искать, – пробормотала Света, отбирая у тети трубку.
– Ну, как? – Новгородская с аппетитом чавкала и прихлебывала. – Звонил?
– Нет. Вот гад.
– Гад. А сама как?
– Хорошо.
– Угу, ясно. До какой степени хорошо?
– До обморока. А у тебя как?
– Не знаю. Как человек он мне симпатичен…
– Кто? Какой человек? – не поняла Светлана.
– Я думала, тебя интересует результат моего свидания, – немедленно попыталась обидеться Ирка.
– А-а-а, ну да, интересует.
– Заметно. Прям-таки в глаза бросается твоя искренняя заинтересованность.
– Ладно тебе, у меня вся жизнь вдребезги, а ты к словам придираешься. Чего звонишь-то? Ты же кавалера на ночь хотела оставить? – с некоторым злорадством напомнила Светочка. Приятно было, что за бортом она плещется не одна.
– Он пошел за вином, но я в окно видела, как он в аптеку заруливает.
– Намекаешь, что больной? – невпопад спросила подруга, чтобы только не молчать и сказать хоть что- нибудь. – Или у него на тебя аллергия?
– В аптеке еще продаются презервативы, – напомнила Ирка.
– Даже так! Какие у вас темпы, однако.
– Нормальные темпы. Мы уже два раза в кино ходили и один раз в кафе.
– И что, все за один вечер?
– Ты дура или прикидываешься? – обозлилась Ирка. – Просто я тебе не рассказывала, сглазить боялась!
– И как он вообще? Нормальный?
– Ты про ориентацию? Да я после твоего Крыжовникова уже ни в чем не уверена. Хотя лучше хоть что- то, чем ничего. Знаешь, Шурик такой классный, только такой, ну, типа меня…
– Не поняла. Типа тебя – это как? Такой же вредный?
– Не груби. Он внешне немного не очень. Но это даже хорошо. Вот твой…
– Ой, я тебя умоляю. Не надо про моего, а то меня сейчас стошнит, – простонала Светлана.
– Ты рекламу смотришь?
– Он что – модель? – ахнула Света, представив себе небритого мачо из ролика про мужской дезодорант рядом с Новгородской. Лягушка на «Феррари», огурец в шоколаде, бриллиант в сухарях. Устыдившись собственных крамольных мыслей, Светлана покраснела и виновато уточнила: – Ты про какую рекламу?
– Рекламу шампуня смотрела? – вздохнула Ирка. – Про перхоть.
– Ну, вроде бы. Там во всех мальчики ничего, приятные. В чем проблема?
– Я про мужика, который изображает перхоть. Вылитый Шурик, а я все никак понять не могла, какого артиста он мне напоминает. Представляешь, романтика, сидим концерт смотрим, а тут реклама. Я чуть с дивана не упала.
– М-да, – протянула Света, не придумав, чем утешить подругу.
– Вот и я о том же. Кому красавчик на новой иномарке, кому веселый молочник, кому бобер с зубной пастой, а мне – перхоть. И так – всю жизнь. Так что неизвестно, кому хуже. Я тебя подбодрила?
– Не очень. Может, ты ему двери не откроешь?
– Чего это? Очень даже открою. Что я – с приветом? Я тоже хочу кусочек счастья, пусть даже не с красавцем, зато наверняка. С другой стороны, кто их, мужиков, разберет? Что с ними наверняка, а что – на время. Ой, что-то на меня твой отрицательный опыт разлагающе действует.
– Ладно, иди, разлагайся, – вздохнула Света. – Кстати, закинь на работе удочку, секретарь вам не нужен?
– Ну, ты спросила. У нас уже есть секретарь, это я! Нам нужен менеджер по продажам с медицинским образованием.
– Нету у меня образования медицинского.
– Я в курсе. Это я так, обрисовать картинку. Но если что, я про тебя помню. Завтра позвони, резюме составим и разошлем.
Света грустно посмотрела на звезды за запотевшим от ее дыхания стеклом. Хоть бы одна упала, тогда можно загадать желание… Она даже знала какое. Чтобы все вернулось и было как прежде. Сеня, дети и дом. Больше всего людям обычно хочется невозможного. Только всем известно: невозможное невозможно, даже если очень хочется.
Утром проблемы начали расти, как поганки после хорошего ливня. Тетя Вера убежала на работу, а Светочка оказалась один на один с детьми, которых было абсолютно некуда деть. А на своей работе ее ждала Новгородская, чтобы составлять резюме. А еще следовало найти няню. Светочка растерянно
