Повреждения оказались минимальными, даже эвакуатор не понадобился. Он аккуратно съехал на асфальт и весело спросил:
– У вас аппетит не испортился или вас не прельщает обед в обществе «бабкодава»?
Аня весело рассмеялась:
– Наоборот, я зверски проголодалась!
Юлька пыталась собраться с мыслями. Надо было заставить Сергея выслушать ее. Она готовила речь, оттягивая момент объяснения. Теперь она знала, кто крал информацию, но нужно было достойно аргументировать свои догадки. Вадиму она бы запросто все рассказала, но Сергею… Юлька терялась и смущалась в его присутствии. Ей было страшно, она перестала доверять самой себе, опасаясь нового бунта со стороны речевых центров, поэтому решила зафиксировать основные пункты своего выступления на бумаге.
Нина почему-то с обеда не вернулась, хотя рабочий день уже близился к концу. В тишине работалось легче, и наконец план был готов.
Помучившись еще некоторое время, Юлька тяжело вздохнула и пошла в директорский кабинет.
Осторожно постучала и открыла дверь, не дожидаясь ответа.
Сергей сидел, подперев голову руками, и о чем-то думал, нахмурив брови и покусывая нижнюю губу.
– Здравствуйте, – проблеяла Юлька.
– Виделись уже, – буркнул он.
– Я могу и уйти, – обиделась она на его неприветливость.
– Да неужели ж? Сомневаюсь, что вы согласитесь покинуть это помещение добровольно, раз уж зачем-то вошли! – Он не знал, почему грубит ей. Это была необъяснимая внутренняя реакция, ему было неловко за недавние подозрения. Но ситуация так и не прояснилась, и это угнетало. Сергей бы все отдал за то, чтобы это оказался кто угодно, только не она.
У Юльки предательски задрожала нижняя губа, она изо всех сил пыталась удержать подступающие слезы.
«Не реветь», – приказала она себе.
Сергей тоже заметил грозные симптомы грядущей истерики и тут же смягчил свое неоправданно грубое выступление:
– Простите, не хотел вас обидеть. Что у вас там, – он кивнул на изжеванный листочек, который она теребила в руках.
Юлька мобилизовалсь и, вытянув перед собой руку с кратким планом, решительно вздохнула.
«Сейчас петь будет, – похолодел Сергей. – Или читать стихи собственного сочинения, или…»
Подозрительно глянув на него поверх мятого листка, Юлька сурово спросила:
– Что вы так смотрите, как будто я мартышка с гранатой?
Это была очень четкая и емкая характеристика всего того, что он успел подумать.
– Ну что вы! Я просто жду. Может быть, вы оставите мне свою рукопись, а я ее прочту потом? – осторожно спросил он, надеясь избежать очередной экстравагантной выходки в исполнении этой непредсказуемой девицы.
– Вы без меня не разберетесь. Это не рукопись, а план! – гордо сообщила она.
– А-а, – неопределенно протянул Сергей, – тогда, конечно, давайте.
«Не буду я с ней спорить, – решил он про себя. – Так мы быстрее закончим».
– Я знаю, через кого уходит информация, – вдруг просто и безо всякой патетики сказала Юлька.
– Что? – Сергею показалось, что он ослышался.
– Если это не я, а лично я в этом не сомневаюсь, – безапелляционно продолжала она, – не вы и не Вадим Сергеевич, то это кто-то, кто имеет доступ к электронной почте.
– Вы намекаете на Нину? – Он был разочарован. Юля пыталась спихнуть вину с себя абы на кого. Это было неприятно и неожиданно.
– Нет! Она тоже не виновата!
– Да, и кого же вы имеете в виду?
– Того, кто имел доступ ко всем почтовым ящикам еще до моего прихода и кто делал тот самый последний ящик для меня!
– Стас?!
– Да.
– Это невозможно! Он работает у нас с самого начала. У него колоссальный оклад, ему незачем подставлять нас!
– То есть вы хотите сказать, что ему не нужны деньги, поэтому он не мог вас предать. Тупая мужская логика!
– Вы не хамите тут!
– Я не хамлю! Я соболезную! Удивительно, как вы вообще не разорились до сих пор с такими взглядами на жизнь. Чем больше у человека денег, тем выше его потребности. А растущие потребности
