пачкой бумаг в руке и махнула рукой Кате. – Привет! Я про тебя уже слышала, приятно познакомиться. Я Леся, главная по регионам. Где любимый?
– На работе, – ошарашенно отрапортовала Катя.
– К нему можно?
– Зачем?
– По делу, – Леся хихикнула. – В следующий раз спрашивай, «по какому вопросу». Так солиднее. Он любит, когда все солидно.
– Ой, а директора нет, – спохватилась Катя, сообразив, что речь о нем.
Девушки дружно расхохотались.
– А ты думала, я про твоего любимого спрашиваю? – сквозь слезы спросила Леся и снова залилась счастливым смехом. – В следующий раз соображай быстрей. Через порог перешагнула – все мысли только о работе. Но это хорошо, что ты не старая дева. Нам и одной на весь коллектив достаточно.
– А сколько ей лет? – Катя застенчиво выдавила почему-то очень сильно волновавший ее вопрос.
– Кому? – Леся изобразила непонимание и опять фыркнула. – Тридцатник ей, может, меньше.
– Да?! – Это было неожиданно. Мышкину снова стало жалко.
Но когда настало время обеденного перерыва, Катеринино отношение к обиженной судьбой кадровичке кардинально переменилось.
В столовую ее повела Диана, но на лестнице, топоча как мамонт, их догнала запыхавшаяся Мышкина и больно схватила Катю за плечо:
– Сейчас я представлю тебя коллективу!
– Спасибо! – благодарно улыбнулась ей Катя. В Мышкиной теперь чувствовалось что-то родное: ее точно так же, как и Катю, обходило стороной счастье. Почему-то захотелось утешить эту огромную злобную бабищу, словно Катя наверняка знала будущее: счастье ходит где-то рядом, оно уже близко, надо только набраться терпения и подождать. Утешить Мышкину она не успела. Кадровичка распахнула дверь и впихнула Катерину в огромный зал, брызнувший ей навстречу ярким солнечным светом, веселым шумом и калейдоскопом незнакомых лиц. То ли появление Мышкиной так удручающе подействовало на сотрудников, то ли это была любопытная тишина, связанная с новой секретаршей. Так или иначе все затихли и даже перестали скрести ложками.
Мышкина преобразилась. Ее полное лицо лучилось добродушной улыбкой, на щеках играли ямочки, а сама Татьяна внезапно показалась очень даже милой и привлекательной. Уже потом Катерина узнала, что столь стремительная смена образа связана с появлением в поле зрения Мышкиной мужчин. И что саму Мышкину, как глубоко несчастную дальнюю родственницу, с работы Крягин уволить никак не мог.
– Коллеги, – нежно хихикнула Мышкина, и по ее телу прошла игривая волна, бравшая свое начало от третьего подбородка и терявшаяся в складках длинной юбки. – У нас новая сотрудница. Вот!
Она с некоторой брезгливостью махнула полными ладонями в сторону засмущавшейся Кати.
– Наш директор взял новую секретаршу. Уж не знаю, что из этого получится. – В ее голосе прозвучало осуждение как в адрес шефа, видимо, имевшего наглость не посоветоваться с ней при выборе человека на столь ответственную должность, так и в адрес наглой девицы, покусившейся на эту вакансию. – Но что сделано, то сделано. Девушка у нас на испытательном сроке, придется потерпеть ее неопытность. Вопросы есть?
– Как девушку зовут-то? – намекнул ей маленький толстый блондин.
– Сам потом спросишь. Хоть будет повод пообщаться, – ответил кто-то, и все засмеялись.
Кате хотелось плакать. Она чувствовала себя совершенно оплеванной, стоя у нежно-кремовой стены столовой. Словно голая, она униженно краснела и злилась на себя за подступавшие к горлу слезы, на мужиков, радовавшихся неизвестно чему, и, конечно, на Мышкину, которую уже не только не было жалко, но и от всей души хотелось, чтобы кафельная плитка под ее толстыми ногами не выдержала напора и подломилась, поглотив виновницу позора.
– А девушка холостая? – строго спросил еще кто-то, и смех грянул с утроенной силой.
– Да, девушка холостая. А еще прошу запомнить, что это не совсем девушка, а мой секретарь, можно сказать – моя правая рука, и если кто-нибудь будет хвататься за мою правую руку, то левой получит в лоб. Если вопросов более не имеется, то приятного аппетита, – веселый голос за ее спиной внес свою весомую лепту в ритуал знакомства.
Катя благодарно вздохнула и покраснела, встретившись взглядом с Леонидом Викторовичем. В тот первый раз, на собеседовании, она не успела разглядеть его как следует. А теперь внезапно обнаружила, что шеф у нее молодой и симпатичный. Это было довольно неожиданно и волнительно, тем более что его своевременное заступничество возвысило господина Крягина в ее глазах и окутало героически- романтическим ореолом, трепетно сжав сердце.
Сложившиеся в голове стихи, которые она не писала с шестнадцати лет, напугали Катерину до крайности. Как и всякая романтически настроенная девица, она коротала время в ожидании принца, пописывая в дневничок страстные послания в никуда и рифмуя всякую чувственную чепуху. Появление Бори прервало полет фантазии, довольно прагматично показав, что все не такое розовое, как кажется и как хочется. Катя сначала смирилась с тем, что любовь – это нудный Боря, потом счастье блеснуло в образе Саши. А теперь вдруг показалось, что и Саша лишь померещился. Как мираж в пустыне, когда ошалевшему от жажды путнику уже все равно откуда пить: из фонтана или из лужи. Она еще раз украдкой подняла глаза на Леонида Викторовича.
«А вдруг твой Саша – лужа, а вот это как раз фонтан?» – намекнул внутренний голос. В глазах «фонтана» тоже читалось что-то непонятное, но приятное и ласковое. Голова закружилась от страха и ожидания, но консервативное сознание вернуло ее с небес на землю:
«Лучше синица в руках, чем журавль в небе!» – услужливо подкинуло оно народную мудрость, слегка успокоившую адреналин, помчавшийся по крови.
