Мальчику показалось, что стены замка содрогнулись от этого вопля, но никто из окружающих даже глазом не моргнул, впрочем, Шаттлфилд подпрыгнул, как подстреленный заяц, но Джордж этого не видел.
– Гейне!
Джордж зажал уши руками, и леди Ханна наклонилась к нему, желая успокоить.
– Он всегда такой шумный? – спросил мальчик шепотом.
– Не всегда. Иногда он довольно спокойный и милый. Но бывают моменты, – леди Ханна чуть заметно улыбнулась Мэллори, – когда герцог действительно повышает голос. И тогда его слышно даже в деревне.
– Вы безбожно преувеличиваете его таланты, – отозвался Мэллори.
– Ну, мне всегда так казалось. А уж тот, на кого герцог повысил голос, наверняка уверен, что эти крики слышны и в Лондоне.
– Гейне!
– Да, ваша милость! Я здесь! К вашим услугам! – В дверях показался запыхавшийся слуга.
– Спальня готова?
– Спальня, ваша милость?
– Именно, Гейне. Спальня. Эллиот уехал, но прибыл новый гость. Хотя минуточку, возможно, два новых гостя? Вы останетесь на ужин, Шаттлфилд?
Поверенный покачал головой:
– Благодарю вас, ваша милость, но никак не могу. Я должен выехать в Лондон немедленно. Ближайшим дилижансом. Он отходит в два часа от трактира.
– В два? – Герцог развлекался. Бедный законник слышал грозный голос, видел хмурое лицо, но никак не мог разглядеть смешинок в пронзительно-голубом глазу Бериника. – Вы вполне успеете позавтракать с нами, Шаттлфилд! Идемте!
– Не могу... Простите, ваша милость, но я должен вернуть лошадь и объяснить хозяину трактира, где оставил двуколку...
– Гейне! Нам понадобится только одна спальня. Пошли горничных, пусть приготовят королевскую спальню. А потом прикажи Тому Хасти позаботиться о лошади и двуколке. Я дам экипаж, чтобы вы поспели вовремя, Шаттлфилд, так что вы вполне успеете позавтракать со мной.
– Вы... очень добры, ваша милость.
– Это точно. Идемте же, я просто умираю с голода... А ты, Джордж Итан Уоррен, голоден?
– Да, сэр, – услышал мальчик голос леди Ханны, шептавшей ему на ухо.
– Да, – послушно повторил он.
– Прекрасно! Тогда идем с нами... Ханна, ты ведь собиралась к сквайру?
– А я и не знала, – язвительно заметила сестра.
– О да! Конечно, ты собиралась. И возьми Дарлинг – ей нужно хорошенько побегать... И кого-нибудь из конюхов. Я не хочу, чтобы ты ездила в одиночестве. Не сегодня!
– По правде говоря, я еще не думал возвращаться в Тофер-Хаус, – сказал Мэллори, помогая Ханне сесть в седло.
– Куда же вы направлялись?
Ханна улыбалась ему, и Мэллори показалось, что день вдруг стал необыкновенно светлым и радостным.
– Я хотел просто побродить по окрестностям... Должен заметить, ваш брат умеет убеждать.
– В самом деле? – Она засмеялась, и Мэллори не попал сапогом в стремя. Тело его наполнялось странным ощущением – словно где-то внутри порхали мотыльки. Наконец он сосредоточился и вскочил в седло.
– Да, – продолжал маркиз. – Ваш брат обладает такой силой убеждения, что я уже готов был отправиться в дом сквайра, хотя это не входило в мои планы.
– Нет нужды отказываться от своих планов из-за Уилла или меня. Ведь вы собирались посмотреть окрестности? Так поезжайте. Я прогуляю Дарлинг и вернусь. Уиллу и в голову не придет усомниться в том, что я провожала вас до самого Тофер-Хауса.
– Нет-нет, – горячо запротестовал Мэллори. – Не лишайте меня вашего общества. Может быть, согласитесь сопровождать меня? Покажете ваши любимые тропинки. Этот лес выглядит весьма заманчиво... У него есть название?
– Гридвинский. Нет, Дейви, сегодня о моем благополучии позаботится лорд Мэллори. Вы не против, маркиз?
– Я польщен, леди Ханна, и готов пожертвовать жизнью по первому вашему слову.
– Будем надеяться, что такого геройства не потребуется... – Ханна покачала головой, и Ланкастер, который уже приготовился сопровождать ее, остался на месте.
– Так вот, Гридвинский лес очень старый и уже много веков пытается поглотить нас.
– Как это?
– Каждый год нам приходится вырубать и выжигать часть леса, чтобы освободить поля и не дать
