пари.
Фомы на барже не было, он перебрался в свою лодку и смотрел на меня зло, покусывая нижнюю губу. Но в разговоры не лез, смотрел и все. Похоже, что не выиграл он денег на этой дуэли, не на меня ставил, точно.
Туда же к ним в баркас перегрузили труп Павла, завернутый в окровавленную парусину, следом перебрались его секунданты, и лодка сразу отвалила от баржи, по знаку Фомы, махнувшего рукой. Быстро набрав скорость, она пошла в сторону порта.
— Молодец, в общем, — сказал распорядитель, отсчитывая мне деньги взамен отданного билетика.
Сумма удвоилась, вполне можно было бы экипажу проставиться, но только самые дела сейчас начинаются. Хотя… похоже, что планы придется несколько менять, вольно или невольно, но я оказался в центре внимания. Пусть Вольный по масштабам это мира считается большим городом, но на самом деле это деревня, где все друг друга знают, а любая слава расходится быстрее чем пожар в степи. Надо будет думать.
Но думать надо потом, потому что состояние совершенно опустошенное, даже разговаривать лень. Впрочем, нас долго и не задерживали. Распорядитель похлопал меня по спине своей пудовой ладонью, провожая к баркасу, да и все. И когда он мы уже отвалили от баржи, я слышал, как он кричал в большой жестяной рупор:
— За выигрышем знаете куда! Жду через час в 'Арене' всех, у кого билетик правильный! Там же будет два поединка, Прокопий Кувалда против Турка Салеха и женщины еще, Болотная Кошка против Марты Призрак. Всех ждем, всех примем!
Вот так, он еще на мне и вечером заработает, учитывая, что немало народу просто за выигрышем придет, да так там и останется. Бизнес.
Баркас шел к порту, отставая на несколько сот метров от баркаса Павла. С него в нашу сторону никто не смотрел, но мне вовсе не казалось, что Фома о нас забыл или проблемы рассосались. Фома остается угрозой, это вне всякого сомнения. Хорошо бы точно просчитать, что он дальше сделает. Кстати, если они здесь по найму работали, то к кому нанимались обычно? Вот это бы уточнить неплохо.
— Ну как, оживаешь понемножку? — спросил тихо Байкин.
— Да вроде бы.
— Я как-то тоже в такой поучаствовал, только не здесь, а на границе с франками, на Торговом, — он отстегнул от пояса флягу, показал мне, а когда я отказался, сам сделал несколько больших глотков. — Только закончилось все быстрее и даже хуже. Он меня подловил, да не попал, потом друг за другом по камням чуть не час гонялись, почти все патроны извели. И случайно столкнулись, нос к носу. Обхожу камень — а он мне прямо навстречу. Ну и выстрелили разом. Он наповал, а мне бок прошило. Вскользь, но крови много было.
— А что сцепились?
— Из-за шулерства. Я тогда поигрывал немного.
— А точно шулер был?
— А так и не знаю точно, — ухмыльнулся Байкин. — Я его обвинил, он завозмущался и сразу давай поединка требовать. А там я его убил. Должно быть шулер все же. Не мог же я просто так проигрывать и проигрывать.
— Хорошо, что не он тебя.
— Это точно хорошо, — согласился Байкин.
— Я слыхал, что на Тортуге такие дуэли просто так устраивают, за деньги вроде, — вступил в разговор Платон. — У них там ущелье есть, вроде как речка посередке, вокруг камней больших навалено. Тянут жребий, входят с разных сторон, но вроде только с револьверами, и патронов всего двенадцать дают. Ну и воюют. Если никто никого не убил, то никто из бойцов денег не получает.
— Сам видел, что ли? — уточнил Байкин с явным недоверием.
— Нет, знающие люди рассказали.
— А-а, а то подумал, что ты сам там воевал.
— Не, я — мирный, — не оскорбился на подначку географ.
'Ботаником' он при этом совсем не выглядел, скорее даже наоборот. Да и приходилось видеть, как наш географ стреляет. Хорошо стреляет, особенно из револьвера.
— Месяц назад здесь, на Бакланьем, еще дуэль была, — вступил в разговор лодочник, что сидел на носу баркаса. — Турок и какой-то наш залетный что-то не поделили в кабаке. Много стреляли, по всему острову. Турка под горой самой нашли, в нем шесть пуль, а наш к флагштоку вышел, но флаг поднять уже не смог, упал. Подошли к нему — а он уже мертвый.
— А выигрыш кому присудили? — заинтересовался я.
— А никому, все ставки вернули, только комиссию оставили. Вот если бы поднял флаг, то наш бы выиграл.
— Понятно.
На яхте при виде нас началась суета, они до сих пор в неизвестности пребывали. Платон не дал мне просто тупо таращиться на них, сказал:
— Поднимись, помаши, они тебя не видят.
Действительно, стоило подняться и махнуть рукой, как все команда заорала всякое приветственное. И орали до тех пор, пока лодка не подошла к борту яхты.
— Знал, что так будет, — протиснулся ко мне кок Серега. — Как ни отговаривали, но обед на всех готов. И это, старший… разрешишь вина открыть ради такого дела?
Чуть подумав, я кивнул. Вообще на борту сухой закон почти что, разве что сидра немного позволяется после вахты, перед сном, это здесь традиция, но… я скосил глаза на Ивана и тот незаметно кивнул, скорее даже глазами показал, что да, можно, ничего не нарушу.
— Доставай вино, — сказал я. — Будет у нас вроде как праздник. Пусть мой, но празднуют все.
— Ну как твой, старший? — даже возмутился кок. — Переживали за тебя так, что разве за сердце не держались. Для всех праздник.
— Ну и накрывай. А я мыться и переодеваться пошел.
На крутом трапе что-то в глазах потемнело. Вроде и всякое повидал, а вот такого нервного перенапряжения не помню даже. Слишком много всего стояло на результате этой дуэли и все это многое сейчас разом наваливалось, напоминая о себе. Интересно, что будет, когда Аглая узнает про это? Не уверен, что получится скрыть, все равно информация разойдется. Острова здесь все как деревни, соответственно и проблемы как в них.
Бросил рюкзак на стол, потом разберу. Винтовку в шкаф, надо будет вечером почистить. Жара, вода, влажность — тут даже без стрельбы чистить и смазывать надо часто и регулярно, иначе оружие загубишь.
Сел в кресло, вытянул ноги, помассировал грудину — отлежал. Почти до пролежней. Умение лежать неподвижно бесплатным не бывает. Протянув руку, взял из держателя на стене графин с водой, сделал несколько больших глотков. Не то, чтобы жажда, а просто как массаж изнутри получается, сразу легче. Потом выбросил из кармана пакетик леденцов на стол — без них бы или от жажды рехнулся, или себя шевелением выдал. Или в мокрых штанах вернулся бы. Давно выучил, еще когда служил. Покупал леденцы от кашля, 'Холлс', кажется, самые 'термоядерные' из всех ментоловых. Жажду отбивает напрочь.
Стащил рубашку, бросил под ноги. Выбросить ее, что ли? Уже не отстираешь. Потом подумал чуть дольше и сообразил, что может еще пригодиться. Постирать и пусть лежит, потом можно опять с травой смешать будет.
Отмываться пришлось долго, вазелин смывался медленно, а следы зеленого на лице так и того хуже. Тер, тер, мылил, мылил, в общем, как-то отмылся. В общих чертах, если сильно не присматриваться. Ладно, сойдет.
Черт, а я ведь действительно Павла израсходовал. Только сейчас окончательно дошло. Был он мне врагом, самым настоящим, и я его грохнул. А ведь приятно это осознавать. Не я начал конфликт, не я его развивал, и даже тот арест на лесной дороге скорее его рук дело, а не моих. Он вел дела с пиратами и контрабандистами, по своей воле, а я, то есть мы, что? Да ничего, это как самому начать в русскую рулетку
