– Чтобы ты поумнел. Читал в детстве рассказ «Все тайное становится явным»? Видимо, не читал. Заполни пробел в образовании. А перед Дашкой извинись, она такого хамства не заслужила.
– Все?
– А ты что хотел? Цветов мне купить в благодарность за консультацию? Спокойной ночи. Спасибочки, что подвезли.
Добрая фея, размахивая остатками лилий, гордо двинулась к подъезду. День рождения удался на славу.
Глава 35
Утром папаша язвительно усмехался и что-то изображал глазами.
– Чего? – не выдержала наконец мрачная Люда. – Это нервный тик или сказать что-то хочешь?
– По моим стопам пошла, доча! – радостно отозвался родитель. – Где валялась-то?
– Где надо.
– Оно, конечно, не мое дело, но костюмчик жалко. Мать говорит, что не отчистить теперь. Голова-то не болит?
– По голове меня не били, – огрызнулась Людмила.
– Неласковая ты выросла, – сокрушенно вздохнул Георгий Иванович. – Чураются тебя люди. Вон Кирюха пропал, не звонит даже.
– Папенька, скажи спасибо, что я твоего родственника пристроила.
– Он такой же мой, как и твой!
– Только я его в гости не приглашала!
– Так родным помогать надо, – отец назидательно погрозил пальцем. – Сегодня ты им, завтра они тебе.
– Конечно, мне обязательно пригодится их ответная благодарность, если я до Псковской области когда- нибудь доеду. Мне, кстати, Кирюха-то рассказал, с какой радости его в город понесло. Ты ж сам напился и им позвонил, в гости звал, кров и работу обещал. Хочешь об этом поговорить?
В ужасе оглянувшись на двери, Георгий Иванович зашептал:
– Ну, ладно! Кто старое помянет, тому глаз вон. Сейчас мать скандал закатит, тебе это надо?
– Тогда не лезь ко мне с воспитательными беседами. Опоздал уже, Макаренко! Выросла я.
– Как хоть Кирюха-то? – печально спросил Георгий Иванович. – Где он?
– У тетки живет хорошей. – Люде стало даже жалко бестолкового папаню. – Она аптекой заведует, получает нормально, на работу его обещала пристроить по специальности. Не волнуйся, не пропадет твой родственник.
За окном накрапывал мелкий противный дождь. Народ в транспорте терся друг об друга мокрыми спинами и тряс зонтами, норовя слить избытки воды в обувь к соседу.
«Осень жизни», – подумала Люда, и стало ей совсем кисло. Словно надкушенный вчера тридцать первый год был недозрелым лимоном.
Сотрудники слонялись по офису квелые после вчерашнего. Писем от Рэда снова не было. Люда посмотрела на колечко, пожала плечами и уставилась в окно.
– Людочка, приветик! – Ксюша выжидательно притихла. Судя по сладкому голоску, ей снова что-то было нужно.
– Не пугай, – напряглась Люда. – Я с твоим мужем больше объясняться не буду! У меня совесть чуть не сдохла в нечеловеческих муках.
– А как же чувство локтя?
– У меня, Ксюха, чувство есть, а локтя нет. Неудобно я себя чувствую, когда вру в глаза.
– Здрасьте, – всплеснула руками Оксана. – Тебе еще замуж выходить! Тренируйся на чужих пока, чтобы со своим не промахнуться. Опыт – великая вещь.
– Зубы не заговаривай, – Люда прищурилась. – Чего хотела? Поздороваться?
– Люд, посиди за меня после обеда… – просительно протянула Ксюша.
– О, деловой разговор пошел. А чего у нас после обеда? Очередной адюльтер?
– Ох ты, какие мы слова знаем, – хихикнула Оксана. – Нет, с мужем буду мосты налаживать. Спаси молодую семью!
– Только не это! – простонала Людмила. – Я вчера одну уже спасала, теперь коленки ободранные и костюм – на помойку только выкинуть.
Вместо того чтобы пожалеть или посочувствовать, Оксана начала хохотать так, что, похоже, забыла про цель звонка:
– Я сейчас умру! Это что – новая методика? Что же это за процесс такой был? Чтоб коленки и все остальное! Нет, не могу!
– Хорош веселиться, – обиделась Люда.
– Прости, прости, дорогая! Но я просто представила!
И секретарша снова залилась жизнерадостным смехом.
