армии.
Жестокая борьба за выживание, конечно, не могла не отразиться на характере Натальи. Ей пришлось стать властной, жесткой, изворотливой, но Матвей сестру не осуждал. Он все прекрасно понимал. Если бы еще не провокации со сватовством…
Вообще-то Натальина художница ему понравилась, и спорить с этим означало бы лгать самому себе. Такое милое, одухотворенное личико, без всякой косметики, чудесные волосы, распущенные по плечам, без краски, завивки и липкого лака. Тонкие, изящные руки с естественным свежим маникюром, а не эти рапиры устрашающей длины, с которыми щеголяют теперь современные красавицы, состоящие на девяносто процентов из высококачественного силикона. Интересно, где Наталья откопала такую редкость? Просто «гений чистой красоты» — да и только!
Люба казалась существом из другого мира. И не сказать, что неземное, хотя в определенном смысле — да, она будто с луны свалилась, до того ей все было в диковинку. По всему видно, что она — человек совсем другого круга.
И на счет Даньки… Мальчишка просто не хотел расставаться с этой Любой, будто она стала ему лучшим другом. Наверное, это что-нибудь да значит. Матвей решил, что обязательно выберет время и навестит эту художницу, или пригласит в ресторан. Хотя бы ради сына. Тем более, что Данька на обратном пути уже интересовался, когда «тетя Люба» придет к ним снова.
7
Через несколько дней после дня рождения Матвея Княгиня, наконец, сумела выманить Любку из дома. Поводом послужило новоселье, которое Ольга устраивала по случаю переезда на новую квартиру. Чтобы обустроить новое пространство, она приглашала дизайнера, нанимала бригаду отделочников, заказывала новую мебель и кухню с современной дорогой техникой.
Увидев все это великолепие, Любка по достоинству оценила самоотверженный поступок подруги, которая пожертвовала новогодней ночью в прекрасно обставленной квартире и — только лишь из дружеской солидарности — поперлась на окраину города, дабы посидеть с ней, Любкой, в убогой однокомнатной хрущевке, пялясь всю ночь в ее раритетный «Голд Стар»…
— Ну рассказывай, давай, как ты там провела время?! — потребовала Ольга, сгорая от нетерпения.
— Армян не было, — с порога заверила ее Любка.
— А кто был?
— Разные люди, — уклончиво отвечала подруга.
— Ну какие «разные»? Какие?
— Ну все они занимаются каким-нибудь бизнесом.
— А чем эта Наталья занимается?
— Я не совсем поняла… по-моему, директор какого-то банка…
— Может быть, управляющая?
— Может, и управляющая.
— Ну хоть не бандерша.
Они сидели в кухне и пили японское десертное вино с фруктами и шоколадом. Ольгины девчонки шумно резвились в гостиной.
— Только бы квартиру не разрушили, — с опаской сказала Ольга и отправилась посмотреть, что происходит.
Вскоре она вернулась, как следует приструнив непослушных дочерей. Полина и Ангелина после матушкиного нагоняя принялись плакать и ныть, но все-таки немного присмирели.
— А именинник-то что? — продолжила Ольга, усаживаясь за стол.
Ей совсем не хотелось говорить о Матвее: отчасти потому, что он ей совсем не понравился, а отчасти потому, что она сама — Любка это чувствовала — не понравилась ему. Она прекрасно помнила, как он через силу ухаживал за ней, задавал какие-то традиционные вопросы — конечно, из вежливости! — и даже отвез домой — наверняка по настоянию Натальи, — хоть ему этого и не хотелось.
— Да ничего особенного… Мужик как мужик… Скучный тип.
— А он кто?
— Я толком не поняла. Кажется, начальник службы безопасности банка.
— Понятно. Он к тебе приставал?
— Нет, конечно! — возмутилась Любка. — Просто отвез после ужина домой. И все.
— Все? — На Ольгином лице отразилось горькое разочарование.
— Да.
— Ну что за мужики пошли, а?! — воскликнула Княгиня в сердцах.
— Оль, давай больше не будем об этом говорить…
Бывший Ольгин супруг, Вадик, после рождения девочек ударился в пьянку. Княгиня просто извелась с ним: уговаривала зашиться, скандалила, даже била чем под руку подвернется. Все было тщетно. Пока однажды, после трех дней резкого перерыва, его не накрыла «белочка». За неделю Вадика поставили на ноги, и с тех пор он капли спиртного в рот не брал — прямо как бабка отшептала. Случившееся подействовало на него почище всякого кодирования. А через несколько месяцев абсолютной трезвости он ушел от Ольги, так как, по его словам, жить с ней на трезвую голову, без анестезии, просто невыносимо. Иногда Любка хоть и жалела подругу, брошенную мужем, но все-таки подозревала, что доля правды в словах Вадима все же есть.
Ольга отвезла ее домой утром следующего дня. И, как только Любка вошла в квартиру, тут же раздался телефонный звонок. Чертыхнувшись, Любка быстро разулась и вбежала в комнату, чтобы унять телефонные трели.
— Да! Алло! — крикнула она в трубку.
— Добрый день, — произнес незнакомый мужской голос.
— Здравствуйте, — осеклась Любка.
— Могу я поговорить с Перфиловой Любовью Андреевной?
— Это я, — ответила она с еще большей неуверенностью в голосе, будто сомневалась в том, что спросили действительно ее, а не кого-то другого.
— Прекрасно, — облегченно выдохнул незнакомец.
Любка не совсем была согласна прекрасности происходящего, но спорить не стала. Голос в трубке между тем продолжал:
— Меня зовут Поляков Игорь Васильевич. Я руководитель юридического отдела компании «Аякс».
— А? — растерянно переспросила Любка.
Будь на месте звонившего Ольга Князева, она ответила бы просто, по-русски: «Хрен на!» Но незнакомец в трубке оказался более вежливым, поэтому терпеливо представился вновь.
— Любовь Андреевна, мне необходимо встретиться с вами, — говорил он. — Вам удобно будет завтра в одиннадцать подъехать к нотариусу?.. Удобно? Ну и отлично! Захватите, пожалуйста, паспорт. Может быть, мне заехать за вами?
— Нет, нет, что вы! — перепугалась Люба. — Не надо. Я сама приеду…
Игорь Васильевич продиктовал адрес некой нотариальной конторы, который она торопливо накарябала на клочке бумаги. Название самой компании, конечно, не успела и даже не запомнила, а переспросить постеснялась. Она так же не была уверена, что правильно записала номер его мобильного. А Поляков тем временем вежливо попрощался и положил трубку.
8
