наряженной, грубо накрашенной и напудренной девушки, которая служила тут кельнершей.
У соседнего столика сидела компания подозрительных мужчин и женщин; они играли в кости, громко кричали и стучали кулаками по столу. Одна из женщин без стеснения посмотрела на Хирна, улыбнулась ему и подняла свой стакан. Хирн немного смутился и не знал, как ему поступить. Он робко поднял свой стакан. Женщина сделала удивленное лицо и толкнула локтем своего соседа. Тот оглянулся на Хирна и нахально уставился на его руки. Хирн, который был неглуп и при своем превращении в босяка предусмотрительно снял кольца, с удивлением взглянул на свои руки, не понимая, что могло поразить его соседей. Один из парней поднял свой стакан и насмешливо крикнул ему:
– Да здравствует труд!
Только тогда Хирн понял, в чем дело. Он сравнил свои белые, холеные руки с руками остальных, смутился и спрятал их под стол. Все шумно расхохотались, и тот верзила, который заговорил раньше всех, сказал:
– Они у тебя скоро загрубеют.
Затем они оживленно зашептались. Высокий парень встал, подошел к Хирну и предложил ему присесть к их столу. Так как у Хирна не было причины отказываться, он взял свой стакан и пересел к ним. Они внимательно рассматривали его. Доверие к нему было не очень велико. Хирн взглянул на каждого из них поочередно и сказал:
– Я все равно вам не расскажу, какие дела у меня на совести.
Высокий сощурил глаза, а одна из девушек придвинулась к Хирну поближе, толкнула его в бок и сказала:
– По крайней мере, хоть было за что?
Хирн кивнул головой, а высокий заказал бутылку водки. Кельнерша поставила ее на стол. Они все чокнулись и выпили. В это время дверь кабачка открылась, и кто-то спустился с лестницы; вначале были видны только лакированные ботинки. Одна из девушек сказала:
– Ну?
Затем показались отутюженные брюки, лотом широкое пальто, руки и, наконец, гладко выбритое лицо.
– Пино! – невольно прошептал Хирн. Он спрятал руки и ноги под стол, сгорбил спину и наклонил голову к столу.
– Кто такой? – шепотом спросили остальные.
– Я его знаю: это – сыщик! – ответил высокий.
– Хитрый?
– Да, но мы еще хитрее.
Пино подошел к буфету, вынул из кармана рисунок и спросил, хозяина кабачка, не бывает ли у него человек, похожий на этот рисунок, на котором был изображен мужчина с неимоверно большими ногами и руками и с маленькой головой.
Хозяин клялся всем святым, что такой страшный урод еще никогда не переступал порога его погребка и, пока он будет здесь хозяином, никогда и не переступит. Хозяйка, которая подошла к ним, испуганно перекрестилась, когда увидела подобное чудовище. Пино сложил свой рисунок и сунул его обратно в карман.
Но Пино понял, в чем дело, он это видел уже не раз. Торжественность и усердие хозяина возбудили в нем подозрения. Он быстрым взглядом окинул все столы; при этом он сощурил глаза, и человеку, на котором останавливался этот взгляд, становилось не по себе и казалось, будто Пино заглядывает в самую глубину его души. И так как у всех были основания избегать этого, они беспокойно задвигались вокруг своих столов и старались незаметным образом уклониться от проницательных взглядов Пино.
Но Пино был неумолим. Он сравнивал каждого из них с тем изображением, которое он создал себе на основании собранных им данных. Наконец его взгляд остановился на компании, сидевшей за одним столом с Хирном. Высокий привлек его внимание.
«Черт возьми! – подумал Пино. – Возможно, что это он!»
Он опять сощурил глаза и сравнил величину рук и ног с оттиском следов.
«Я, кажется, неправильно оценил его!» – подумал Хирн, который ничего не знал о выводах Пино и поэтому думал, что этот пронизывающий взгляд относится именно к нему. Он уже жалел, что не уехал в Копенгаген. Он позвал кельнершу и заплатил:
– Кто этот человек? – спросил Пино хозяина и указал на высокого парня, всецело поглощенного созерцанием кошелька Хирна.
Хозяин пожал плечами и сказал:
– Не знаю.
– Как его зовут?
– Его называют Великаном.
– Это его фамилия?
– Не знаю.
Хирн заплатил за всю компанию, сидевшую за его столиком, встал и подал всем руку.
– Я пойду с тобой, – сказал Великан, почувствовавший вдруг прилив симпатии к Хирну при виде его туго набитого кошелька.
Они вышли из погребка в сопровождении еще нескольких посетителей, которым присутствие Пино было не особенно приятно. Они пошли вдоль ряда домов по направлению к Штеттинскому вокзалу. У ближайшего
