Осталось единственное место в конюшне, которое он еще не проверил, – поилка для лошадей.
Молясь, чтобы догадка оказалась верной, он почти на ощупь подобрался к поилке. Воды там, разумеется, не осталось, однако Коул руками нашарил чье-то мокрое тело на дне. Слава Богу, он нашел Хуана! Взяв мальчика на руки, он повернулся к дверному проходу. Казалось, балка над головой вот-вот рухнет под напором огня. Коул бросился к выходу. Когда он появился в дверях конюшни с мальчиком на руках, толпа разразилась криками ликования. Коул сделал несколько шагов вперед, жадно глотнул свежего воздуха и тут же упал на колени, отчаянно закашлявшись.
К мальчику быстро подбежал доктор, Хуана подняли на руки и отнесли подальше от конюшни. Мэгги бросилась к Коулу и опустилась перед ним на колени. Она ничего не говорила, просто находилась рядом. Когда Коул перестал кашлять, она помогла ему подняться на ноги.
– Как Хуан? – хрипло спросил он.
– Он жив, – ответила Мэгги. – Доктор сказал, что ему нужно осмотреть мальчика. Но он выживет.
– Слава Богу.
– Коул, тебе тоже нужно к доктору.
– Нет, со мной все в порядке. По крайней мере будет в порядке, как только я немного продышусь. Давай-ка сматываться отсюда подальше.
Не успели они отбежать от конюшни, как ее крыша рухнула.
Коул и Мэгги, обнявшись, стояли в нескольких шагах от конюшни и печально смотрели, как она догорает. На глаза Мэгги навернулись слезы.
Вскоре к ним подошел Кит Лоуфорд, оставивший Хуана с доктором.
– Как там мальчик? – спросил Коул.
– Ему лучше. Уже может разговаривать. Но ситуация непростая.
– Хуан ничего не сказал о пожаре? – спросила Мэгги. – Что там случилось?
– Мальчик говорит, что он виноват. Уходя, он уронил керосиновую лампу, и начался пожар. Он попытался сам затушить пламя, черпая воду ведрами из поилки, но у него ничего не вышло. Потом у него загорелись штаны. Он пытался сбить с них огонь и потерял сознание. Вероятно, у него закружилась голова. Я бы сказал, мальчишке крупно повезло. Он наглотался дыма даже меньше, чем ты, Коул.
– Я должна пойти к нему, – заявила Мэгги.
– С ним сейчас Элли и Эмилио. Доктор говорит, что необходимо оставить его на ночь под наблюдением. Разумеется, Эмилио сказал, что никуда не уйдет.
– Слава небесам, что с Хуаном все в порядке, – прошептала Мэгги.
– А с тобой все в порядке, Маргарет? – заботливо спросил Кит. Коул заметил, что в его голосе прозвучала неподдельная нежность.
– Все хорошо, Кит. Я рада, что никто серьезно не пострадал.
– Пойду, пожалуй, разыщу отца. Вдруг ему нужна моя помощь, – проговорил Кит, целуя Мэгги руку. – Увидимся позже, я надеюсь. После того как Кит ушел, Мэгги вновь обернулась к сгоревшей конюшне. Сначала ушел отец, теперь в огне сгорело то, чему он посвятил последние годы жизни. Мэгги хотелось опять расплакаться.
Коул чувствовал ее боль как свою. Он жаждал обнять ее, утешить, осушить слезы. Не зная, что сказать, он порывисто привлек ее к себе, коснувшись губами ее горячих сухих губ, и вложил в поцелуй всю нежность и сопереживание, на которые способен. Неожиданно поцелуй вылился во что-то большее. Страсть охватила их обоих, и в их сердцах не осталось места для печали и сожаления.
Он крепко прижал ее к себе, всем телом чувствуя нахлынувшее возбуждение. Сейчас для них не существовало времени, города, людей, страшного пожара – ничего, кроме страсти.
Пораженные внезапным порывом, они прервали поцелуй и изумленно посмотрели друг на друга.
Коул погладил ее по лицу:
– Мэгги, прости меня. – Она резко отпрянула:
– Не извиняйся, Коул, я все понимаю. Ты пожалел меня. – Но жалость никак не объясняла охватившей его страсти! Коул и сам не мог себе ничего объяснить.
К ним подошла Даллас Донован. Взглянув на растерянное лицо Мэгги, она заботливо проговорила:
– Дорогуша, надо бы тебе сейчас чего-нибудь выпить. Да и тебе, техасец, не повредит пропустить пару стаканчиков.
Мэгги чувствовала себя совершенно беспомощной. Она без возражений позволила Даллас отвести ее в салун, где в такое время обычно никого не было. Они втроем сели за один из столиков.
– Эй, Вик, принеси нам чего-нибудь выпить, – приказала Даллас.
– А мне, если можно, еще и стакан воды. Так наглотался дыма, что до сих пор першит в горле, – добавил Коул.
Через минуту Вик вернулся с подносом в руке и присел рядом с ними за столик.
– Сегодня вы спасли мальчику жизнь, Маккензи, что очень благородно с вашей стороны.
– На моем месте так поступил бы любой. – Даллас фыркнула:
– Но вряд ли кто-нибудь захотел бы оказаться на твоем месте.
Даллас наполнила стаканы и пододвинула один Мэгги.
– Вот, выпей, дорогуша. Тебе сейчас необходимо.
– А я, пожалуй, сначала выпью воды, – промолвил Коул.
– Все мы прекрасно знаем, как много значила дилижансная контора для папаши О'Ши, – продолжала Даллас. – Давайте выпьем, ребята. Наш любимый папаша О'Ши ушел, но он навсегда останется в наших сердцах.
Коул и Вик присоединились к Даллас. Она опорожнила свой стакан, Вик последовал ее примеру. Коул же осторожно отпил глоток воды, как какой-то редкостный на вкус напиток, который необходимо тщательно распробовать, – горло по-прежнему саднило.
Мэгги тоже решила выпить содержимое своего стакана залпом. Жидкость обожгла горло, и девушка закашлялась. Коул, усмехнувшись, пододвинул ей свой стакан с водой, и она быстро осушила его.
– Впервые попробовала виски, девочка? – понимающе улыбнулась Даллас.
Мэгги кивнула.
– Почему вы меня не предупредили?
– Второй стакан пойдет легче, – успокоила Даллас.
– Знаете, странно, но алкоголь на меня, кажется, не действует, – сообщила Мэгги. – К тому же у него такой противный вкус. Не представляю, как можно напиваться для удовольствия. – Все же она не стала спорить с Даллас и покорно взяла у нее из рук второй стакан.
– Во второй раз не пей залпом, – посоветовала Даллас. Мэгги отпила маленький глоточек и воскликнула:
– Боже, какой же противный вкус! Даже хуже, чем в первый раз.
Даллас улыбнулась:
– Ты просто не привыкла к вкусу добротного виски. Вик, принеси девочке сассафрас.
Когда Вик вернулся с очередной порцией выпивки, все четверо стали обсуждать случившееся. Вик с Даллас пили виски, Мэгги – сассафрас, а Коул отхлебывал воду.
Мэгги признала, что Даллас дала ей хороший совет. После двух стаканов виски она почувствовала себя лучше.
Вскоре разговор перешел на воспоминания о папаше О'Ши. В последнее время Мэгги старалась как можно меньше говорить об отце, чтобы не бередить душу. Однако сейчас, слушая, как Даллас, Вик и Коул рассказывают разные смешные истории, в которых им довелось попадать вместе со старинным другом, она поймала себя на том, что не может сдержать улыбку. Да что там улыбку – местами она заливалась веселым смехом. Так приятно думать об отце, как будто он все еще жив и бродит где-то поблизости.
В салун зашли Бен и Кит, и Даллас пригласил их к ним за столик. Они придвинули стулья и сели рядом.
– Эй, Бен, надеюсь, ты не прикарманил мои денежки, воспользовавшись суматохой, а? – пошутила Даллас.
– Все на своих местах, не беспокойся, Даллас. Я из тех людей, которые не привыкли терять деньги – ни свои, ни чужие, – добродушно кивнул Бен. – К тому же к твоим деньгам я отношусь особенно бережно, милая моя.
Впервые Коул наблюдал, как Бен Лоуфорд общается с другими людьми. Даллас легко находила с ним общий язык. Но в то же время Коулу было трудно представить себе такого человека, с которым не смогла бы поладить Даллас. Но неизвестно ведь, какие отношения ее связывали с Беном Лоуфордом. Что ж, многое прояснится, когда он получит ответ на телеграмму, которую послал сегодня Джошу.
– В конце концов, сильнее всего от пожара пострадала конюшня, – возвратился Бен к «горячей теме». – Я распорядился отогнать лошадей в «Лейзи- Эл»; не представляю, где еще их сейчас можно разместить.
– Большое спасибо, мистер Лоуфорд, очень любезно с вашей стороны, – поблагодарила Мэгги.
– Кит сказал мне, что вы сегодня спасли сынишку Моралеса – вытащили из самого пекла. В вас с избытком отваги, Маккензи.
Коул приподнял бровь:
– Зато ума не особо много. – Бен расхохотался.
– Ох, а вы начинаете мне нравиться, Маккензи. Жаль, что нам двоим нет места в городе. Я узнаю в вас себя в молодости. – Он с отвращением покосился на Кита. – Вымирающая порода.
– Воспринимаю ваши слова как комплимент, – усмехнулся Коул.
– Мы тут говорили о Мике О'Ши, Бен, – перевела разговор Даллас. – Жаль, что дилижансная контора сгорела.
– А мне совсем даже не жаль. Она, как бельмо в глазу, мешала всем. Надо сказать спасибо мальчишке, что он так удачно спалил ее. Судя по вашим лицам, мне крупно повезло, что мальчишка признался, а то в поджоге обвинили бы меня.
– Отец, ты проявляешь неуважение к Маргарет, – вмешался Кит.
– Если так, то прости меня, пожалуйста, девочка, я не желал тебе зла. Но мне кажется, где-то глубоко в душе все здесь согласны со мной, хотя никогда не признают очевидного. Мальчишка сделал доброе дело, как ни крути. – Он повернулся к Коулу. – Что-то не слышу ваших возражений, Маккензи. Тоже бережете спокойствие Маргарет?
– Мэгги прекрасно знает, что я думал по поводу дилижансной конторы. Не собираюсь впустую сотрясать воздух.
– Слушайте, раз уж мы заговорили о делах папаши О'Ши. Имейте в виду, мое предложение по Тимберлайну остается в силе. Что вы решили?
– Насколько я помню, то, что вы говорили, трудно назвать предложением, Лоуфорд. Но в любом случае я понял, о чем речь.
Бен мрачно
