Только то, что сны успели привыкнуть к новому миру, спасло его от Мусорщика. Они закрепили этот мир, удержали его в созданных рамках, сами того не ведая. Не дали Мусорщику поменять правила, законы, по которым он существовал. Не дали ему переписать их под себя.
И когда туман не смог поглотить центр этого мира, и все небо, Лекс уже понял, что победил.
Зачем Мусорщик вообще пришел по его душу, Лекс так и не понял. Вроде, не самый лакомый кусочек, мальчик по всем меркам был еще слишком слабым для таких игроков, как напавший. Разве что месть? Или у Мусорщика были свои правила относительно любого, кто победил его приближенных?
Лекс не знал. Зато он знал, что победил. Узнал в тот самый момент, когда призванные им сны сумели закрепить реальность планеты в центре галактики. Отодвинуть пожирающий только что созданный мир туман и даже ввязаться в драку.
Там, внизу, у подножий холмов могло показаться, что его армия проигрывает. Черный фронт нападающий по-прежнему двигался вперед, остановленный лишь в нескольких местах. Всполохи вокруг атакующих магов мало что меняли. Но он-то знал, что это не так. Раз его мир стабилизировался, значит, и правила в нем будут его, и только его.
Он поднял глаза на звезды, выбрал нужные ему созвездия, что было весьма сложно в буйстве красок над головой, и медленно поднял руки.
Как только он опустил их обратно, с неба, прямо от звезд, в этот мир спикировали драконы. Белые, несуществующие нигде, кроме как в этом мире, звездные драконы.
С крыльями, способными затенять звезды. Сияющие в свете этих звезд, питающиеся от них силой. Способные уничтожить любого, на этот мир посягнувшего. Стражи этого мира.
К его сожалению, Мусорщик чувствовал и понимал то же самое, что и он сам.
И он начать убегать как раз в тот момент, когда первые струи звездного огня из пастей пикирующих драконов накрыли его дутую армию. Убегать, пытаясь утащить с собой все, что успеет.
Лекс даже не предполагал, насколько непрочной окажется его защита. Он надеялся, что ловушка удержит врага от побега хотя бы на немного. Но нет – по всей видимости, ему еще многому нужно было научиться, чтобы суметь создавать такие же ловушки, какие умел делать Каллиграф.
Ловушка не удержала Мусорщика, зато – остановила от наступления всю созданную и приведенную им сюда армию. Драконы растерзали ее за считанные мгновения, оставшись без лидера, враг просто перестал сопротивляться.
Сны, те пара сотен, что еще оставались в строю, ринулись вперед, еще даже не зная, что воевать уже не с кем.
Но даже не обнаружив врага, они не остановились. Лекс видел, как многие внизу, между холмами, поднимали голову и смотрели в его сторону. В сторону того, кто был способен отправить их вслед за агрессором. Чтобы они могли настигнуть и уничтожить его там, где он спрятался.
Ему казалось, что повторной такой глупости он не совершит. Сейчас, глядя на ждущие его действий сны, он понял, что ошибался.
В мире, куда их перебросил мальчишка, неба не было.
Было только зеркальное отражение пирамиды, на которой они стояли. Огромной пирамиды, хотя ее масштабы скрадывали ее величие. Весь этот мир был одной сплошной пирамидой. Каждая ступень уходила на сотни метров, потом нужно было забраться на следующую – поднимающую их где-то на метр над предыдущей. И еще сотни метров. Центр, вершина этой пирамиды был даже не виден, лишь угадывался вдалеке. Там же, куда опускалось и небо. Им явно было туда, в самый центр этой странной фантазии.
Лютик побежала, увлекая за собой весь свой потрепанный отряд. Они учились прямо на ходу, она видела, как воины затерли мага в самый центр их клина, спрятав, прикрыв от возможных атак. Хотя бы от понятных им.
Дима бежал прямо за ней, и она с неудовольствием заметила, что из его арбалета так и не выпущено ни одного болта. Хотя, конечно, в таком месиве сложно разобраться, она понимала. Оставалось надеяться, что он подстроится. По-крайней мере, он до сих пор был жив, а это явно говорило в его пользу. Она легко вспрыгнула на следующую ступень, потом еще на одну.
Первых врагов они начали встречать лишь на пятой по счету ступени, почти через полкилометра от места их высадки.
Им противостояли каменные статуи, изображавшие самых причудливых зверей и полулюдей, что ей приходилось видеть. Объединяло их только одно – все они были огромны. Так что она тут же обозвала их про себя троллями и относилась к ним точно также.
Большие, неуклюжие и смертоносные для медлительных. В-остальном, вполне безобидные.
Первую статую, с телом кошки и головой длинноволосой женщины, остановил маг. Он все время был где-то за ней, вне ее поля зрения, но она уже научилась угадывать, где он и когда он вступит в бой.
Так что она даже замедлилась, и верно – через мгновение каменная глыба, возникшая над их отрядом, прямо над магом, кометой полетела вперед и вдребезги разбила женщину-кошку.
На следующей ступени стало тяжелей. Они потеряли почти половину отряда в тщетной попытке стряхнуть с себя сразу три каменных изваяния, оттесняющих их назад. И маг не мог ничего сделать, потому что был занят тем, что держал над их отрядом воздушный щит. С неба, со второй пирамиды, на них начали непрерывно падать камни, словно в отместку за тот, первый, что разбил статую.
Они кое-как справились на этой ступени, но потеряли половину отряда. А когда двинулись вперед, поняли, что безнадежно отстали. Даже мальчик был где-то впереди, обгоняя многих воинов. Странно для того, чья задача была доставить их сюда, и, при хорошем раскладе, отсюда и вытащить.
Лютик прибавила, вспрыгивая на ступени на бегу, не останавливаясь и не отвлекаясь на статуи, если была надежда, что они успеют пробежать мимо. Нельзя было отставать и опаздывать к основным событиям.
Голос был слышен повсюду в этом мире, и ей несложно было догадаться, что это голос их врага:
– А ты думал, что здесь будет свалка?
Тишина в ответ не означала, что собеседник молчит. Скорее всего, она его просто не слышала.
Зато слышала все, что говорил хозяин этого мира. А он расхохотался, потом сказал:
– Меня назвали Мусорщиком не потому, что я вырос на помойке. Просто мне нравится возиться с теми, которые для остальных – всего лишь мусор. Они моя армия. Они приносят мне силу, мощь, и страх окружающих. И я их берегу. Защищаю. И никто, никто безнаказанно не смеет убивать моих поданных. Так что ты оказался мертв, как только посягнул на него. Пауза, заполненная, по всей видимости, ответом с другой стороны.
– Да, ты лишь заработал отсрочку своей глупостью. Лучше бы тебе было умереть тогда же.
Лютик бежала, бежала как могла, чтобы поспеть к кульминации. Их оставалось слишком мало, чтобы армия могла пренебречь даже единственным воином. А за ней оставалось почти десяток, да маг, из немногих, кто хоть чего-то стоил.
Мужчина, враг, хозяин этого мира, наступал. Мальчик делал шаг за шагом назад, и было видно, с каким усилием ему даются эти шаги. Мужчина был высокий, раза в полтора выше Лютика, и весь закутанный во что-то непонятное, похожее на черные бинты, мерцающие даже в рассеянном свете. Лютик прыгнула между ним и мальчиком и взмахнула мечом.
Меч бессильно скользнул по черной поверхности, отскочил, и она увидела, как ломается та часть лезвия, что соприкоснулась с врагом.
Огненный шар, брошенный ее магом, был остановлен легким движением руки великана. Мальчик отступил еще и оказался на самом краю платформы – ступени.
Лютику казалось, что ему ни в коем случае нельзя отступать, спускаться на следующую ступень. Почему-то она знала, что в этом мире это значит одно – поражение. Она бросилась вперед.
На этот раз противник решил не отмахиваться от назойливой мухи, а разобраться с ней раз и навсегда. Он принял на себя удар щита, перехватил его, вырвал из ее руки и отбросил в сторону. Схватил ее за плечи и потянул.
Она поняла, что еще мгновение, и ее просто разорвут, на части, на отдельные кусочки, не подлежащие воскрешению.
Три болта впились в лицо врага одновременно, один пробил глаз, второй обезобразил нос, третий
