Молодой человек, лет тридцати, представившийся Игорем Поляковым, — высокий, красивый, одетый с лоском, — любезно улыбнулся и усадил Любку за стол в кабинете нотариуса. Ольга уселась рядом с подругой. Она, со своим авантюрным складом характера, представилась Любкиным адвокатом, что, по сути, было не так уж далеко от истины. Нотариус, молодая дама, проверила Любкин паспорт и затем объявила:
— Любовь Андреевна, вы приглашены сегодня сюда за тем, чтобы в вашем присутствии, как единственной наследницы, мы огласили последнюю волю покойного Виктора Евгеньевича Слуцкого.
Любка вцепилась под столом в Ольгину руку своими холодными и липкими от сильного волнения пальцами.
— Витюша умер? — пробормотала Княгиня, и они с Любкой ошарашенно переглянулись. — Боже мой, какой ужас…
Дальнейшее для Любки было как в тумане… Она почти не понимала, о чем толкует ей нотариус. В голове была лишь одна мысль: «Витюша умер… Витюша…» — будто эхо Ольгиных слов отзывалось у нее в мозгу.
Незаметный тихоня, Витя Слуцкий учился с Любкой в одном классе и даже был в нее влюблен — как водится, безответно. Оказывается, он помнил о ней все эти годы, все десять лет — с тех пор как они окончили одиннадцатый класс. Оказывается, за это время — то ли из непомерных амбиций, то ли от неуемной жажды обогащения — Витя создал громадную торговую сеть, через которую реализовывались персональные компьютеры. Любке было так же трудно представить Витюшу крутым коммерсантом, как и поверить в то, что он в угоду юношеской влюбленности взял да оставил всю эту мощь в наследство какой-то однокласснице. Которая к тому же так и не ответила ему взаимностью…
Нотариус устала перечислять все, чем теперь владела Любка, включая квартиру в городе, загородный коттедж, два автомобиля, представительский офис в городе Новосибирске… Виктор Слуцкий почему-то решил, что никто другой не годится на пост генерального директора созданной им компании, кроме неизвестной художницы, которая не может продать даже собственные картины.
— Любовь Андреевна… Любовь Андреевна… Вы меня слышите? — обратился к ней Поляков. — У вас будут какие-нибудь вопросы?
От услышанного Любка была близка к обмороку, поэтому ей трудно было определиться, есть ли у нее какие-то вопросы к нотариусу или к самому Полякову. Ей хотелось на воздух. Под недоуменные возгласы нотариуса, Полякова и Ольги она выскочила из кабинета и выбежала на улицу, даже не заметив, что забыла одеть верхнюю одежду.
На крыльце, под козырьком из сайдинга, Любка остановилась, озираясь, словно пыталась понять, где находится. Следом за ней выбежала Ольга, неся в руках ту самую коротенькую шубку, которую одалживала Любке сходить на день рождения. Она накинула ее на плечи подруге, и Л юбка, почувствовав заботу близкого человека, зарыдала Княгине в плечо.
— Олечка… Что происходит? Что это такое? — бормотала она, шмыгая носом.
— Я и сама ничего толком не пойму, — призналась Княгиня. — Но, по-моему, ты круто разбогатела, Вандербильдиха моя…
— Это просто кошмар какой-то… Я боюсь… Мне ничего этого не нужно…
— Ничего, привыкнешь… Хоть заживешь теперь, как человек…
— Ты с ума сошла?! Что я буду делать со всем этим?!
— Жизнью будешь наслаждаться, кретинка! Картины будешь писать, этюды на своем загородном участке… Для души, а не для денег, понимаешь? Пусть другие на тебя работают…
— Любовь Андреевна, с вами все в порядке? — участливо поинтересовался Поляков, выйдя на крыльцо.
Любка достала из сумки чистый носовой платок и вытерла им глаза.
— Все нормально, — ответила она. — Я сейчас приду.
Когда все закончилось, Поляков пригласил Любку пообедать. Ей самой хотелось о многом поговорить с ним. Как никак, рассудила она, Игорь Васильевич является одним из руководителей компании, душеприказчиком и просто человеком, хорошо осведомленным о последних годах жизни Виктора Слуцкого. Ольга оставила их наедине: у нее были свои дела. Любка пообещала, что непременно пригласит ее на днях за город — в свой особняк. На новоселье.
Сказав о новоселье, она нервно рассмеялась — настолько дико это звучало. Теперь у нее есть свой собственный загородный дом, собственная квартира, два автомобиля, магазины и еще чего только нет. Бред, просто бред…
Красавец-юрист Игорь Поляков остановил свой «Лексус» возле крыльца какого-то ресторана в центре города, с достоинством индейского вождя обошел автомобиль и, распахнув дверь, галантно помог Любке выбраться из салона. Затем все так же, с достоинством и галантностью, отворил перед ней дверь ресторана, проводил внутрь, легонько поддерживая под локоть, и помог снять шубку в гардеробе.
— Почему он умер? — спросила она за чашкой кофе.
— Виктор Евгеньевич был неизлечимо болен.
— Понятно.
Любка не стала углубляться в подробности диагноза.
— Вы покажете мне, где его могила?
— Да, конечно.
— Как же вы меня нашли? Ведь я уже больше пяти лет не живу дома. В смысле, по месту старой прописки.
— Я сначала обратился по адресу, который оставил шеф. Мне там ваши родственники крайне нелюбезно растолковали, где вас искать. Вот я и позвонил. А вы, Любовь Андреевна, кажется, увлекаетесь живописью?
— Да, пытаюсь, — смущенно улыбнулась Любка.
— Вы покажете мне свои картины?
— А вы в этом разбираетесь? — в ее интонации появилась легкая примесь кокетства.
— Скорее всего, нет. Но очень интересно… Хотите взглянуть на свое имущество?
— Если можно, то лучше завтра, Игорь Васильевич. На сегодня с меня достаточно впечатлений.
— Хотите, я отвезу вас домой?
— Благодарю вас, не нужно. Я хочу пройтись.
Она допила кофе и ушла. Игорь Поляков проводил ее заинтересованным, изучающим взглядом. Ничего особенного, беднота, серость безлошадная. Одним словом — то, что надо. С ней не будет много хлопот.
Расставшись с Поляковым, Любка долго бродила по центральным улицам Новосибирска, проходя через уютные дворики между сталинками и хрущевками, мимо современных высотных зданий, возникших вовсе не случайно, а благодаря точечной застройке, среди полувековых строений. Наконец, когда стало совсем холодно без шапки, Любка вышла к остановке и поймала такси.
Вечером она сидела на кухне и задумчиво смотрела в окно, поглаживая Степаниду, забравшуюся на подоконник. Тишину нарушил телефонный звонок — позвонила Княгиня.
— Ты как? — поинтересовалась Ольга.
— Нормально.
— А я до сих пор в себя прийти не могу, — призналась она. — Надо же… Я думала такое только в сказках бывает.
— Не знаю… наверное…
— И знаешь, что я думаю… Это все от того, что у тебя появилась твоя Степанида.
— При чем тут Степанида?
— Ну как при чем? Она стала для тебя чем-то вроде талисмана, понимаешь?
— Не очень.
— Господи… Сказку про Кота в сапогах помнишь?
— Оль, что ты несешь?
— Ничего я не несу. Найденыш — это всегда к удаче.
