слова как-то помогут ему во всем разобраться, то ее надежды быстро рухнули.
— Поверь я даже, что Джефф не был убит, — сказал он, — что его гибель была несчастным случаем, как ты объяснишь свою встречу с Эмилем Текери в Уильямсберге? Это уже не предположение, я видел это своими глазами!
Ее глаза в замешательстве расширились.
— Какое отношение имеет Эмиль Текери к тому, о чем мы говорили?
Его презрительное молчание выражало больше, чем все слова.
— Ты хочешь сказать, что он работает на британцев?
Ее вопрос вызвал презрительную ухмылку Стивена.
— А ты не знала?
Патриция содрогнулась. Сколько еще обвинений он против нее выдвинет?
— Я полагала, что Эмиль Текери — тюремщик, которого Чарлз хочет подкупить, чтобы освободить из заточения своего брата. В пакете, который я ему передала, были предназначавшиеся для этого деньги.
— В нем также было упомянуто имя видного француза, путешествующего инкогнито, который должен был прибыть в Уильямсберг, чтобы встретиться с некоторыми руководителями Сопротивления. Я знаю это, потому что прочитал записку! Американские колонисты выглядели бы очень неприглядно перед французским двором, случись с ним что-нибудь в Виргинии. По прибытии сюда я получил письмо с предупреждением о заговоре.
— Значит, ты говоришь, что Эмиль Текери — убийца, работающий на британцев? — спросила она, потрясенная. Стивен презрительно засмеялся.
— О, Рирдон слишком умен, чтобы подозрения в убийстве пали на британские власти. Будь это доказано, в отношениях с Францией возникли бы серьезные осложнения. Эмиль Текери не лоялист, он просто продажный наемник, который за фунт стерлингов перережет горло собственной матери. К счастью, я лично убедился, что непредвиденные обстоятельства помешали ему что-либо сделать.
Патриция почувствовала, что их разговор похож на причудливый ночной кошмар. Все, что говорил Стивен, звучало дико.
— Ты хочешь сказать, что убил его?
— Нет, мадам Фэрчайлд, мы не занимаемся убийствами. Дело в том, что несчастный мистер Текери выпил лишку и сел на корабль, отплывающий в южные моря. Это был британский корабль, так что он должен себя чувствовать как дома! Через несколько лет, если все будет в порядке, он окажется в Англии.
Патриция покачала головой.
— Я не верю ни одному твоему слову!
— Кажется, я испытываю к тебе те же чувства, — ответил он, немного умерив свой гнев.
Ее снова охватило негодование. Каждое новое обвинение казалось нелепее предыдущего.
— Ты полагаешь, я поверю, будто Чарлз Рирдон умышленно использовал меня для гнусного убийства?
— О, вы великолепны, мадам! Действительно великолепны! Неудивительно, что британцы используют вас в шпионских целях! Эти широко раскрытые невинные глазки могут убедить кого угодно. Но ты напрасно тратишь время. Давай кончать игру, Тори. — В его словах, подкрепленных холодной мрачной улыбкой, звучала решительность, не терпящая возражений.
У Патриции окончательно пропало желание продолжать спор. Это было бесполезно, и она только тяжело вздохнула.
— Кажется, мне не удастся тебя убедить в моей невиновности. Несмотря ни на что, ты уверен в своей правоте. — Она закрыла глаза, полностью признавая свое поражение.
Голос Стивена смягчился, и Патриция удивленно приподняла голову.
— Я хочу сказать, что все это не имело бы никакого значения, Тори, и мои чувства к тебе оказались бы выше долга, не будь слишком многое поставлено на карту. Люди мне доверяют, и они могут серьезно пострадать, если я тебе поверю и ошибусь. Я не могу рисковать их жизнями.
Он отвернулся, не в силах смотреть ей в лицо. Патриция старалась сдерживаться, горя желанием убедить его в своей невиновности. Она посмотрела на его несгибаемую спину, прежде чем сделать к нему шаг. Затем неуверенно прикоснулась к Стивену дрожащей рукой.
— Ты можешь мне не доверять, но прошу, поверь, что я никогда не знала твоего друга и не имею никакого отношения к его смерти. Я также не могу поверить, что это сделал Чарлз. Этот человек никогда не заходил в мое казино. Я знаю по имени всех постоянных посетителей, и Джеффри Каннингема никогда среди них не было.
Она почувствовала сквозь рубашку, как он напрягся. Его мускулы стали твердыми.
— Ты не предашь ни вашего дела, ни людей, которые тебе доверяют, если поверишь, что, возможно, смерть твоего друга действительно была несчастным случаем, а не следствием чьей-то грязной игры. Вполне возможно также, что женщина, которую он звал ангелом, его любила не меньше, чем он ее. И тогда разве твоя потеря больше ее утраты? Ты так увлекся политикой и всяческими интригами, что подозреваешь предательство там, где его нет.
Стивен повернулся и посмотрел на нее. Его лицо было напряжено.
— Мне бы очень хотелось тебе поверить, но, боюсь, я слишком стар, чтобы менять свое мнение.
Патриция сокрушенно вздохнула.
— Так ты не веришь мне?
Он молча отвернулся.
Патриция решила уйти. Она не могла больше вести этот разговор. Ситуация была безнадежной, так как Стивен не слушал никаких доводов.
— В таком случае ты дурак, Стивен Керкленд. Упрямый дурак!
По ее лицу текли слезы, когда она подбежала к своей лошади. Ничего не видя перед собой. Патриция понеслась прочь из рощи. Через несколько секунд она уже была у белой изгороди, разделявшей два зеленых пастбища. Удар шпорами — и кобыла перемахнула через изгородь с ловкостью и грациозностью газели. Патриция сидела в седле как первоклассная наездница, хотя слезы застилали ей глаза. Лошадь пробежала рысью еще несколько ярдов, прежде чем ее догнал могучий вороной. Стивен наклонился и ухватился за поводья кобылы, заставив ее остановиться так резко, что Патриция едва усидела в седле.
Она вздрогнула под его злым, неистовым взглядом. Даже сидя в седле, она как бы уменьшилась в размерах, напуганная его враждебностью.
Его вопрос был груб и бестактен:
— Чего ты добиваешься, черт побери?
Этого было достаточно, чтобы она снова обрела присутствие духа. Ее глаза вызывающе сверкнули, встретившись с его холодным взглядом.
— Проклятие! Ты хочешь сломать себе шею?
Патриция, ничуть не смутившись, вздернула подбородок, не желая отступать.
— Я управляю лошадью не хуже, чем вы кораблем, капитан!
— Слезай сейчас же! — резко приказал он.
Патриция крепко сжала хлыст, едва сдерживаясь, чтобы не ударить им по этим надменным, самоуверенным губам, извергающим такие грубые окрики.
— И не подумаю! — вызывающе ответила она.
— Ты слезешь сама или я тебя стяну? — Его глаза были полны решимости. — Хочу предупредить, Тори, я не намерен церемониться. Под тобой чистокровная скаковая лошадь. Она гораздо норовистее, чем ты, поэтому советую не испытывать в дальнейшем судьбу. Спрашиваю тебя еще раз: ты сама спешишься или мне тебя снять? — На его щеке опять заиграл желвак — свидетельство того, что он старается сдерживать гнев.
Вид у Стивена был мрачным и угрожающим. Патриция поняла, что находится в его власти, так как он держал поводья ее лошади. Бесполезно ожидать, что он откажется от своего намерения. Подавленная, она спрыгнула на землю.
Патриция быстро зашагала прочь и уселась в тени огромного дуба. В руке она все еще сжимала кнут и начала хлестать им по земле, вымещая свою ярость. С каждым ударом ее сердце билось сильнее, глухо стучало в ушах.
Она угрюмо наблюдала, как Стивен привязывал лошадей к кусту. Затем он опустился рядом на траву.
Патриция глубоко вздохнула, приготовившись к тяжелому разговору. Но Стивен не предпринимал никаких попыток прервать молчание. Он просто сидел рядом, мрачно глядя в землю.
Патриция начала откровенно его разглядывать. Несмотря на свой гнев, она заметила, каким изможденным и угрюмым было его загорелое лицо. Она никогда не видела его таким, и это ее испугало. Патриция пришла в еще большее замешательство, осознав, что это ее беспокоит.
— Прошу прощения, Тори.
Погруженная в свои беспорядочные мысли, она не сразу поняла, что Стивен с ней заговорил.
— Я тебе верю. В душе я давно поверил, но не хотел признаться в этом самому себе, Тори. Я не доверял своим чувствам.
Патриция не была уверена, что правильно его расслышала. Только что Стивен был убежден в ее виновности!
— Я знаю, что Рирдон просто тебя использовал, Тори.
Патриция была с этим не согласна и отрицательно покачала головой.
— Нет, я никогда в это не поверю. Это какое-то недоразумение. Чарлз никогда бы так со мной не поступил. Я уверена, этому есть какое-то объяснение.
— Он твой любовник? — тихо спросил Стивен.
— Нет, ничего подобного. Он всего лишь друг, которому я всегда доверяла.
— Как ты можешь доверять негодяю, который ради своих целей позволил поставить на карту твое тело? — резко сказал Стивен.
Патриция в отчаянии закрыла голову руками. Да, это свидетельствовало против Чарлза. При виде ее страдания Стивен заговорил мягче:
— Надеюсь, Тори, у него есть приемлемое для тебя объяснение.
Она чувствовала, что Стивен говорит искренне и горячо сострадает. Казалось, настроение этого загадочного человека меняется, подобно приливу! Она подняла голову и повернулась к нему.
От его вида у нее перехватило дыхание. Он сидел на земле, лениво развалившись подле нее. Густые длинные ресницы, казалось, отбрасывали тень на его щеки, в то время как он исподволь ее изучал.
Они пристально посмотрели друг на друга, и Патриция ощутила
