Она не знала, даже не подозревала об опасности, которая таилась в его почте. То, что сейчас они были далеко, что между ними назревал разрыв, не имело значения. Из-за него она была в опасности, – от этой мысли у Кула засосало под ложечкой.
– Кто теперь ведет дела Марии? – спросил он.
– Я. Это вполне понятно, ведь все теперь досталось мне. Непростая задача, как ты понимаешь: кофейные плантации вблизи Антигуа и три торговых судна компании 'Дельгадо Лайн', приписанные к Сан- Хосе. Сейчас всем этим занимается мой адвокат дон Луис де Кастро.
– Ему можно доверять?
– Дон Луис – старый друг нашего отца. Когда тот умер, он взял нас с Марией под свое крыло и был к нам очень добр.
По ее задумчивому лицу пробежала тень.
– Теперь я не знаю, кому доверять. У меня не было выбора, я покинула Гватемалу, как только узнала, что Гомес отправился к тебе. Гидеон часто о тебе говорил, ясно, что материалы он мог послать только тебе. Его квартиру обыскали очень тщательно; этим занимался сам Гомес. Единственный, с кем Гидеон поддерживал связь, был ты, и когда Гомес полетел на север, я поспешила за ним, оставив все на дона Луиса. Завтра, когда мы вернемся домой, я его увижу, и мы займемся письмом Гидеона, которое ты мне дал. Оно послужит для него ключом к свободе.
Он почувствовал себя неловко.
– Послушай, насчет этого письма...
Она внезапно рассмеялась и коснулась пальцами его губ.
– Помолчи, Питер. Мы теперь друзья?
– Да, – согласился он, – Думаю, да. Но...
– Ты еще беспокоишься? Успокойся. Мы в безопасности. Никто не знает, что мы здесь, кроме Джонсона, а он до утра не вернется. Прошу тебя, Питер, перестань думать о завтрашнем дне. Возможно, все наши проблемы решатся проще, чем мы думаем.
– Надеюсь, – протянул он.
Она снова рассмеялась.
– Не возражаешь, если я стану называть тебя Педро?
– Мне это даже нравится...
– Ты сейчас думаешь обо мне?
– Да.
– Не о другой? Не о твоей подруге?
– Об Элис? Нет.
– Я счастлива, – прошептала она.
Она ждала, и он сказал себе: не будь дураком, не отказывайся от того, что само идет в руки. Она права: о завтра будем думать завтра. Вино еще бродило в его крови, глаза Серафины в лунном свете отливали золотом. Они поцеловались, и это потрясло обоих, словно взрыв. Взрыв бросил их друг к другу, потом внезапно разметал, и тут же, задохнувшись, они рухнули, стиснув друг друга в объятиях. Махровый халат соскользнул с ее плеч и мягкими складками лег вокруг тонкой талии и манящей округлости бедер.
Кул подумал: она подобна золотому цветку, вырастающей из пены морской Афродите.
– Педро?
– Да?
– Нет, ничего.
– В чем дело?
– Поцелуй меня еще раз.
Они лежали на мягкой ладони прохладного песка, их баюкал прибой, на них смотрел сонными окнами маленький домик.
– Еще!
Казалось, этот миг был выбран провидением, чтобы соединить их судьбы. Вино и прибой в могучем ритме клокотали в их крови. Из дома доносилась музыка. Она что-то шептала по-испански, но смысл понятен был без перевода. Он смотрел на нее, и она встречала его взгляд со страстью, то манящей, то пугающей.
– Я буду вечно любить тебя, – прошептала она.
Луну закрыли облака, весь пляж покрыла тьма, но они этого не замечали.
Глава 11
Проснувшись, Кул почувствовал прохладу. Он все еще лежал, наслаждаясь легким бризом, ласкавшим обнаженное тело, нежась в мягкой и чистой постели. Хотя солнце едва поднялось над горизонтом, комната была полна света. Мириады насекомых, изгнанные ветром с моря, трещали где-то за домом, в джунглях. Вдали тарахтел мотор, и он помрачнел, но потом сообразил, что это электрогенератор.
Проведя рукой по постели, он обнаружил лишь смятую простыню.
– Серафина!
