общества.
– Члены общества по традиции избегают публичности.
– Да, вы это доходчиво объяснили. Я понимаю, что это не мое дело, но не могу не поинтересоваться, почему члены общества прячутся?
– Валите все на обычаи, – снова улыбнулся Гейбриел. – Общество основано два века назад помешанным на тайнах алхимиком. С тех пор его примеру следуют все остальные.
– Да, но мы живем совсем в другое время. Сейчас уже никто не воспринимает алхимию всерьез. Даже в конце семнадцатого века ее считали одним из проявлений оккультизма, а не наукой.
– Любая наука в свое время считалась оккультизмом, мисс Милтон. Граница между изведанным и неизведанным крайне размыта, мягко говоря. Сегодня те, кто изучает эту грань, утверждают, что занимаются физическими или метафизическими исследованиями. Но на самом деле это современные алхимики, сменившие только название.
– Тайное общество занимается подобными вещами? – потрясенно переспросила Венеция.
На какой-то момент ей показалось, что Гейбриел не ответит на ее вопрос, но в следующее мгновение он кивнул головой.
Венеция нахмурилась.
– Простите, но в таком случае ваша одержимость тайнами мне кажется весьма странной, ведь в наше время многое объясняет физика. Говорят даже, что в Лондоне можно в любой день попасть на лекцию. И каждый месяц выходит множество журналов по физике.
– Большинство членов тайного общества из таких людей, которые кичатся своими знаниями, а их считают шарлатанами и обманщиками.
– Ясно.
– Ученые и исследователи тайного общества относятся к своей работе очень серьезно, – добавил Гейбриел. – Они не желают иметь ничего общего с жуликами и мошенниками.
"Судя по тону, он испытывает сильные чувства по отношению к этим людям, – подумала Венеция. – Пожалуй, сейчас не время говорить ему о том, что я умею видеть ауры других людей».
Она поплотнее закуталась в сюртук и погрузилась в размышления. Меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы этот мужчина считал ее шарлатанкой или мошенницей. И все же Венеция не могла так просто оставить этот разговор.
– Лично я предпочитаю выслушивать обе стороны. Не все люди, утверждающие, что обладают сверхъестественными способностями, обманщики.
Гейбриел удивленно взглянул на девушку.
– Вы меня не поняли, мисс Милтон. Члены общества ни в коем случае не отказывают некоторым людям в их сверхъестественных способностях. Поэтому-то общество до сих пор и существует.
– Если общество специализируется на исследованиях в области психики, почему в музее так много странных предметов?
– Если верить легенде, все экспонаты музея обладают метафизической значимостью, реальной или воображаемой, – повел плечами Гейбриел. – Думаю, в большинстве случаев верно второе предположение. В любом случае каждая такая вещь обладает исторической и научной ценностью.
– Должна признаться, многие экспонаты показались мне неприятными, даже в какой- то степени пугающими.
– В самом деле, мисс Милтон? – мягко переспросил Гейбриел.
– Примите мои извинения, сэр, – быстро поправилась молодая женщина. – Я не хотела оскорбить ни вас, ни кого-либо из членов общества, ведь о вкусах не спорят.
Ему явно было смешно.
– Ничего страшного, мисс Милтон. Меня не так-то легко обидеть. Вы очень наблюдательны. Собранные в Аркейн- Хаусе экспонаты не являются образцами изящества и элегантности. Все они оказались здесь во имя научных целей.
– А зачем понадобилось коллекционировать все эти предметы?
– Многие члены общества живут в отдаленных районах Британии и даже за границей. Они хотели бы увидеть экспонаты, но при этом не имеют возможности приехать в Аркейн-Хаус. Магистр общества распорядился, чтобы мы наняли фотографа, благодаря чему у всех появится возможность увидеть коллекцию нашего музея.
– Общество планирует опубликовать эти фотографии в виде альбома и распространить их среди членов?
– Да, именно так, – отозвался Гейбриел. – Но общество не желает, чтобы фотографии стали доступны простым любопытствующим. Согласно условиям договора, я заберу у вас все негативы, чтобы контролировать количество отпечатанных снимков.
– Наше с вами соглашение выглядит очень странно! До этого я всегда оставляла негативы себе.
Брови его слегка изогнулись.
– Полагаю, общество достаточно вознаградило вас за эти маленькие неприятности?
Венеция вспыхнула.
– Да.
Гейбриел пошевелился и снял ногу с парапета. В этом движении не было ничего необычного, но мужчина каким-то образом преодолел расстояние между ними, и у девушки учащенно забилось сердце, а он протянул к ней руку и ухватился за лацкан своего сюртука.
– Я рад, что вознаграждение вас устраивает.
Венеция словно приросла к месту, остро ощутив тепло его рук.
«Это не просто прикосновение», – подумала она.
– Надеюсь, вас также устроит моя работа, – проговорила девушка.
– За последние несколько дней я имел возможность убедиться в том, что вы великолепный фотограф, мисс Милтон. Ваши снимки получились на удивление четкими и детальными.
Венеция тяжело сглотнула, стараясь напустить на себя вид опытной женщины.
– В таких делах четкость и детальность превыше всего.
Гейбриел притянул ее к себе за лацканы пиджака.
Венеция даже не пыталась сопротивляться, ведь именно об этом она мечтала все эти дни и ночи. Она просто не может позволить себе сдаться в последний момент.
– Мне… мне было очень интересно работать здесь, – прошептала Венеция, не отрывая взгляда от его губ.
– Правда?
– О да.
Она едва могла дышать. Гейбриел притянул ее еще ближе.
– Боюсь показаться самонадеянным, и все же… я показался вам интересным? – спросил Гейбриел. – Или я неверно оцениваю ситуацию?
Желание пронзило ее. Желание куда более яркое, чем свет магниевых лампочек, которые она иногда использовала для освещения предметов. Во рту у нее пересохло.
– Я нахожу вас весьма привлекательным, мистер Джонс.
Она подалась вперед и приоткрыла губы, приглашая его к поцелую.
Гейбриел не замедлил принять приглашение. Его губы медленно и осторожно прижались к ее губам. Из груди Венеции вырвался еле слышный вздох. Утратив контроль над своими эмоциями, она обвила его шею руками и прижалась к нему изо всех сил.
Теплый сюртук свалился с плеч, но Венеция этого даже не заметила. Гейбриел крепко прижимал ее к себе. Исходившая от него невидимая энергия буквально обволакивала девушку.
Поцелуй превзошел самые смелые ее мечты и ожидания. Многое в Гейбриеле по- прежнему оставалось для нее загадкой, но теперь она точно знала, что мужчина ее мечты испытывает к ней желание.
Наконец-то ее план мог успешно претвориться в жизнь.
– Мне кажется, нам пора идти обратно, – загадочно прошептал Гейбриел.
Он легко подхватил Венецию на руки и понес в согретую пламенем от камина библиотеку.
Глава 2
Он опустил ее на пол перед камином. И, не отрываясь от ее губ, принялся расстегивать крючки на платье. Несмотря на жаркий огонь в камине, молодая женщина снова поежилась. Как хорошо, что она не носит корсеты, считая их неудобными и даже вредными. Она умерла бы от стыда, если бы Гейбриел сейчас начал расшнуровывать корсет.
Чувствуя себя слегка потерянной, она с трудом удерживалась на ногах. Стоило ей ощутить под тонкой тканью сорочки твердые мускулы, как все ее тело охватил непонятный жар. Руки непроизвольно сжались, ногти впились в мужскую плоть.
Гейбриел лениво улыбнулся.
– О, моя дорогая мисс Милтон! Чувствую, сегодня ночью вы сведете меня с ума.
В мгновение ока ее платье оказалось на полу, свалившись к ногам бесформенной массой малинового шелка. Когда Гейбриел дотронулся до ее груди, Венеция резко втянула в себя ноздух. Сквозь тонкую льняную ткань сорочки она остро ощутила, как его пальцы нежно ласкают ее сосок.
В следующую минуту длинные волосы молодой женщины рассыпались по плечам.
«Он вытащил шпильки», – только и успела подумать она.
Неожиданно на ум Венеции пришла мысль, что хоть в роли соблазнительницы выступает она, Гейбриел как-то незаметно взял всю работу на себя. На ее месте опытная женщина тоже начала бы предпринимать решительные действия.
Она ухватилась за конец его шейного платка и потянула.
Довольно сильно.
Гейбриел хрипло рассмеялся.
– Вы что, хотите заранее задушить меня, мисс Милтон?
– Простите.
– Позвольте мне.
Он ловко развязал платок, пару секунд подержал его в руках, а потом, к несказанному удивлению девушки, накинул ей платок на шею. Глаза его потемнели от переживаемых эмоций, которые Венеция могла бы описать только как желание.
Не прошло и нескольких минут, как полоска черного шелка осталась единственной одеждой на молодой женщине. При мысли о том, что вот она стоит сейчас, такая обнаженная, стоит перед мужчиной своей мечты, Венеция смущенно прикрыла глаза.
– Вы очень красивая, – прошептал молодой человек.
Венеция понимала, что его слова далеки от истины, но неожиданно почувствовала себя и в самом деле весьма хорошенькой. Силе его голоса невозможно было противостоять, да и романтическая атмосфера библиотеки располагала.
– И вы тоже, – взволнованно пробормотала она.
Мягко рассмеявшись, Гейбриел подхватил девушку на руки и опустил ее на бархатные подушки дивана. Она закрыла глаза, опьянев от обуревавших ее эмоций.
