Пронеслись вдоль длинных шеренг гонцы, зазвучали отрывистые команды сотников. Все войско поднималось, выстраиваясь. Люди, испы, гномы последний раз проверяли оружие, подтягивали ремешки доспехов, выпивали, может быть, последний в жизни глоток воды. Король Аттис обошелся без речей и призывов. Все уже было сказано, впереди ждала победа или смерть.
Вой затих так же внезапно, как начался, словно по команде, зато стал слышен неясный шум. Шум, который усиливался с каждой минутой, пока не превратился в грохот сотен тысяч ног.
В Тургоре звонко запела труба, со стен города взлетели в небо сотни горящих стрел, и в свете падающих огней люди увидели огромную черную, поблескивающую оружием, бесформенную массу, неотвратимо надвигающуюся на строй людей и гномов. Гонимая злобной волей, нежить, не останавливаясь, бросилась в бой.
Ката тронул рукой Верховную жрицу и тотчас отдернул ее, обжегшись. Кожа служительницы богов оказалась невероятно горячей! Жрица, взяв посох двумя руками, воздела его над головой, и синий сапфир налился светом, постепенно превратившись в ослепительную звезду. Она оторвалась от посоха и медленно взлетела в небо, осветив крепость и поле битвы. Ночь превратилась в день. Союзники увидели врага прямо перед собой.
Ката бешено заорал, потрясая мечом, его голос разнесся эхом по притихшему городу. Со стен крепости, словно огромная стая стремительных птиц, взлетели и опустились на головы врагов тысячи стрел. Лучники-энданцы, выстроившись под прикрытием тяжеловооруженных ратников, стреляли, почти не целясь. Лес, в котором затаились испы, брызнул тучей увесистых камней – маленький народец предпочитал пращи лукам. Первые несколько рядов врага выкосило после первого же залпа.
Ката опять закричал, тыча вниз мечом:
– Стреляйте по безволосым тварям!!!
Этот приказ, подхваченный воинами, пронеся по рядам защитников многоголосой волной.
Самые уродливые создания пришлых богов, являвшиеся источником почти безграничной магической силы, стали похожими на огромные подушки для булавок. Не спасли от тяжелых бронебойных стрел ни расстояние, ни попытки колдунов растянуть над клетками защитное поле, потому что жрицы азанагов тоже не спали. Самая главная опасность, грозившая повернуть мечи союзников друг против друга, была устранена, но потери почти не задержали врага. Рычащая от ненависти толпа ударила в строй гномов и людей и тут же откатилась от тройного ряда копий, истекая бурой кровью. Затем навалилась опять.
Герэт, по примеру отца ставший в первый ряд, почувствовал, как его копье вошло в чье-то тело. Чуть опустив щит, он увидел перед собой двурукую зубастую тварь, которая, отшвырнув в сторону пронзенный труп собрата, пыталась достать юношу длинной зазубренной алебардой. Его высочество снова ударил копьем, целясь в оскаленную морду, тварь увернуться не успела и повисла безвольным мешком на древке, подпираемая натиском позади идущих.
Не так представлял себе битву молодой человек, не было в ней даже доли того, что не раз рисовало воображение. Все было намного проще и… намного страшнее.
Принц, стиснув зубы, потянул оружие на себя в попытке стряхнуть труп.
Древняя магия Великой богини требовала от Арзилы полного сосредоточения, жрица не могла даже двинуться. Ее сияющая одинокая фигура притягивала полные злобы взгляды врагов. О, если бы у них была возможность добраться до жрицы, от нее давно бы не осталось даже маленького клочка. Но Арзила стояла далеко, слишком далеко… пока.
Два дюжих ополченца прикрывали женщину большими осадными щитами от стрел, а она словно превратилась в огненную статую.
Белая звезда медленно вращалась над полем битвы, ее связывал со жрицей тонкий светящийся луч.
Нежити становилось все больше, будто проход открылся не в песках далекой пустыни, а за ближайшим горным перевалом. Скоро все пространство перед городом заполнилось заколдованными тварями.
Под яростным напором жаждущих крови чудовищ энданцы шаг за шагом отступали, теряя бойцов, но строй держали. «Черепахе» приходилось делать то же самое, но, в отличие от людей, ни один гном не был убит. Тяжелые железные колья работали не останавливаясь, и горы трупов росли перед бронированной стеной стальных щитов. Несколько часов энданцы и гномы медленно пятились вдоль крепостной стены, оставляя за собой землю, сплошь усеянную трупами врагов. Герэт потерял счет времени. Он не знал, где его друзья, что с ними, что с отцом и Леа. Он все бил и бил копьем, почти не видя, куда наносит удары. Несколько раз его оружие застревало в телах врагов, но каждый раз молодой человек умудрялся высвободить его. Воины, как могли, прикрывали принца, а его стойкость и бесстрашие в свою очередь являлись примером для бойцов. Армия нежити, обтекая крепостные стены, постепенно втягивалась в пространство между лесом и городом.
Глухо стукнули осадные лестницы о стены крепости, и войско Нейман устремилось в Тургор. На их головы тут же обрушились камни, полилась горящая смола – защитники крепости не собирались сдаваться на милость врага. В домах оснирийцев остались только немощные старики да старухи с малолетними детьми. Все, кто был в состоянии держать копье или лук, собрались на стенах. Кто не умел, подносили камни, собирали долетевшие стрелы врагов и передавали их лучникам – пусть гнилое железо послужит на благо людей!
Когда подошли к концу запасы камней, горожане бросились ломать дома и, выстроившись в длинные цепи, поднимали каменные обломки на стены.
Хорошо еще, что у нежити не было осадных машин, но ряды защитников и без них постепенно таяли, выбитые стрелами длиннохвостых лаки, пронзенные мечами добравшихся по лестницам монстров.
Оснирийцы не знали прозвищ всех чудищ, оно было одно на всех – смерть. И если поначалу кое-кто, похваляясь, пытался считать убитую лично им нежить, в надежде украсить после боя голову соответствующим числом косиц, то вскоре бросил это безнадежное занятие, потому что устал считать. Даже воздух кишел крылатой зубастой мелочью, и, не явись на помощь защитникам отважный грифон принцессы, людям пришлось бы худо.
Крылатому воину вовсю помогали городские мальчишки. Они ловко сбивали летучую мелюзгу из больших рогаток, добивая ее на земле лопатами и камнями. Вот когда пригодилось умение, которое обычно приносило одни неприятности!
Бесстрашный зверь вихрем носился по небу, пуская в ход и мощный клюв, и тяжелые лапы с выпущенными на всю длину острыми когтями. Там, где он пролетал, сыпалась на землю крылатая гвардия королевы Эллисы. Правда, грифону тоже доставалось нешуточно, его спасало только плотное и крепкое, как броня, оперение. Особенно нелегко пришлось зверю, когда на него напало несколько крупных монстров, точных копий павшего в свое время от руки Леа в темном коридоре пирамиды Телгета. Они окружили грифона со всех сторон, нанося удары по его голове и крыльям, но умное животное, снизившись, увело противников за собой прямо под стрелы энданских лучников.
Дружина короля Аттиса отходила организованно, подбирая раненых. Место погибших занимали товарищи, не позволяя разрушить плотный, щетинившийся копьями строй. И все-таки время от времени отдельные монстры успевали прорваться. Тогда их встречали острые мечи самых опытных в ратном деле воинов, так что Леа с друзьями не скучали без дела, их оружие давно почернело от крови. Пламя Дракона походил в руках принцессы на светящееся от ярости живое существо. Ее высочество чувствовала себя на удивление спокойно, пребывая в состоянии холодной сосредоточенности, даже кашель, не отступавший от нее с самого возвращения из Ураста, больше не напоминал о себе. На время мир перестал существовать для Леа, остались только черные бездушные пятна врагов.
Столкнувшись с яростным сопротивлением энданских ополченцев и гномов, не сумев смять их ряды, часть нежити решила обойти защитников с тыла, через лес, но здесь их встретили испы. Надо сказать, встретили с превеликой радостью: маленький народец совсем извелся в засаде, наблюдая за боем со стороны. Но приказ есть приказ, как бы испам ни хотелось ринуться в свалку на поле, они прекрасно понимали, что будут только мешать. Зато теперь… дождались.
