– Слишком высоко для меня, – заявил он.
– Скотина! – взвизгнула Оливия.
Илай был разочарован: он думал, что Винс хотя бы попытается. Он взглянул на Марни.
– Твоя очередь, рыжая, – сказал он.
Марни решила попробовать. Она пролезла половину пути до платья, осторожно цепляясь за колючие липкие ветки. Потом захныкала:
– У меня руки не выдержат!
Илай помог ей спуститься. Этого и следовало ожидать. Девчонке смелости не занимать, но она выдохлась и очень устала.
Когда Марни спустилась, на ель полез Илай. Через пятнадцать минут он спустился вниз с платьем под аплодисменты Риса, Винса и Марни. Оливия надулась. Платье промокло и помялось, на нем было несколько зацепок, но, главное, оно было спасено.
– Слава Богу, – облегченно вздохнула Марни. Оливия выхватила у Марни платье и пошла к дому. Остальные немного постояли рядом с костром.
– Черт, похоже, скоро зарядит дождь, – вздохнул Винс, когда солнце скрылось за тучей. Словно в ответ на его слова вдалеке проворчал гром. – Замечательно! Мало того, что из-за этой стервы придется спать в палатке, так еще и гроза намечается! Пойду обрадую ее, – рассмеялся он и направился к дому.
Рис перевел взгляд с неба на удаляющуюся спину Винса.
– По-моему, он просто не захотел соревноваться. Похоже, что между ними все кончено, – задумчиво изрек он и последовал за Винсом.
Марни посмотрела на Илая:
– Как думаешь, он прав? Илай пожал плечами:
– По-моему, Оливия у всех уже в зубах навязла.
Из домика донесся пронзительный вопль и звон разбитой посуды. Илай усмехнулся.
– Лучше поздно, чем никогда, – рассмеялся он и запрокинул голову. – Еще минута – и я потеряю терпение.
Он начал засыпать землей костер, а Марни помогала. Когда пламя было потушено, он взял ее ботинки, и они устремились к домику.
Когда Илай с Марни вошли внутрь, Винс с Рисом сидели перед пылающим камином и поедали бутерброды. Оливия, скрестив руки на груди, сидела на кровати и дулась.
– Винс, ты зажег камин! – Марни подошла погреться. – Какой ты молодец!
– Прошу прощения, но огонь развел я, – возразил Рис. – Хотите бутерброд с арахисовым маслом?
– Спасибо. – Марни взяла бутерброд.
Илаю Рис тоже предложил бутерброд и бутылку воды, и он уселся рядом с Марни перед камином. Они вчетвером мило беседовали, жуя бутерброды и яблоки. Оливия по-прежнему дулась. Время от времени кто- нибудь отворял дверь и выглядывал наружу – дождь лил не переставая. Под прохудившейся крышей, кое- как залатанной Илаем, поставили несколько кастрюль, чтобы собрать воду. Илай время от времени подливал воду в чайник.
Когда дождь наконец прошел и на небе загорелись звезды, Илай незаметно выскользнул на крыльцо. Между Винсом и Оливией шел оживленный спор по поводу сценария, который ей очень нравился, а ему – нет. Закрыв за собой дверь, Илай услышал, как Оливия обозвала Винса слабоумным дебилом, а он ее – стервой.
Полчаса спустя Илай вернулся. В одной руке у него был фонарик, в другой – рюкзак Марни.
– Отбой, – объявил он. – Пора всем расходиться по домам. Оливия подняла на Винса печальный взгляд. Винс закатил глаза.
Рис поднялся, взял последний бутерброд с арахисовым маслом и пожелал всем спокойной ночи. Винс тоже встал и бросил хмурый взгляд на Оливию, которая развалилась в кожаном кресле перед камином.
– Что? – спросила она умирающим голосом.
– Пошли. Илай выиграл. Сегодня он здесь ночует. Марни тоже поднялась, но Илай положил ей руку на плечо и заставил сесть.
– Это было нечестное состязание! – захныкала Оливия. – Я отказалась в нем участвовать, и вообще я заплатила за эту хибарку!
– Я возмещу тебе часть затраченной суммы, – пообещал Илай.
– Никуда я не пойду! – Она тряхнула головой.
– Господи! – завопил Винс. – Ты когда-нибудь будешь считаться с другими людьми? Ты меня уже запарила! – Он схватил Оливию за руку и дернул так, что она слетела с кресла. – Надевай ботинки.
– Да кем ты себя возомнил? – поинтересовалась Оливия, вырываясь из его рук. – Думаешь меня силой заставить? Только попробуй!
В ее голосе было столько презрения, что Илаю показалось, Винс ее ударит. Винс бить ее не стал, однако в первый раз на его памяти сделал нечто, требовавшее усилий. Он поднял Оливию, перекинул ее, как мешок, через плечо, и направился к выходу. Илай распахнул перед ними дверь.
– Ливи, не доводи меня до белого каления!
Винс направился к палатке, а Оливия визжала и требовала опустить ее на землю. Он приказал ей
