– С тобой все в порядке?
– Я не знаю… я…
Чейз набросил на них одеяло и простыню, но Эва вывернулась и спрыгнула с кровати. Стараясь не наступать на поврежденную ногу, она озиралась по сторонам. Он проследил за направлением ее взгляда и увидел, что дверь так и осталась широко распахнутой. Свесив ноги с кровати, он смотрел, как Эва судорожно роется в ворохе одежды, разбросанной на полу.
Схватив его черную сорочку, которая была сегодня на нем, и встряхнув ее, она наконец пояснила:
– Лейн был здесь. Он нас видел. Он стоял вот тут, на пороге.
Чейз вздохнул.
– Черт побери.
– Мы должны разыскать его. Он всего лишь подросток, Чейз. Он даже не представлял себе, что может обнаружить нас в таком виде. Подумай, чего он сейчас может натворить…
Чейз провел пятерней по волосам, наблюдая, как она натягивает на себя его сорочку и начинает непослушными пальцами застегивать ее. Что-то тут было не так. Он это нутром чуял, но точно определить, что же его беспокоит, не мог.
– Он убежал. Сколько же он увидел до того, как ты закричала? – поинтересовался он вслух.
Она рывком повернулась к нему.
– Очень много. – Она босиком пробежала через всю комнату и захлопнула дверь, а потом вернулась назад.
Чейз пошарил на прикроватной тумбочке, нащупал спички, чиркнул одной и зажег лампу. Фитиль был слишком высоким. Он зачадил, когда загорелся, и сразу закоптил стеклянный колпак. Чейз поправил фитиль и перевел взгляд на Эву. У нее был взъерошенный вид, хотя она все равно была прекрасна даже в своем смятении, но не смущена и не испугана, как того можно было ожидать в подобных обстоятельствах.
– А что ты намерена сказать ему, когда отыщешь? – Это Чейзу было очень интересно узнать.
– Сама не знаю, но я надеюсь, что ты пойдешь со мной. Если же ты откажешься, я пойду одна. Ну, конечно, я извинюсь.
Она снова стояла, наклонившись, и шарила по полу в поисках своей одежды. Теперь она нашла один из своих чулок. Он выглядел довольно неприглядно и все еще был влажным. Она нахмурилась и отшвырнула его в сторону.
– О чем ты жалеешь, Эва? – Она слышала, что его тон стал напряженным, и в его вопросе был какой-то скрытый смысл.
Эва пересекла комнату и встала перед ним. Чейз, совершенно обнаженный, сидел на краешке постели, наклонившись вперед и положив локти на колени. Он поднял глаза и убрал с лица темную прядь волос.
– Я жалею о том, что он увидел нас… такими, вот и все.
Его взгляд был испытующим. Она боялась, что он подумает, будто ее реакция совсем не такая, какую он ожидал. Неужели и Чейз пришел к мысли, что она совсем не та, за кого себя выдает?
Она старалась не встречаться с ним глазами.
– Я пойду посмотрю, не в доме ли он, – пробормотала она, стянув покрывало с кровати и обмотав его вокруг бедер. Эва открыла дверь и пошла в гостиную. Свет от керосиновой лампы, стоявшей в комнате Чейза, распространялся достаточно далеко и заставлял предметы отбрасывать длинные темные тени.
И этот свет осветил безмолвную высокую фигуру, замершую у камина.
– Рамон, – прошептала она. Слова замерли у нее на губах в тот момент, когда она заметила оружие в его руках. Эва перевела взгляд на револьвер. – Что ты тут делаешь?
– Где Чейз?
Она указала на дверь соседней комнаты кивком головы.
– Там. А где Лейн?
– Я видел, как он опрометью выскочил из дома. Что случилось, сеньорита? Почему он мчался отсюда, как угорелый?
Чейз появился в дверях и стоял так, голый по пояс. Штаны его были застегнуты только наполовину. Его помощник несколько мгновений смотрел на него, потом повернулся к Эве. И медленно сунул револьвер в кобуру.
– Где Лейн? – спросил Чейз Рамона. Мексиканец пожал плечами.
– Мы должны найти его. – Эва чувствовала себя крайне неловко, отдавая распоряжения в мокрой рубашке Чейза, но это ее сейчас меньше всего заботило. Она знала, как раним Лейн, и теперь судьба мальчика была превыше всего – важнее притворной скромности, важнее того, что Рамон думает о ней.
– Мы уехали с ранчо в промежутке между двумя вспышками бури, – начал Рамон. Он стоял переминаясь с ноги на ногу. Легкое движение заставляло замысловатые кончики его шпор слегка позвякивать. – В пруду на восточном пастбище мы обнаружили двадцать семь отравленных животных. – Он посмотрел на Эву, потом перевел взгляд на Чейза. – Мы сразу вернулись, чтобы тебя предупредить.
Чейз смотрел на Рамона, пытаясь осмыслить то, что тот сейчас произнес. Его руки сжались в кулаки.
– Черт побери! – В этот вопль он вложил всю свою ярость и грохнул кулаком о дверной косяк.
Эва вздрогнула от неожиданности. Но она знала, что повод для гнева есть. Чейзу сейчас очень тяжело. – Он ступил в окутанную полумраком комнату, его агатовые глаза испытующе смотрели на нее. Он
