– Уверена. Ты за меня рада?
– Очень, – с сомнением подтвердила Таня.
– Я так и подумала. Ты – мымра, но я тебя люблю. Пусть у тебя, дуры, все тоже будет хорошо. Так, как тебе хочется.
– Спасибо, Натка. У меня все хорошо. Тоже.
– Расскажешь? – В голосе Ведеркиной промелькнуло любопытство. Наверное, ей хотелось узнать подробности, сравнить и сделать вывод, что она права, у нее лучше, а мамзель Аникеева опять нарвалась на прохвоста.
– Не-а. Нечего пока рассказывать. Мы просто целовались.
– Да ладно, мне же не пятнадцать лет, чтобы интересоваться физиологией. Я в психологическом плане спрашиваю.
– В психологическом – он не псих, – отшутилась Татьяна.
– Скрытная ты стала, – обиделась Наталья. – Ну скажи.
– Честное слово, нечего рассказывать. Он не говорил, что любит, тебя же это интересует. Покормил, поцеловал, уехал.
– Не говорил, что любит! – передразнила Ведеркина. – Так это же отлично. Настоящий мужчина не бросается такими словами. Все правильно. Егор мне тоже ничего такого не говорил, но это и так ясно.
Тане ясно не было. До боли, до мучительного зубовного скрежета хотелось услышать «люблю». Но нельзя жадничать. Пока достаточно и того, что Семен сказал, уезжая. Это начало, отправная точка. Как вокзал, с которого отходит поезд, везущий отпускников к теплому морю, голубому небу и бесконечному легкому счастью.
Глава 17
Необычайно жаркий май вспыхнул яркой сочной зеленью, одурманил цветочными запахами и закружил в стремительном свежем ветре. Волшебство весны столкнуло Татьяну с обрыва, а тугой воздух подхватил и унес туда, куда так хотелось попасть.
Она открыла глаза и сонно посмотрела на белый потолок с вычурной лепкой по периметру. В центре кустилась причудливая люстра с висюльками, золотыми шариками и тонкими перевитыми цепями. Татьяна замерла и прислушалась. Рядом ровно дышал Сеня. Ее Сеня. Теперь уже ее, окончательно и бесповоротно. Надо было срочно решить, стоит ли вскакивать и варить ему кофе, или дождаться, пока любимый проснется, сделает все сам и подаст в постель?
Как вы лодку назовете, так она и поплывет. Правильнее было дождаться и не проявлять инициативу. Собственно, она предпочла бы пить кофе за столом, а не в постели. Завтрак должна, наверное, делать женщина, это правильнее, но вдруг он готов ее боготворить и таскать булочки в спальню? Зачем мешать хорошему человеку! Самый умный тактический ход – уступить партнеру, чтобы потом идти в избранном направлении или ненавязчиво подтолкнуть его в другую сторону. Но проявлять инициативу – чревато последствиями. В этом случае партнер тоже может захотеть ткнуть тебя в другом направлении, и тогда может случиться конфликт. Собственно, именно на этом этапе и распадается большинство только что созданных пар. Не придя к консенсусу с избранником, часть женщин начинает не гнуть, а ломать кавалера, пытаясь сделать из Колобка кубик Рубика. Более мудрые знают, что переделать мужчину невозможно, можно только мягко и ненавязчиво убедить его в том, что он сам хочет измениться. Для этого требуется время, такт и терпение. Если, например, ухажер заталкивает носки под диван, не надо бросаться за ними пантерой, выуживать на свет божий и орать об отсутствии гигиенических навыков у всех мужиков, вместе взятых, и вашего избранника в частности. Правильнее терпеливо дождаться, пока у него внезапно закончатся чистые носки. С первого раза, возможно, ничего не получится, но рано или поздно он сделает вывод, что носки, даже стоячие, ни за что на свете не выйдут из темного угла сами, не залягут в стиральную машину и не приобретут первозданный вид, если хозяин не приложит к этому некоторые усилия.
Рассуждать с каждой минутой было все сложнее. Физиология брала свое, надо было срочно вставать и идти в душ и сопутствующие помещения. Обидно, но план срывался. Придется делать кофе и потом решать, нести ли его в спальню или ждать Семена.
В результате через час, так и не дождавшись пробуждения любимого, Татьяна выпила приготовленный кофе, съела оба красивых бутерброда, вдохновенно созданных из подручных продуктов, и заскучала. Получалось вызывающе: похозяйничала в чужом доме, да еще как-то демонстративно показала – кофе в постель не будет, все выпью и съем сама. Устыдившись собственного поведения, она торопливо начала процесс приготовления завтрака заново.
Семен терпеливо выжидал. Ему тоже не нужен был кофе в постель, но было интересно, принесут ли его все-таки. Он прикинул, что раз Татьяна встала раньше, то, вероятно, для того чтобы сделать ему приятное. Лежать в конце концов надоело, так как немудреный процесс приготовления завтрака затянулся, и Сеня, заподозрив, что девушка не справилась с кофеваркой, отправился на выручку.
Дилемма с завтраком решилась к обоюдному удовлетворению. Когда Семен вошел в кухню, Таня как раз доделывала тосты. Она хлопотала в его майке и переднике его приходящей домработницы. Завтрак был отложен, кофе остыл…
– Мам, ты где была? – Глаза Карины блестели от любопытства, и никакого осуждения в голосе не наблюдалось.
– В гостях, зайка. Соскучилась?
– За ночь? Если честно, то нет, а если так, чтобы тебе было приятно, то да! – хихикнула дочь и добавила: – Мусик, ты когда с ночевкой уезжаешь, предупреждай меня заранее.
– Это зачем еще? – напряглась Татьяна. – Чтобы утром застать тут твоего Жбанова?
– Ты его не застала. Надо раньше приходить.
– Что?! – У Татьяны застучало в висках. Нет, все-таки надо сходить в школу и выяснить все про этого Антона. Чтобы боялся.
– Шутка, мам. Ты что, не выспалась? Шуток не понимаешь?
– Это не шутка, это глупость! – рявкнула Таня. Хорошее настроение мало-помалу портилось.
