получить грант для исследований.
– Причиной внекорпорального развития,-сказал Кэрмоди,-может служить и то, что, если зародыш будет ранен или убит, его воспитательница не пострадает. Урон же, нанесенный зародышу живородящей матери, чаще всего ведет к гибели ее самой. Но, насколько мне кажется, в данном случае, хотя эмбрион и уязвим с точки зрения внешних травмирующих воздействий, его носительница в состоянии избежать ранений.
– Может и так,-согласился Холмъярд.-Природа вечно экспериментирует. Возможно, на данной планете она решила испытать именно такой метод.
«Ты имеешь в виду Его»,-подумал Кэрмоди, но ничего не сказал. Пол Создателя не имеет ровно никакого значения. И он, и зоолог имели в виду одно и то же высшее существо.
Кэрмоди продолжил излагать свои наблюдения. Матери кормили свое потомство, как и все птицы, пережеванной и отрыгнутой пищей.
– Звучит убедительно,-сказал Холмъярд.-От пресмыкающихся произошел класс теплокровных животных, но ни у кого из них нет волосяного покрова или хотя бы зачатков молочных желез. Горовицы же, как я вам рассказывал, произошли от весьма примитивных пернатых, которые продолжали обитать на деревьях, когда их ближайшие родственники учились планировать. Складки кожи между руками и ребрами-напоминания о том кратком периоде, когда, начав планировать, они изменили свои намерения и стали лемуроидами. Во всяком случае так нам кажется. У нас не так много остатков внезапных ископаемых, чтобы утверждать с уверенностью.
– Они издают определенные звуки, а другие могут их истолковывать. Такие, как, например, крик о помощи, просьба «вычеши мне насекомых», приглашение прогуляться и так далее. Но это все. Если не считать, что часть детишек знает сейчас такие слова, как «вода» и «сахар». И они отличают их. Можете ли вы сказать, что сделан первый шаг к созданию языка?
– Нет, не могу,-твердо сказал Холмъярд.-Но если вы научите их сочетанию отдельных слов, которые будут составлять осмысленную фразу, и они смогут самостоятельно подбирать такие слова в разных комбинациях и ситуациях, то я соглашусь, что они пребывают на определенной стадии овладения языком. Но возможности у вас очень неопределенные. Кроме того, они могут находиться на предъязыковой стадии, на грани, за которой последует усвоение абстрактных понятий. Но для этого может потребоваться еще десяток тысяч лет, а то и пятьдесят тысяч, прежде чем этот вид овладеет подобными способностями. Прежде чем он сделает шаг от животного к человеку.
– Но может быть, я смогу их подтолкнуть,-сказал Кэрмоди.-Может быть...
– Что может быть?-переспросил Холмъярд, поскольку Кэрмоди на несколько минут погрузился в молчание.
– Я столкнулся с теологической проблемой, которую Церковь подняла за несколько веков до начала межзвездных полетов,-сказал Кэрмоди.-В какое мгновение обезьяна стала человеком? Когда она обрела душу и...
– Иисусе Христе!-воскликнул Холмъярд.-Я знаю, что вы монах, Кэрмоди. И совершенно естественно, что вас интересуют такие вопросы. Но молю вас, не начинайте, теряя представление о реальности, забивать себе голову такими вещами, как выяснение момента, когда животное обрело душу. Не позволяйте, чтобы такая чушь, как сколько-ангелов-уместится-на-кончике-иглы, мешала вашим отчетам. Прошу вас, старайтесь придерживаться строгой объективности и исходить из научной точки зрения. Просто описывайте только то, что видите-и ничего больше!
– Не волнуйтесь, док. Именно это я собираюсь делать. Но вы не можете упрекать меня в излишней заинтересованности. Тем не менее я не берусь решать такие вопросы. Предоставляю это своему начальству. Указание, полученное мною в обители Святого Джейруса, не имеет ничего общего с теологическими рассуждениями; первым делом мы должны действовать.
– О`кей, о`кей,-сказал Холмъярд.-Значит, мы поняли друг друга. Итак, сегодня вечером вы собираетесь познакомить горовицев с огнем?
– Как только стемнеет.
Остаток дня Кэрмоди провел, обучая малышку Туту таким словам, как «дерево», «яйцо», «тыква», нескольким обозначениям действий, которые он ей продемонстрировал, и местоимениям. Усваивала она быстро. Кэрмоди не сомневался, что причина далеко не только в подражательной способности, как у попугаев. Чтобы убедиться в этом, он задал ей несколько вопросов.
– Ты видишь вот это дерево?-спросил он, показывая на большое фруктовое дерево, напоминающее сикомор.
Она кивнула-жест, который тоже был перенят от него,-и ответила своим странным птичьим голосом:
– Да. Туту видит это дерево.-И, прежде чем Кэрмоди успел сформулировать следующий вопрос, спросила, показывая на учителя:-Ты видеть Хута? Туту видеть Хута. Он горовиц. Я горовиц. Ты...
На мгновение Кэрмоди потерял дар речи, слыша лишь, как взолнованно завопил Холмъярд:
– Джон, вы слышите ее? Она научилась говорить и понимать по-английски! И за столь короткое время! Мы дали им язык! Дали им язык!
Кэрмоди слышал тяжелое дыхание Холмъярда так отчетливо, словно тот стоял рядом.
– Успокойтесь, мой добрый друг. Хотя я не могу осуждать вас за то, что вы так взволнованы.
Туту склонила голову набок и спросила:
– Ты говорить с...
– Я человек,-ответил Кэрмоди на предыдущий вопрос.-Человек, человек. И я говорю с человеком... не с собой. Этот человек далеко.-Затем, осознав, что она не понимает смысла слова «далеко», взмахом руки показал куда-то вдаль и ткнул пальцем в пространство вельда.
– Ты говорить с... человек... далеко?
– Да,-сказал Кэрмоди, торопясь уйти от этой темы. Как бы он ни старался, Туту пока была не в состоянии воспринять объяснение, каким образом он может переговариваться с кем-то на столь большом расстоянии, и поэтому сказал:-Будет время, и я объясню тебе...-И снова осекся, ибо не мог подобрать слов,