим духом- попутчиком из памяти Рон. Поэтому разговаривать с ним больше, чем необходимо, ей не хотелось. Она вообще побаивалась всех этих призрачных существ. В этом мире даже с «сущностью» своего дедушки Рон не могла чувствовать себя спокойно… то, чего не понимаешь, всегда пугает…
…холодно. Такой неожиданный переход… здесь пустыня. Снежная. Ветер воет, страшно и дико, как восставший мертвец.
— Рон, — сказал Ланс, остановившись. — Я настоящий. И очень тебя люблю. Всегда буду любить. Придет время, и мы будем вместе. Рано или поздно, — кажется в этом ровном, как у всех «сущностей», голосе промелькнуло что-то человеческое. — Не говори ничего. Я тебя простил…
— Ланс… — начала было Рон. Ей очень хотелось бы понять, что он имеет в виду.
— Мы пришли. Его мир начинается здесь. Прошу, не ходи туда. Это тебя убьет.
— Почему?
— Он проклят.
— Ланс, пойдем со мной.
— Я не могу. Я бы очень хотел, но не могу. Для таких, как я, путь закрыт.
— Загадками говоришь. Ну ладно. Спасибо тебе за все.
— Ты все-таки решила идти?
— Да.
— Прощай. Сохрани тебя Бог…
— Прощай… Ланс.
Он просто шагнул в туман и исчез. А Рон побрела вперед через снежные барханы, дрожа от холода, от которого ничто не может спасти. Он высасывал тепло из самой души, а не из тела…
На десять шагов вперед да на пару метров вверх… вот и все, что видно. Но сейчас зрение не нужно. Сейчас надо «закрыть глаза», слушать и слушать. И пока слышишь и чувствуешь чужие мысли, забытые и похороненные здесь, на задворках этого сознания, не собьешься с пути. Главное, найти самый яркий след… он не обязательно самый последний и самый свежий. Он самый верный.
А пока все довольно тускло… вереницы импульсных мыслей, которые не переведешь в стандартные понятия, их огромное количество, великий поток, но их не разобрать, и они проносятся вихрем красных и зеленых точек перед закрытыми глазами… это бесполезное блуждание уже затягивалось на вечность.
Первой яркой вспышкой стал обрывок сна. Икона в Храме. Мария с младенцем. Рон очень удивилась
