проделав весь путь до города втроем. Сейчас было уже слишком поздно. Однако он не возражал, когда она отправляла Джонсона, хотя ему и в голову не приходило, какую цель она себе поставила. Он просто готов был подчиниться, как подчинялся всем ее решениям с самого начала.
Кул был немало удивлен, какую шутку выкинуло его сознание. Теперь он знал, что сам хотел остаться с ней наедине, именно так, как получилось.
Девушка поднялась и молча ушла в дом. Через какое-то время раздался треск радио и шум испанской речи, из которой он ничего не понял. Затем донесся знойный ритм самбы – уж в этом он соображал. Она вернулась на пляж с двумя бокалами янтарно-желтого вина.
– За нас, – предложила она без улыбки.
Он пил и смотрел в ее глаза. Пряное вино разогрело кровь как немая музыка, как неумолимая сила океанского прибоя, влекущего в неизвестность.
– Теперь я все тебе расскажу, – пообещала она. – Думаю, мы не станем друзьями, пока ты не будешь знать всего.
– Может быть, и нет, – отмахнулся он.
– Я тебе все объясню, но потом ты должен обо всем забыть. Гидеон ошибся насчет Марии. Он не понимал ни ее, ни того, что ей нужно. Он бунтовал потому, что искал новые идеалы. Мария подалась к левакам только ради тех выгод, которые это давало. Сейчас идеи левых в Гватемале очень популярны. И она хладнокровно могла отстаивать и коммунизм, и западную демократию – в зависимости от того, что в данный момент требовалось. Она прекрасно понимала, что страны за железным занавесом – гигантское царство безумной лжи, однако оттуда шли деньги, и ради них она была готова на все.
Она использовала Гидеона его большое сердце, охоту к перемене мест, к приключениям, к большой игре. Заинтересовала его своими кофейными плантациями и воспользовалась его помощью, чтобы организовать канал на европейский черный рынок.
– Подожди, – перебил ее Кул. – Кофе?
Девушка кивнула.
– Тут многие разбогатели благодаря контрабанде. Кофе, сигареты и наркотики. Но главным товаром был кофе. Его выращивают здесь – в глубине страны, в горах. Отец оставил Марии самые большие плантации в стране, если не считать тех, которые контролируются янки. Они принадлежат и мне тоже, но с тех пор, как Марию убили, я ни к чему не прикасалась. Все, что ей создано, работает до сих пор. Кофе на судах переправляют в Европу, и они же контрабандой везут наркотики. Кофе переправляют в Германию и Западный Берлин. А наркотики достаются самым отбросам европейского общества, которые готовы торговать чем угодно ради прибыли. За счет наркотиков финансируются многие банды, но их так много, что на эти же деньги по всему свету закупают оружие и военную технику. А оружейный бизнес еще выгоднее. Возможно, я в чем-то ошибаюсь, поскольку не знаю всех деталей. Однако всем хорошо известно, что основной рынок контрабанды кофе и наркотиков – там же, где и рынок оружия. В Латинской Америке. Этот сложный путь порою прерывался, и приходилось прокладывать новые маршруты. Были найдены новые источники получения кофе, наркотиков, вооружений, и Мария стала их опорой на этом конце линии. В дело вовлечены очень опасные типы, на прибыли жиреет огромная организация. Действуют они повсюду, как ты видел, так что увезти тебя из-под носа американской полиции особого труда не составило, хотя большинство занятых в деле не знают, на кого работают. Они получают деньги, делают, что им говорят, и держат язык за зубами. К несчастью, подобных людей найти было нетрудно.
У Кула пересохло во рту.
– Неужели Гидеон все знал?
– Видимо, да, – кивнула Серафина.
– Не верю! Мой брат – бунтарь, но не предатель. Ведь знать все это и молчать – равносильно предательству. Я этому не верю.
– Может быть, и нет. Но не забывай, что Мария свою родину не предавала. Для нее это был просто бизнес. Ее не интересовало, куда в конце концов попадет кофе, а куда наркотики.
– Но она все знала.
– Да. Вот Гидеон мог и не знать, – она помолчала. – Ты гадаешь, почему Гидеон дал себя втянуть в это дело. Знай ты Марию, понял бы все сразу.
– Но брат – не ребенок, и знает женщин.
– Просто он раньше не встречал таких, как Мария.
Кул оглянулся на мирный сонный дом, хранящий ужас смерти.
– Рамон Гомес работал на Марию?
– Думаю, да, но не уверена. Я не нашла после Марии ни записных книжек, ни картотеки. Возможно, просто не хватило времени тщательно все обыскать. Отдай мы эти документы властям, это помогло бы выручить Гидеона.
– Но что тогда случилось бы с тобой?
Она пожала плечами.
– Я бы сразу разорилась, только и всего. Полагаю, так.
– И ты бы отдала все, что у тебя есть?
– Да, конечно.
– А не мог эти записи, картотеку каким-нибудь образом заполучить Гидеон?
– Я и думала, что Гидеон завладел этими материалами и послал их тебе.
Кул медленно кивнул. Теперь все становилось на свои места, игра стоила свеч. Ставка была на миллиарды, и козыри таились в письме Гидеона, отправленном ему, Питеру. За такое письмо запросто могли убить. Он вспомнил Элис, и его кольнуло беспокойство: ведь он случайно втянул ее в опасную авантюру.
