– Отключили электричество. Говорят, произошла какая-то авария, – сообщил незнакомец. – Остается только надеяться, что к утру все будет в порядке.
Хилари молчала.
– У меня есть отличное предложение! – воскликнул он. – Зайдем ко мне домой, возьмем вино и фрукты и отправимся на пляж. Согласна?
– Идея заманчивая, но… – заговорила Хилари, густо краснея. Хорошо, что темнота скрыла ее смущение. – Я должна одеться.
– Зачем? Ты прекрасно выглядишь и без одежды. На протяжении вот уже нескольких дней я наблюдаю за твоими ночными купаниями и, признаться, очарован тобой.
– Чт-то? – спросила Хилари, чувствуя, что ее лицо вот-вот воспламенится. – Но…
Незнакомец рассмеялся.
– Не стоит оправдываться. Не люблю лишних слов. А людей, которые знают, чего хотят, уважаю. Мы ведь встречались с тобой в кафе. Я помню, как ты на меня смотрела, – пробормотал он, соблазнительно понизив голос. – А увидев, как ты плаваешь перед моими окнами обнаженной, понял, что это приглашение. Изысканное и смелое. Вот я и пришел. – Последние слова он прошептал, подойдя к ней вплотную и проведя пальцем по ее щеке. – У тебя потрясающе нежная кожа… И никакой косметики. Ты мне очень нравишься.
Для неопытной Хилари эта сцена явилась воплощением восхищенной чувственности, влюбленности, и она не сумела ответить отказом на приглашение сногсшибательного незнакомца, хотя не понимала, как он мог видеть ее купающейся в бассейне и о каком приглашении вел речь.
– Меня зовут Хилари, – пробормотала она и зашагала дальше к дому. – Я только переоденусь и вернусь.
– А я – Эдвин. Эдвин Айртон, – крикнул он ей вслед.
Его вилла, несмотря на то, что было темно, поразила Хилари роскошью и комфортом. Эдвин взял из холодильника бутылку красного вина и фрукты, и они поехали на его машине на отдаленный пляж.
В эту ночь Хилари лишилась девственности. Что повлияло на нее столь сильно, что она совершенно потеряла голову, ей было не понятно. Близость Эдвина, его горячие поцелуи сводили с ума, но, когда он вошел в нее, ее тело пронзила жуткая боль. Она сумела мужественно пережить это испытание, а когда все закончилось, поднялась и побрела по ласковому песку вдоль берега, делая вид, что любуется отражением луны в темных водах океана.
Наверное, Эдвин почувствовал тогда, что она не получила того же наслаждения, что и он. Но понял ли, что для нее эта близость – первая в жизни, ей было неизвестно.
– Ты сводишь меня с ума. Ты необыкновенная, сладкая, манящая, – шептал он ей и, поднимая на руки, кружил по безлюдному ночному пляжу. У нее все переворачивалось внутри. Поверить в то, что с ней – девчонкой, которую ежедневно отчитывает и унижает мачеха, обращаются так нежно и бережно, представлялось для нее почти невозможным.
Молли не спала, когда Хилари вернулась домой в половине четвертого утра. Они жили в одной комнате.
– С кем ты была? – требовательно спросила она, испепеляя Хилари взглядом. – Неужели с тем парнем, что разъезжает на черном «ягуаре»?
Хилари удивленно хлопнула ресницами.
– Как ты догадалась?
– Однажды он ехал по дороге справа от нашего коттеджа, и я видела с балкона, как ты на него пялишься! – ответила Молли, осуждающе качая головой.
Хилари ничего не ответила, лишь виновато потупила взгляд.
Следующим вечером состоялось их второе свидание с Эдвином. Хилари чувствовала себя более раскрепощенно и уже не сомневалась, что по уши влюблена в этого парня. Они занимались любовью в апельсиновом саду у его виллы. Боль еще ощущалась, но была уже менее пронзительной. Странно, но каждое его прикосновение будило в ней настоящий вулкан страсти. Она и не подозревала раньше, что может быть настолько чувственной, настолько пылкой.
В эту и последующие ночи Молли спала в комнате Хью. Конечно, Хилари восприняла потерю подруги с горечью в сердце, но отказаться от встреч с Эдвином даже не подумала. Возлюбленный сумел вытянуть ее из страшной тьмы, в которой она пребывала в течение нескольких лет после смерти матери, и ей было страшно представить, что однажды им придется расстаться.
Через полторы недели Хилари уже чувствовала себя другим человеком. Она смотрела на жизнь радостно и весело, как тогда, когда была жива мама.
Потом опять наступил мрак. За ним пришел новый свет – появление Лили…
Хилари только сейчас заметила, что ее глаза полны слез. Порывисто схватив со столика чек, она разорвала его на мельчайшие частички, так и не узнав, на какую сумму он был выписан.
Нет уж! Я не позволю Эдвину Айртону распоряжаться моей жизнью! – твердо решила она. Ведь уже заказан контейнер, собраны вещи и все продумано. Чего ради я должна менять свои планы? Поеду в Майами и попытаюсь начать там новую жизнь в доме добродушной старушки, совсем не похожей на остальных представителей семейства Эдвина. Быть может, к концу лета и подыщу себе другой домик, но обязательно немного поживу в этом… В знак благодарности милой Мириам, с которой, к сожалению, мы были слишком мало знакомы.
Вообще-то ей не следовало обижаться на Эдвина. Он никогда не клялся в любви и верности.
– Только пусть держится от меня подальше! – прошипела Хилари, обращаясь к пустоте. – Я достаточно из-за него настрадалась!
3
Очутиться в июне во Флориде – настоящая благодать. Особенно, если приезжаешь сюда из пустынного края, удаленного на сотни километров.
Тридцатилетний Томас Харрис оказался человеком симпатичным, внимательным и услужливым. Он встретил Хилари в аэропорту, помог взять напрокат грузовичок, проследил, чтобы грузчики переложили в него багаж со всей аккуратностью, и рассказал, как быстрее доехать до того места в Майами-Бич, где располагался новый дом Хилари.
– Ой, мне пора бежать! – воскликнул он, взглянув на часы. – Через сорок минут я должен быть в агентстве! По пути тебе следует заехать к нотариусу. Заберешь у него ключи и поставишь свои подписи на нескольких бумагах. Я встречался с ним на прошлой неделе. Можешь быть спокойна – специалист он известный и работает отлично. Вот адрес его конторы.
Хилари взяла протянутый ей сложенный вчетверо лист бумаги, убрала его в сумочку и полезла в кабину грузовика.
Несмотря на то что он торопился, Томас дождался того момента, когда Хилари завела мотор, и помахал ей вслед.
– Только не разбирай вещи самостоятельно. Я приеду и помогу тебе!
Хилари очаровательно улыбнулась ему в ответ.
– Огромное спасибо за заботу! А вещи я сама упаковывала. Думаю, что и распаковать сумею. Только пианино не смогу перенести в дом.
Томас смотрел на нее с восхищением, и она, смущенно махнув ему рукой, тронулась с места. Этот парень ей понравился, и иметь подобного ему друга она была бы очень рада. Но только друга, не более.
В час дня, когда солнце светило прямо над головой, заливая землю ласковым теплом, Хилари ехала по дамбе, соединявшей Майами с Майами-Бич. На душе у нее было спокойно и радостно.
Быть может, – размышляла она, с переходом к новой жизни, все у меня изменится к лучшему. Тем, кто живет во Флориде, стыдно вешать нос. Ведь здесь настоящий рай!
Уладив дела с нотариусом и закупив в супермаркете немного еды, Хилари выехала наконец на дорогу,
