рычании. Правая рука велосипедиста поднялась от пояса, сжимая пистолет. Он быстро прицелился. Протянувшись от него к ближайшему из вооруженных мужчин, блеснула белизной рукотворная молния выстрела. Расстояние было футов шестьдесят, а значит луч, достигнув цели, потерял значительную часть своей мощи. Однако человек упал лицом вперед и проехал несколько футов по скользкой от воды мостовой. Его пистолет, звякнув, ударился о камни и отлетел в сторону. Охранник, корчась и содрогаясь на мостовой, даже не пытался подняться.
Второй иммер тотчас же выстрелил в ответ, но промахнулся — белый луч прошел в нескольких дюймах за спиной велосипедиста. Захохотав настолько громко, что смех его, казалось, заглушил даже раскаты грома, велосипедист выстрелил еще раз. Луч прошел чуть выше колена иммера, наполовину отрезав ему ногу.
— Кастор! — простонал Дунски.
Оба мусорщика подбежали к автомобилю. Длинный с пистолетом в руке выскочил из здания. Пока еще они с Кастором не могли видеть друг друга. Затем Кастор, быстро работая педалями, вынырнул из-за автомобиля мусорщиков. Дунски, Длинный и Кастор выстрелили одновременно. Кастор немного затормозил, и лучи, направленные на него, пересеклись, нейтрализовав друг друга. Однако поскольку велосипед слегка занесло, прицел Кастора тоже сбился. Дунски метнулся в сторону и, падая, снова нажал спусковую кнопку. Луч с шипением ударился о мостовую.
Кастор, несмотря на свое безумие, был спокоен и расчетлив в действиях. Заметив, как Дунски падает, и оценив, что в течение следующих нескольких секунд он не сможет ему угрожать, он взял на прицел Длинного. Их лучи, встретившись, уничтожили друг друга. Однако Кастор не совершил такой ошибки, которую допустил Длинный, отпустивший кнопку, чтобы затем нажать ее снова. Кастор не прерывал своего луча, хотя подобная тактика могла привести к быстрому истощению батареи. Луч его оружия на сей раз беспрепятственно добрался до цели, прошив Длинному живот. Иммер, выпустив оружие, обхватил живот руками и рухнул на спину, ударившись головой о стену дома.
К этому времени Дунски, дважды перекатившись, застыл и, сжимая обеими руками пистолет, уперся локтями в мостовую. Он выстрелил. По мостовой, рядом с двориком дома напротив, в этот миг ударила молния — гроза достигла своего апогея. Следующий удар расщепил надвое огромный дуб.
Оба мусорщика выскочили из-за машины с оружием в руках. Дунски едва успел заметить их, как очередная вспышка ослепила его. Прозвучавший следом удар грома, словно электрический взрыв небывалой мощности, оглушил его. На какую-то секунду Дунски даже показалось, что молния угодила прямо в него. Перестрелка проходима настолько быстро, что у него просто не было времени для осознания опасности и страха. Зато удар молнии привел его в ужас. Словно под влиянием этой огромной энергии в нем пробудились и страхи и беспомощность, которые человек подспудно хранит в себе еще с тех времен, когда он обитал в пещерах, всматриваясь в небеса, где притаились разгневанные боги.
Воспользовавшись охватившим Дунски оцепенением. Кастор поднялся на четвереньки и, быстро шаря вокруг руками, нашел свой пистолет. Тот из мусорщиков, что находился ближе к нему, казалось, был парализован. Он не выстрелил в Кастора, пока тот представлял собой беспомощную мишень. Второй, тоже не сразу справившись от шока, вызванного молнией, наконец распрямился и занял позицию за автомобилем. Кастор однако уже успел найти свое оружие и рывком откатился в сторону; лучи, пущенные мусорщиками, превратили воду в соседних лужах в облачко пара. Дунски вскочил на ноги и помчался к машине. Кастор, продолжая перекатываться, все-таки сумел направить оружие на мусорщиков. Луч прорезал пластик автомобильного корпуса у правого заднего крыла и прошил ближнего к нему противника. Несчастный закричал и повалился на мостовую.
Второй мусорщик тоже нажал на спусковую кнопку, однако лучи в третий раз встретились. Кастор остановился, луч скользнул в сторону, метнулся обратно и прошелся прямо по глазам врага. Завопив, мужчина уронил пистолет, схватился руками за лицо и, шатаясь, заковылял не зная куда.
Кастор, что-то возбужденно вскрикивая, по-прежнему лежа на земле, направил оружие на бегущего Дунски. Дунски выстрелил — луч прошел рядом с плечом Кастора. Кастор завопил от ярости — батарея его оружия иссякла. Он, словно на трамплине, высоко подпрыгнул, и приземлившись, бросился бежать к автомобилю. Дунски проскочил мимо шатающегося мусорщика, ослепленного выстрелом Кастора, и еще раз из-за его плеча выстрелил. Луч однако отсек угол правой двери машины. Кастор уже добежал до машины и спрятался за ней.
Дунски, тяжело дыша, резко свернул, отлично понимая, что ему необходимо добежать раньше, чем Кастор сумеет поднять пистолет первого мусорщика. Он оказался рядом с машиной как раз в тот миг, когда Кастор, пригнувшись, выскочил из-за прикрытия заднего колеса и, схватив пистолет, хотел подняться на ноги. Дунски всем телом обрушился на него, повалив Кастора на спину.
Под тяжестью Дунски воздух со свистом вырвался из груди Кастора. Где-то неподалеку молния еще раз ударила в мостовую. Кастор ухватил Дунски за запястье и свирепо вывернул его — пистолет выпал, однако Джеймс не попытался снова овладеть им. Вместо этого, издав трубный крик, он ухватил Кастора за горло.
— Теперь ты в моей власти! — завопил Кастор. — Тебе не удастся отринуть Бога!
Кастор начал задыхаться, но несмотря на это все же успел вцепиться Дунски в горло, сомкнув вокруг него свои руки. Дунски выпустил глотку Кастора, и, резко оттолкнувшись от него, отскочил в сторону. Оказавшись на ногах раньше врага, он бросился на него еще раз, свалив Кастора с ног. Приподняв его за шиворот, он потряс его, а затем изо всех сил бросил спиной на автомобиль. Кастор обмяк и медленно сполз на землю. Дунски, ухватившись за него одной рукой, начал в исступлении наносить ему удары в подбородок. Затылок сумасшедшего при каждом новом ударе откидывался, с шумом шлепая по корпусу автомобиля. Так продолжалось, пока руна Дунски не устала настолько, что он уже просто не мог пошевелить ею.
Наконец глубоко вздохнув, — будто весь воздух, окружающий Землю, вдруг одним разом переместился в его легкие, — Дунски бросил Кастора на мостовую.
Бог был мертв.
Дунски не мог совладать с охватившей все его тело дрожью. С каким удовольствием он улегся бы на мостовую, позволив потокам дождя и ударам молнии поступать с ним по своему усмотрению. Сейчас это была бы для него лучшая в мире постель, самая желанная и в высшей мере необходимая. Но… всегда отыщется какое-нибудь но… он не мог сейчас поступить так, как ему больше всего хотелось.
Из соседнего здания выходили и приближались к нему люди. Их не останавливал даже неутихающий ливень и несмолкаемые раскаты грома, сопровождавшие немилосердные стрелы молний — гроза гремела прямо над головами. Наверняка уже и органиков вызвали. Надо уходить.
Шатаясь, Дунски обошел вокруг автомобиля, остановился около водительского сидения, повернулся, проковылял обратно, чтобы подобрать оружие, двинулся, потом еще раз вернулся, на сей раз, чтобы захватить забытую сумку, которая свалилась с плеча, когда он бросился из-за машины на Кастора. Подняв пистолет мусорщика, он установил регулятор на отметку «выжигание» и методично сжег кожу на шее Кастора, сохранившую отпечатки его пальцев. Затем закрыл задние двери машины и устало плюхнулся на переднее сидение, дыша так, словно кто-то вспорол ему ножом горло. Автомобиль двинулся с места.
Никто не пытался его остановить.
Дунски хотел было повернуть влево на Четвертую Западную — тогда свидетели скажут органикам, что он скрылся в этом направлении — но потом передумал. Там слишком близко находилась Площадь Шеридан, где всегда дежурят органики. С Джоунс Стрит он поехал направо, миновал Корнелию и переехал через мост канала Кропоткина. Нужно было как можно скорее бросить машину и спрятать Сник. Но сделай он первое, ему бы не осуществить второе.
Едва миновав небольшой парк, расположенный к востоку от канала, рядом с Четвертой Западной, Дунски заметил позади себя огни приближающейся машины. Ругаться уже не было сил. Патрульная машина? Скорее всего. Дунски не мог даже выскочить из машины и броситься бежать. Его без труда догнал бы и восьмидесятилетний старик. Машина преследователей вильнула в сторону, готовясь обойти его, но затем сбросила скорость, стараясь поравняться с ним. Окошко открылось, и сидящий за рулем мужчина
