– Научу! – Нина выгнулась, как кошка, и встала, изящно оттолкнув ножкой стул. Пиджак распахнулся, оголив невидимую кофточку. Вадим отшатнулся и беспомощно оглянулся на Юльку.
– У нее там кофта, – мстительно сказала та. – Чего пугаетесь, никогда полуголых девушек не видели?
Вадим покраснел и попытался повернуть ситуацию в свою пользу:
– Я ослеп от такой красоты, – голосом киношного донжуана проворковал он.
– Вы еще не видели всего… – обнаглела Нина.
– Во-во, – встряла Юлька. – Надо ему показать, а то так и помрет в неведении…
– Юлия, – вскипел Вадим. – Что вы себе позволяете?
– Если я вам мешаю, то могу выйти, – кротко сказала Юлька. – Я ж понимаю, к чему свидетели…
– Заглохни, – прошипела Нина.
Юлька не могла объяснить, чего это ее так понесло. Имидж стервы она представляла себе несколько другим, но подсознание сыграло с ней злую шутку. Последнее время у нее появилась четкая уверенность, что язык у нее работает отдельно от всего остального организма. Сегодня и без того слабая связь мозга с речью была окончательно нарушена. Нина вызывала у нее бесконтрольное раздражение. Приходилось признать, что Юлька ей просто завидовала: ее уверенности в себе, ее внешности, ее манере общаться. Это был некий эталон женщины, недостижимая цель. Все Юлькины попытки стать Женщиной блекли на Нинином фоне. С нее можно было брать пример, но это была бы лишь жалкая пародия на оригинал. Тем не менее отрицательный опыт – это тоже опыт. Главное – использовать его с умом.
А Вадим тем временем тешил себя мыслью, что причиной Юлькиного выпада стала элементарная ревность. Ему было приятно. В ее обороне была пробита брешь. Зачем ему эта брешь и как ее использовать, он не знал.
Нина на самом деле ему не нравилась. У него никогда не было проблем с девушками. Бывали и получше Нины, хотя той, видимо, казалось, что она вне конкуренции. Может, он правда стареет. Идеальные фигуры, длинные ноги… Он абсолютно перестал обращать на это внимание. Коротать жизнь с хорошенькой капризной стервой Вадим не хотел. Пресытившись внешними проявлениями красоты, он стал больше ценить душу, интеллект. В конце концов, характер… Хотя, нет… Он хотел бы это ценить, но пока ни в одной из своих пассий не нашел и намека на идеал. Опять же не факт, что, найдя духовно богатую девушку, он не шарахнется в сторону, обнаружив, что у нее, к примеру, фигурка подкачала. Или странности в характере намечаются… Мысли плавно свернули на Юльку.
«О, – отметил он про себя. – А барышня-то сегодня при параде, глазки подвела, губки подкрасила».
Наглое мужское самомнение выпирало и хвастливо выпячивало грудь: «Неспроста, ох, неспроста… Наконец-то проклюнулось в этой странной девице знакомое женское кокетство. Для кого же это она постаралась?»
Вопрос был риторическим. Вариантов Вадим просто не допускал. А зря!
Забыв про Нину, он открыл кабинет, обернувшись, послал Юльке одну из своих «охмурительных» улыбок и исчез в недрах начальственного гнезда.
Нина готова была прибить это недоразумение с хвостиком. Опять все сорвалось! А ведь шеф только- только заглотил наживку, еще немного, и можно было бы поймать очередную золотую рыбку.
Если бы она только знала, чем были вызваны попытки Вадима пофлиртовать с ней! Ее самолюбие можно было бы хоронить под грустную музыку.
Поскольку Нина была наипервейшим кандидатом на роль «засланного казачка» – кроме нее, никто в офисе всей полнотой информации не обладал, – решено было взять ее под контроль. Выход был только один: переквалифицироваться в страстного поклонника ее красоты и таскаться за ней повсюду на правах ухажера.
Не далее как вчера он купил для нее сережки с сапфирами. Дорогой подарок должен был подтвердить серьезность намерений. Это был стандартный жест, без фантазии. Чем завоевать девушку? Естественно, дорогими побрякушками. Такие, как Нина, от подарков не отказываются. Расчетливые женихи дарят дорогие вещи, добившись взаимности, подтвержденной физической близостью. Вадим же до этого доводить категорически не хотел. Поэтому решил изобразить платоническую любовь и осыпать «предмет обожания» знаками внимания, избегая активных действий.
Мама, любовно чистившая пиджак своего мальчика, наткнулась на коробочку и потребовала объяснений.
«Наверное, так ведут себя ревнивые жены», – подумалось Вадиму. Объяснения мама получила исчерпывающие.
Серьезно все или нет, он еще не знает, девушка красивая, высокого роста, работает у них в офисе, образование высшее, владеет английским языком, характер загадочный, про дефекты пока ничего не выяснил.
– Что значит «несерьезно»! – как иерихонская труба, завопила мама. – Если ты даришь ей это, – и она потрясла коробочкой, – то серьезнее уже некуда. Ты хоть понимаешь, что тебе в результате этих «несерьезных» отношений могут предъявить ребенка! Ты всю жизнь будешь вынужден их содержать, все рухнет, пойдет под откос… Тебя обяжут жениться, и жизнь твоя будет кончена! – Картинно заламывая руки, родительница рухнула на диван и забилась в истерике.
– Ты не хочешь, чтобы я женился? – осторожно поинтересовался Вадим.
– Я?! Да ты с ума сошел! Я просто мечтаю, чтобы ты наконец нашел девушку, которая сможет стать тебе достойной парой, я хочу нянчить внуков, гулять с ними в парке… Но ты же абсолютный младенец в том, что касается женщин! Ты же ничего не знаешь…
– Ну почему? – скромно парировал Вадим. – Я немного понимаю, что к чему, я знаю, откуда берутся дети. В конце концов, в школе по анатомии у меня была пятерка.
– Боже мой, тебе бы только шутить. Вот помяни мое слово – дошутишься! – пошла в наступление мама. – В том, что ты уже умеешь делать детей, я не сомневаюсь. Только имей в виду, когда они оттуда
