из замка ключ и отправил его вслед за деньгами и камеей.
— Что вы делаете?! — встревоженно вскричала она. Маккензи посмотрел на нее, и у девушки внутри все оборвалось. — Не… не смейте приближаться ко мне, иначе я такой шум подниму, что вы не обрадуетесь, — пригрозила она.
Схватив девушку за руку, Маккензи подошел к двери, которая вела в соседний номер, и толкнул ее. Дверь легко отворилась. Хани была озадачена — она точно помнила, что эта дверь не открывалась, когда она направлялась в ванную.
В ответ на ее ошарашенный взгляд Люк пояснил:
— Узнав, что наши комнаты рядом, я спустился к портье и взял у него ключ. Вы не выйдете отсюда, пока я не пошлю телеграмму в Индепенденс и не получу оттуда ответа, подтверждающего ваш рассказ.
— Вы не имеете права запирать меня здесь, — заявила девушка.
— Выбирайте — здесь или в тюрьме. Только подумайте сначала: кровать здесь, пожалуй, помягче. Так что вы предпочитаете?
Подбоченившись, Хани посмотрела ему в глаза:
— И что же мне делать, запертой здесь, как преступница?
Люк издевательски подмигнул ей:
— Думаю, я мог бы найти кого-нибудь в баре, кто согласится прийти сюда, чтобы составить вам компанию.
Сомневаться в его словах не приходилось. Хани рассвирепела.
— Сводничество — это одна из ваших обязанностей, шериф? — спросила девушка.
— Признаться, я сам испытываю сильное желание уложить вас в постель, что едва сдерживаюсь. Сумеете неплохо подзаработать, если мы сможем поладить, — заявил Люк.
Выпрямившись во весь рост, девушка вскричала:
— Да я скорее обнимусь со змеей, чем пересплю с вами!
— Вот черт! — прикидываясь раздосадованным, воскликнул шериф. — А мой брат Флинт всегда утверждал, что именно так завлекает девиц! — Маккензи усмехнулся, а по спине Хани поползли мурашки — она поняла, что он просто смеется над нею. — Ну ладно, рад был провести с вами вечер. — Шериф поклонился, дотронувшись рукой до полей шляпы, и исчез за дверью, соединяющей их комнаты.
Девушка услышала, как в замке поворачивается ключ.
Осатанев от злости, Хани подбежала к двери, дернула ее несколько раз, а затем поддала ногой как следует, причем так сильно при этом ушиблась, что едва смогла доковылять до единственного окошка. Выглянув, она поняла, что выпрыгнуть не удастся, а летать она пока еще не научилась. Хани скрестила на груди руки и принялась ходить взад-вперед по комнате. Больше всего она боялась, что ее имя связано с убитым Шелдоном Петерсом и что шериф Маккензи узнает об этом. На город уже спустилась ночная мгла, когда девушка, наконец, улеглась в постель.
Через некоторое время Люк отпер замок и заглянул в комнату пленницы. Хани спала, освещаемая светом, лившимся из его номера.
Маккензи вошел в комнату и поставил на стол поднос с ужином, а затем вновь задумчиво посмотрел на девушку. Во сне та была еще прекраснее. «Что заставило эту женщину с ангельским лицом пуститься в одиночестве в опасное путешествие? — спрашивал он себя в который раз. — Наверняка у нее был выбор. Ведь она так красива».
Маккензи молил Господа, чтобы хотя бы часть ее рассказа оказалась правдой. Но виноватое выражение ее прекрасных глаз говорило об обратном. Нет сомнений, она убегала от чего-то более серьезного, чем нежелательное замужество. Нет сомнений…
К тому же ее появление спутало все его планы. Пройдет не меньше года, прежде чем он сумеет найти себе еще одну невесту по объявлению, если, конечно, удача не улыбнется ему и он не встретит суженую где-нибудь недалеко от дома. До сих пор ему не везло. Да и вообще найти невесту в их краях было почти невозможно: порядочные молодые женщины были нарасхват, даже вдовы, не успев погоревать о потерянном муже, снова оказывались замужем.
«Бедный Джош», — с грустью подумал шериф, вспоминая печальное личико своего шестилетнего сына. Мальчику так нужна мать! Только из-за ребенка Маккензи решился дать объявление о поиске невесты. Джошу становилось хуже с каждым днем. Мальчуган отказывался говорить, редко улыбался и никогда не смеялся. Хотя чего еще можно было ожидать после того, как у ребенка на глазах убили мать и бабушку…
Люк постарался отогнать от себя воспоминания о том, как погибли Сара и его мать, но это никогда не удавалось ему. Он не должен был оставлять их без помощи после рождения Джоша, особенно когда его братья Флинт и Клив ушли на войну вслед за ним. Ему следовало вернуться домой и охранять свою семью. Чувство вины не покидало Люка. Он еще отомстит. Маккензи твердо решил: женившись и оставив Джоша на попечении любящей женщины, он выследит убийц, и они дорого заплатят за свое преступление.
Вдруг шериф почувствовал, что пленница смотрит на него с постели. Глаза их встретились, и они долго смотрели друг на друга. Внезапно Люк понял, что спросонья она совсем другая — в ее глазах не было ни хитрости, ни лживости. Нет, взгляд их был чистым и доверчивым — как у Сары.
Господи, как же ему хотелось лечь рядом с нею и прижать ее к себе! Сжав руки в кулаки, Маккензи резко повернулся и вышел из комнаты. Его пальцы дрожали, когда он запирал замок.
Комната опять погрузилась в темноту. Хани не шевелилась, раздумывая о шерифе. Проснувшись и увидев его в своей комнате, она не испугалась. Более того, в течение нескольких коротких мгновений она чувствовала явную симпатию к этому человеку! «Но почему? — спросила она себя, приподнимаясь на локте. — Почему мне вдруг понравился этот тип, который запугивает меня?»
Хани зажгла свет и увидела на столе поднос. Девушка быстро налила себе кофе и принялась расхаживать по комнате, держа в одной руке чашку, а в другой — куриную ножку.
Итак, у этого Люка Маккензи была ахиллесова пята! За этими упрямо сжатыми челюстями и продубленной кожей пряталась ранимая душа. Вспомнив грустное выражение его лица, девушка на мгновение остановилась. Какие тайны хранило сердце этого человека?
Хитро улыбнувшись, Хани откусила еще кусочек нежного мяса.
Глава 3
На следующее утро Хани проснулась от яркого солнца, залившего комнату. Девушка выглянула в окно — жизнь в городе уже кипела. Похоже, было уже довольно поздно, но без часов она не могла определить время. После ночного визита Люка Маккензи Хани долго не могла заснуть и чуть не до рассвета читала свою любимую «Ярмарку тщеславия».
Девушке было любопытно, проснулся ли шериф, но она решила не стучать в его дверь. Кое-как ополоснувшись холодной водой, Хани с тоской подумала о горячей ванне в конце коридора. Проклиная вполголоса Люка, она принялась одеваться.
Едва Хани успела натянуть корсет и нижнюю юбку, как в замке повернулся ключ. Девушка успела испуганно схватить халат и сунуть руки в рукава, когда в дверях появился шериф.
— Неужели трудно было постучать? — сердито спросила она. — Если вы немедленно не выпустите меня из комнаты, я закричу. — Чтобы сделать угрозу более весомой, она подошла к окну и высунулась наружу.
— Леди, в таком наряде вам можно и не кричать, — заверил ее Маккензи. — Как только вас заметят, под окнами будет настоящее столпотворение.
Покосившись на него, девушка опустила глаза на свой бюст — ее грудь была едва прикрыта. Покраснев, она плотнее запахнула халат и затянула поясок.
— Я требую, чтобы вы выпустили меня из этой комнаты, шериф Маккензи!
— Только что получил телеграмму из Индепенденса, — проговорил Люк. — Дело проясняется: Абигайль Фентон подтвердила мне ваш рассказ.
Хани мысленно прочла благодарственную молитву всем святым, каких знала.
— Что ж, раз вы получили подтверждение моим словам, то, может, прекратите наконец держать меня взаперти? — холодно промолвила она.
— Да, мне все ясно, — медленно произнес шериф. — Все, кроме, пожалуй, одной вещи.
— Какой еще вещи? — устало спросила девушка.
— Абигайль Фентон сообщила мне, что вместо нее в Сакраменто отправилась Мэри Джонс. Итак, если вы — Бекки Шарп, то кто же такая Мэри Джонс и что с нею произошло?
— Господи, шериф! — вскричала Хани. — Я и есть Мэри Джонс! А Бекки Шарп я называюсь просто так, в шутку! Так зовут мою любимую героиню. — Схватив со стола книгу, она сунула ее в руки шерифу. — Вот, прочтите сами!
Проглядев страничку романа, Люк медленно поднял голову.
— Что я еще могу понять — так это, почему вы назвались Абигайль Фентон, но мне никак не уразуметь, зачем вам понадобилось использовать имя героини этой книги. Если только…
— Что, что заставляет вас сомневаться? — перебила его Хани.
— Если только вы не скрываетесь от кого-то и не желаете, чтобы мне стало известно ваше подлинное имя, — договорил Маккензи.
— Конечно, скрываюсь, — подтвердила девушка, — Я не хочу выходить замуж и уже сообщила вам об этом.
— Да, сообщили, — согласился Люк Маккензи. — Еще вы сказали мне, что вас зовут Бекки Шарп, а затем добавили, что ваше имя Абигайль Фентон. — Недоверчивая улыбка мелькнула у него на губах. — Если вы солгали мне дважды, то с какой стати сейчас станете говорить правду? Так или нет? В общем, я послал в Индепенденс еще одну телеграмму. На сей раз я заинтересовался личностью Мэри Джонс.
Хани устало всплеснула руками.
— С меня довольно, шериф. — Она подошла к открытому окну. — Я требую, чтобы вы немедленно отпустили меня, иначе я начну кричать.
— Да ради Бога, кричите. Только я все равно позволю вам пойти лишь к судебному исполнителю Соединенных Штатов. Не сомневаюсь, его заинтересует ваш рассказ.
Меньше всего
