— «Тритон». Такой красавец, изящный и для своих размеров очень быстроходный, — расписывал он с очевидной гордостью.
— Давно вы стали его капитаном?
— В двадцать лет.
— Кажется, название взято из греческой мифологии?
— Совершенно верно. Большинство наших судов носят подобные названия. Их давал отец, так что, как можете себе представить, он любил греческую мифологию.
— Весьма престижные названия, — хмыкнула она. — Мне просто совестно упоминать о корабле отца. Никакого сравнения.
— О, бросьте! Вы подогрели мое любопытство и обязаны выложить все.
— «Старая драгоценность».
— То есть оно ничего не означает?
— Наоборот. Страстью отца является охота за кладами, и если… нет, когда он наконец найдет горшок с золотом или, вернее, сундук с древними монетами и драгоценностями, все они будет пыльными и старыми, пролежав столько лет под землей.
К ее радости, Дрю ответил понимающей улыбкой. Пусть он презирал ее отца, но, как ни странно, сегодня вел себя безупречно. Остроумный, обаятельный… и ни одного упоминания о пиратах!
Он заметил, что к берегу подплывает одна из взятых напрокат шлюпок, и снова предложил покататься, поэтому они повернули к пристани. Но тут на землю упали первые капли дождя.
— Ну вот и покатались, — пробормотал он. — Скорее, через минуту разверзнутся хляби небесные.
Насчет минуты он ошибся. И не успел договорить, как с неба хлынул целый водопад. Гуляющие немедленно разбежались во все стороны, спеша скрыться от дождя. Но бежать в новом платье и куче нижних юбок не было никакой возможности. Пришлось приподнять их повыше. Она пыталась не отставать, поскольку Дрю схватил ее за руку и потащил за собой, но вскоре заметил, что она еле передвигает ноги, и вместо того, чтобы сдаться и смириться с тем, что они все равно промокнут насквозь, не успев добежать до кареты, к удивлению девушки, подхватил ее на руки. И даже теперь, с ней на руках, смог бежать куда быстрее, чем раньше.
И все же они вымокли с ног до головы. И только очутившись в экипаже, смогли посмеяться над своим достойным сожаления видом.
— Весьма благородный поступок, но толку от него мало, — поддела она.
Дрю, пытавшийся снять сюртук, помедлил, чтобы отвести с ее щеки мокрый локон. Только сейчас Габриела поняла, что ее прическа полностью развалилась и длинные пряди разметались по спине и груди. Поднеся руку к макушке, она с ужасом воскликнула:
— О нет! Похоже, я и шляпку потеряла! Что за незадача! Это была моя любимая!
— Оставайтесь на месте! — сказал Дрю и ринулся обратно. Она безуспешно пыталась удержать его. Однако он почти сразу же вернулся, уронил ей на колени потерявшую всякий вид шляпку и велел кучеру ехать на Беркли-сквер.
— Вот видите, на что я готов ради вас! — улыбнулся он.
— Спасибо, — пробормотала она, печально оглядывая погубленную шляпку. — Впрочем, перья можно еще просушить.
— Я бы на вашем месте просто купил новую. Габриела тихо засмеялась, подняла глаза и окаменела.
Он как раз успел сбросить сюртук, и белая батистовая сорочка прилипла к коже, облегая мускулистую грудь и плечи. Их взгляды встретились, и смех замер на губах Дрю. Она едва успела заметить, как загорелись его глаза, прежде чем он стал ее целовать.
О Боже, она инстинктивно понимала, что его поцелуи будут безумно волнующими. Снова и снова его губы прижимались к ее губам, окутывая ее чувственной паутиной… Она не могла и не хотела думать. И тут его язык мягко раздвинул ее губы, и поцелуй стал более жгучим, более исступленным, бесконечно более соблазняющим. Теперь в нем было столько страсти, что она не ощутила ни малейшей тревоги…
— Дрю, я не думаю…
— И не думай, — перебил он. — Только позволь мне согреть тебя. Ты замерзла.
Неужели? Она и не заметила! Но он снова завладел ее губами, и страсть мгновенно вернулась. Она обхватила его шею. Он положил ладонь ей на затылок, а другой растирал спину и подталкивал все ближе, пока ее груди не прижались к его груди. Она жалела об одном — что не может прильнуть к нему еще теснее.
Когда они наконец отодвинулись друг от друга, воздух между ними был горячее пустынного солнца. Она даже не поняла, что они добрались до дома Мэлори, пока Дрю не взял ее за руку, помог спуститься вниз и повел к двери. Она так распалилась, что Дрю мог сделать все, что хотел, прямо здесь, в экипаже, но он только целовал ее и согревал таким восхитительным, возбуждающим образом. Позже она будет благодарна за все, что он сделал… но сейчас была ужасно разочарована, что поездка окончилась.
— Видишь, я привел тебя домой живой и здоровой, — с нежной улыбкой прошептал он.
Она не успела ответить. Кто-то окликнул ее. Повернувшись, она увидела достопочтенного Уилбура Карлайла, выходившего из своего экипажа.
До чего же не вовремя бедняга набрался храбрости, чтобы ступить в логово льва!
— Господи! — пробормотала она, оглядывая безобразно помятое платье. — Прежде всего мне нужно переодеться. Не хочу, чтобы он видел меня в подобном состоянии! Дрю, можете объяснить ему, что произошло?
— Общаться с одним из ваших поклонников? Ни за что на свете, милая, — отказался он, — если только не велите передать ему, что решили удалиться с брачного рынка.
— Ни за что на свете… если только не попросите меня стать вашей женой.
Но он просто рассмеялся и открыл перед ней дверь.
— Идите обсушитесь. Я велю Арти попросить молодого джентльмена немного обождать.
Глава 17
Уилбур с готовностью согласился подождать и ничуть не обиделся. По крайней мере так он уверял, когда она вышла к нему. По-прежнему раздраженная смехом Дрю в ответ на упоминание о браке, она еще не вычеркнула ни одного имени из списка. И поэтому была рада визиту Уилбура. Его признание вчерашней ночью попахивало трусостью, и это ее беспокоило. Но то обстоятельство, что он все же явился, несмотря на страх перед Джеймсом, говорило о немалом мужестве.
Вечером Джорджина повезла ее на званый ужин, весьма торжественное событие. Она впервые встретилась с молодым графом, который стал бы прекрасным дополнением к списку, но сразу несколько дам предупредили, что хотя он считается завидной партией, все же обручился в самом начале сезона. Какая обида. Несомненно, появление в конце сезона не самое удачное время.
Зато на ужине оказалось несколько свободных холостяков, которые все как один старались привлечь ее внимание. В какой-то момент она поймала угрюмый взгляд Дрю. Как Габриела ни старалась, все же не могла забыть его смех при упоминании о браке. Но она не собирается сдаваться. После сегодняшних мгновений страсти она все так же была полна решимости поставить его имя во главу списка. Однако при этом понимала, что понадобится куда больше, чем короткое знакомство, чтобы заставить его всерьез подумать о женитьбе. Но сегодняшний день по крайней мере стал хорошим началом.
— Что сталось с вашим отцом? Я слышала, что его забрало море.
Леди Данстан, одна из столпов лондонского общества, с которой Габриела познакомилась на этой неделе, отвела ее в сторону от компании обожателей и предложила прогуляться на террасе, где рассказала о бале, который собиралась устроить. Леди Данстан хотела лично убедиться, что Габриела приедет, поскольку она имела столь блестящий успех, хотя сезон подходил к концу.
Однако этот вопрос застал девушку врасплох, тем более что абсолютно не относился к предыдущей беседе.
— О нет, слухи неверны, — отозвалась Габриела. — После смерти матушки я жила с ним на островах Карибского моря, Теперь, когда ее больше нет, у него нет причин возвращаться в Англию.
— Ну конечно, я об этом не подумала. И очень рада, что он жив. Но поверьте, я никогда с ним не встречалась! Правда, очень хотела, поскольку хорошо знала вашу мать. Но он почему-то всегда находился в
