концы пледа и крепко ее обнял.
Губы Стивена прильнули к ее рту, и она ощутила вкус бренди. Патриция попыталась воспротивиться, но поцелуй был слишком возбуждающим. Затем он начал целовать ее в шею.
— Тори, почему ты всегда сопротивляешься? Думаешь, мне доставляет удовольствие добиваться силой твоей ответной ласки? Мы оба играем в одну и ту же игру. Почему бы тебе не пойти мне навстречу?
В его темных глазах отражалась боль.
— Ну хотя бы раз прояви активность! Обними меня, дай почувствовать сладость твоего поцелуя! О Боже, Тори! Сделай то, о чем я давно мечтаю! — взмолился он со сдавленным стоном.
Патрицию неодолимо тянуло к Стивену. Ее пальцы зарылись в его темных волосах, руки обвили шею, и она страстно прижалась к нему, трепеща всем телом.
Она уже подняла дрожащую руку, чтобы погладить его по щеке, но застыла, вдруг услышав неподалеку голоса. Ее глаза испуганно расширились.
По дорожке быстро шли супруги Керкленд. Нэнси с тревогой бросилась к Патриции.
— Вот вы где, Патриция! Мы очень о вас беспокоились. Вас нигде не было видно долгое время, и Барбара даже заглянула в вашу комнату. — Она замолчала при виде утомленного лица Патриции. — Что вы здесь делаете? С вами все в порядке, дорогая?
— Патриция чувствует себя прекрасно, мама. Просто вышла подышать ароматом роз, — отрывисто произнес Стивен и пошел прочь.
Глава 18
Оставшуюся часть ночи Патриция беспокойно металась в постели. Она собралась немедля покинуть Равенвуд и утром поехать в Уильямсберг, чтобы дождаться там корабля, отправляющегося в Бостон.
Стивен за завтраком не появился. Том и Барбара готовились к конной прогулке, поэтому Патриция решила повременить с заявлением об отъезде до их возвращения. Мысль в последний раз проехаться верхом по прекрасной плантации показалась ей довольно заманчивой, поэтому после отъезда молодых людей она надела амазонку и направилась на конюшню.
Конюх ее предупредил, что кобыла, на которой она собирается прокатиться, очень норовистая, но это не испугало Патрицию, потому что в Бостоне она ежедневно ездила верхом.
День был чудесным, и среди живописных холмов она поняла, что будет скучать по дивной природе этого края. Все здесь казалось ей сказочным. Вот если бы только Стивен Керкленд был героем этой сказки!
Патриция двинулась по тропинке, ведущей к реке. Она натянула поводья, заметив Стивена и кое-кого из его команды, увлеченных тихой беседой на лодке, покачивающейся на воде. Разговор закончился, и Стивен вскочил на лошадь. К ужасу Патриции, он направился прямо к ней. В панике она укрылась в роще и спешилась.
Когда Стивен проезжал мимо, лошадь Патриции узнала подругу по конюшне и приветливо фыркнула. Стивен свернул и приблизился к месту, где скрывалась девушка.
Он тоже спешился и смотрел на нее ледяными глазами, привязывая поводья к дереву.
— Что ты здесь делаешь, Тори?
— Я только что выехала на прогулку. — Она не понимала причины его враждебности. Смена его настроений всегда ставила ее в тупик.
— Одна? — скептически спросил Стивен.
— Да. Барбара и Том выехали раньше. Я не хотела им мешать. — Его расспросы становились оскорбительными. Неужели он думает, что она намеренно последовала за ним?
— А может, потому, что у тебя нет более важных дел, как шпионить за мной, Тори?
«Ну вот, началось», — подумала Патриция со вздохом. Таким тоном он уже не впервые с ней разговаривал. И, как прежде, она в ответ вспыхнула:
— Почему ты так настойчиво называешь меня Тори? Только потому, что я не принадлежу к тем, кто ведет бессмысленную борьбу с королевской властью?
— О, избавь меня от этого спектакля. Тори. Мы оба знаем, кто есть кто и что ты собой представляешь.
Она удивленно отпрянула при звуке его резкого голоса. Он больше не пытался над ней подшучивать.
Патриция была ошарашена. Его язвительное заявление вызвало у нее крайнее удивление, и она немедленно дала ему отповедь.
— Ты действительно веришь, что я тебя выдам британцам, Стивен?
— Вне всякого сомнения! Разве не так ты поступила с Джеффри Каннингемом?
— Что ты болтаешь? Я даже не знаю, кто такой Джеффри Каннингем, и понятия не имею, о ком идет речь.
На скулах Стивена заиграли желваки, а глаза яростно засверкали, испугав Патрицию. Она инстинктивно отступила на шаг назад, но было поздно. Он протянул руки и схватил ее. Его пальцы, словно стальные когти, впились ей в плечи, и ее попытки освободиться лишь заставили их сжаться еще сильнее.
— Ты и вправду бессердечная дрянь! — Его синие глаза опять сделались ледяными, он едва сдерживался. — Ведь он был в тебя влюблен. Последний раз, когда я его видел, он только и говорил что о своей любви к тебе.
Патриция отчаянно замотала головой.
— Клянусь тебе, Стивен! Не понимаю, о ком ты говоришь. Я никогда не знала человека по имени Джеффри Каннингем. — Ее глаза умоляли его ей поверить.
Ее упорство, казалось, только еще больше его распалило. Он все яростнее тряс Патрицию за плечи, и ее шляпа и шпильки полетели во все стороны, волосы растрепались.
— Ладно, тогда позволь освежить твою память, ангел. Джефф был мне ровесник. У него были темные волосы и карие глаза. На его лице постоянно сияла улыбка. — Ярость в его голосе нарастала с каждым словом, пока он не начал просто кричать: — Он приехал в Бостон и влюбился в рыжеволосую зеленоглазую женщину, которую звал ангелом. Через месяц после того, как он с ней познакомился, его тело нашли в заливе.
Стивен толкнул Патрицию, и только стоявшее сзади дерево удержало ее от падения. Она широко раскрыла испуганные глаза, не зная, владеет ли он собой. Может быть, в ярости он ударит ее? На лице Патриции отразилась тревога, но в гневе Стивен истолковал это как признание ею своей вины.
— Кажется, ты начинаешь кое-что припоминать! — резко сказал он. — Когда я приехал в Бостон и начал расследовать причину смерти Джеффа, мне сказали, что британцы сочли его американским шпионом. Однако они объявили, что его смерть наступила вследствие несчастного случая, что он, по-видимому, поскользнулся, ударился головой о сваю и утонул в океане. И что же ты думаешь, ангел? Члены организации «Сыны свободы» подозревают, что его предала женщина, которую он любил. Она погубила его! До сегодняшнего дня никто не видел и не слышал об этой таинственной женщине. Патриция с трудом обрела голос и спросила:
— Какое отношение все это имеет ко мне?
— Я и не думал связывать с тобой его смерть, пока не услышал, как Чарлз Рирдон назвал тебя ангелом… и тогда все стало на свои места. — Гнев в его глазах вспыхнул с новой силой. — Так вот, ты ошиблась, ангел. Джефф Каннингем не был американским шпионом. Он был мечтателем-идеалистом, любил поэзию. Он и мухи бы не обидел, так что у тебя не было никаких причин его убивать. — Теперь в глазах Стивена помимо ярости появилась боль. — Джефф был моим хорошим другом. Мы вместе выросли. Надо же было этому наивному глупцу влюбиться в дрянную тори-интриганку!
Патриция не могла больше терпеть несправедливые обвинения. Сковавший ее страх сменился праведным негодованием. Как он смеет подозревать ее в чудовищном преступлении!
— Это невероятная чушь! — гневно сказала Патриция. — Неужели ты и вправду веришь, что я единственная женщина, которую влюбленный звал ангелом? — Она всплеснула руками в полном расстройстве. — Боже мой, Стивен, ты постоянно пытаешься себя убедить, что я английская шпионка.
— Думаю, я не слишком далек от истины, — проворчал он, сурово глядя на нее. — Джефф говорил, что женщина, в которую он влюблен, была рыжеволосой, с зелеными глазами. Такое описание очень тебе подходит, — насмешливо сказал Стивен.
Патриция поежилась, почувствовав презрение в его голосе, однако решила не сдаваться.
— И, по-твоему, я единственная женщина с рыжими волосами и зелеными глазами? — яростно защищалась она, но было очевидно, что все ее попытки бесполезны. Стивен упорно не слышал того, что она говорила в свою защиту.
— Однако какое совпадение, что именно ты оказалась рыжеволосой, с зелеными глазами, — усмехнулся он, — которая к тому же поддерживает тори. Добавим еще, что ты живешь в Бостоне, том самом городе, где жила и женщина, предавшая Джеффа.
Патриция с вызывающим видом встретила его презрительный взгляд. Стивен не мог не восхищаться смелостью, с которой она смотрела прямо ему в лицо. Она не дрожала, не выглядела испуганной, а, напротив, едва сдерживала гнев.
— Вы ошибаетесь, капитан Керкленд. Мое имя Патриция. Чарлз Рирдон единственный называет меня ангелом. И я не тори. Я никогда не симпатизировала какой-либо партии. У меня много друзей на обеих противоборствующих сторонах. Я всегда надеялась, что все противоречия разрешатся, прежде чем начнется настоящая война. Но если на американской стороне будут такие безрассудные и упрямые глупцы, как ты, думаю, мне будет легко сделать выбор, с кем сотрудничать, когда придет время.
Патриция не подозревала, какое впечатление производила на Стивена. Ее лицо раскраснелось, она очень похорошела. Прелестный подбородок был вызывающе вздернут, зеленые, глаза пылали гневом, сверкая словно изумруды. Рыжие волосы беспорядочно упали на плечи. Она была похожа на тигрицу, загнанную в угол, которая продолжает непокорно огрызаться и готова к бою.
— Ты утверждаешь, что борешься за справедливость, и тем не менее не колеблясь несправедливо меня осуждаешь, не имея на то убедительных доказательств. Где же логика?
Если она полагала, что ее
