Он ловко перевел ее через дорогу и подвел прямо к «Шератону».
– Здесь есть сувенирный киоск, – сказал он. – Я сам покупал там вчера марки.
Либби ничего не оставалось делать, как идти за ним. Не глядя, она ткнула пальцем в первые попавшиеся открытки. Уэйн в это время болтался рядом, давал какие-то советы, поджидал, пока она расплатится, а потом напомнил ей про марки, которые она забыла взять.
Когда они направлялись к выходу, Либби занервничала, но он вдруг воскликнул:
– Каррас! И Маккинли! И Блэншард с ними! – Он наклонился и быстро чмокнул Либби в щечку. – Мне надо бежать, дорогая. Дело зовет. – И с этими словами исчез.
Только бы Алек нас не заметил! – мысленно взмолилась Либби. Она тихонько зашла в сувенирный киоск и пряталась там до тех пор, пока не убедилась, что сияющий улыбкой Каррас увел Уэйна за собой, чтобы дать «эксклюзив», который обещал. Алек пристально смотрел им вслед. Маккинли продолжал говорить ему что-то, но Алек вряд ли его слышал. Потом Либби увидела, что Маккинли похлопал Алека по спине и расплылся в улыбке. Алек молча кивнул.
А ведь на переговорах он наверняка был другим, подумала Либби и улыбнулась. Радоваться ей этому или нет, она не знала. Положив в сумочку только что купленные открытки и марки, она вышла из киоска и подошла к Алеку.
– Привет! Я не опоздала?
Алек покачал головой.
– Нет.
Улыбнулся не сразу. Его явно что-то тревожило.
– Эй, – Либби взяла его за руку. – Произошло что-то нехорошее?
Алек нахмурился.
– Что именно?
– Ну, во время переговоров на вашей встрече. – Увидев, что он не улыбается в ответ, Либби встревожилась. – В чем дело? Что-то не так?
– Что? О, наша встреча? Там все в порядке.
– Вы закончили?
– Да.
Либби звонко поцеловала его в щеку, подумав, что именно этого он от нее ждет.
На мгновение ей показалось, что Алек вот-вот отстранится. Но он все-таки ответил на поцелуй, а потом проводил Либби в ее номер, чтобы снова заняться любовью до отъезда.
Их соитие было еще более бурным, чем прежде. В движениях Алека чувствовалось какое-то отчаяние, словно он боялся ее потерять. Либби отвечала ему тем же. А когда все закончилось, она почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
Даже брак не мог уже сделать их ближе, чем они были сейчас.
Когда они вернулись в Дэнмор-Таун и Алек проводил ее по узким улочкам до дома, Либби не хотелось его отпускать.
– Жаль, что ты не можешь остаться. – Обвив друг друга руками, они стояли на крыльце.
Алек долго целовал ее, потом отошел на шаг назад. Уголки его рта печально приподнялись.
– Ты думаешь, мне не жаль?
– Ничего, скоро ты останешься со мной, – сказала Либби. Это был поступок. Обещание на будущее.
Алек снова поцеловал ее со всей страстью, на какую только был способен.
– Увидимся утром, – прошептала Либби. Он так и не пришел.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Никогда. Либби ждала. Очень ждала. Утром она проснулась, напевая про себя от предвкушения скорой встречи, с трудом сдерживаясь, чтобы не пропеть эту новость Сэму. Она приготовила ему завтрак, продолжая бормотать обрывки разных песен. Потом довела его до ворот школы – не столько ради прогулки, сколько в надежде встретить на улице Алека. Не увидев его, она пошла домой, но в груди нарастало смутное беспокойство.
Застелив кровати, Либби расшифровала запись беседы с Джибом Сойером, потом испекла кокосовый хлеб по рецепту Мэдди. Все это время она прислушивалась, не раздадутся ли шаги на крыльце или стук в дверь.
К полудню Либби перестала напевать. Странно. Куда же он подевался?
Стоп, хватит нервничать, одернула она себя. Подумаешь, опаздывает! Ну и что? Такая уж у него профессия. Надо научиться ждать.
Однако к трем часам дня у Либби разыгралось воображение. Она испугалась, что он вдруг заболел или что-то случилось с Джулиет, пока они сидели в баре. В воображении попеременно возникали жуткие картины катастроф, пожаров, разбойных нападений.
Когда Сэм пришел из школы, она сразу же спросила:
– Ты видел сегодня Джулиет?
Он покачал головой. Потом, бросив книжки на кушетку, уселся за стол со стаканом молока и куском кокосового хлеба.
– Совсем? – наседала Либби.
– Угу.
Может, девочка заболела, заволновалась Либби. Или упала и ушиблась. Должно быть, с ней действительно что-то произошло. Иначе Алек давным-давно был бы тут. В сотый раз Либби пожалела о том, что у нее нет телефона.
– А в эти выходные ты ее видел? Продолжая уплетать хлеб, Сэм сказал:
– В субботу. Мы с Артуром вышли с пристани и встретили ее с какой-то тетей. Они направлялись к Хил-Топу.
Либби нахмурилась.
– Что за тетя?
Сэм пожал плечами.
– Не знаю. Можно еще хлеба?
С отсутствующим видом Либби отрезала ему кусок, мысленно перебирая различные предположения.
– Собирайся, – сказала она. – Пойдем прогуляемся.
Сэм быстро запихнул хлеб в рот, осушил стакан молока и встал из-за стола. Куда они пойдут, не спросил: у Либби сложилось впечатление, что он догадывался.
– Беспокоишься?
– Немного, – призналась Либби. – Алек собирался прийти к нам сегодня утром, но так и не появился. Боюсь, не случилось ли что-нибудь с Джулиет.
– Тебе Алек очень нравится? – спросил Сэм, еле успевая за Либби.
– Я… привязалась к нему.
Ей захотелось немедленно признаться в том, что она его любит, – Алеку, Сэму, всему свету.
Но вчера в самолете, когда они летели домой, она пообещала Алеку, что они расскажут Сэму, кто его отец, только вместе. И Джулиет тоже. И с этого дня так будет всегда. Поэтому она только ободряюще улыбнулась сыну и ускорила шаг.
Едва они дошли до поворота дороги, Либби стала искать глазами Джулиет, прислушиваясь, не раздастся ли ее звонкий голосок.
Девочки нигде не было, только слышался приглушенный плеск волн, набегающих на песок. Она открыла калитку и, пока Сэм запирал ее, быстро подошла к двери и постучала.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем раздались шаги. И когда дверь открылась, Либби было начала: «О, Алек…», но перед ней стоял улыбающийся Луис.
– Входите, входите!
Либби в нерешительности замялась, потом все-таки вошла, оглядываясь по сторонам.
– Я… знаете, я ждала Алека, но он не пришел…
