- Потому что иначе мне в самом скором времени придется сказать тебе 'прощай'.
- Прощай! - повторила она. - Какое грустное слово.
- Да, и потому не торопись, дитя мое.
Вперед убегала залитая лунным светом тропинка, испещренная причудливыми тенями. Ночь полнилась ароматом жимолости и торжественной тишиной. Сэр Мармадьюк вздохнул.
- Тебе тоже не нравится это слово? - спросил он.
- Да, - тихо ответила Ева-Энн, - у меня так мало друзей.
- Ты считаешь меня своим другом, Ева-Энн?
- Да, мистер Гоббс.
- Тогда зови меня просто Джон.
- Хорошо, коль вы так хотите, буду звать. Какая чудесная ночь, Джон.
- Да, - ответил он и резко остановился. - Ева-Энн, поскольку теперь я твой друг, ты должна мне поклясться, что, если этот Дентон вновь начнет домогаться тебя, ты не станешь верить его обещаниям, никогда не станешь! Обещай, дитя мое, что ты никогда не убежишь с ним!
- Нет, друг мой Джон, этого я тебе не могу обещать, - задумчиво ответила она.
- Почему?
- Он богат, Джон.
- Богат? - яростно воскликнул сэр Мармадьюк, вновь останавливаясь и пристально вглядываясь в лицо девушки.
- Да, Джон, он постоянно говорил мне об этом.
- Но ведь ты не любишь этого молодчика!
- Не люблю, во всяком случае, сейчас мне так кажется, - горестно согласилась она. - Но мне так нужны деньги, Джон, если бы только знал!
- Деньги! - с горечью воскликнул сэр Мармадьюк. - Вот и тебе тоже нужны деньги!
- Да, Джон, деньги мне нужны больше жизни.
- И ради денег ты готова продать себя? - Он хмуро взглянул на нее, но взгляд девушки по-прежнему был безмятежен и чист, и сэр Мармадьюк смягчился. - Но зачем тебе деньги?
- Я уже не ребенок, Джон, - ответила Ева-Энн и печально покачала головой. - А деньги мне нужны, чтобы спасти Монкс-Уоррен, чтобы спасти наш старый дом и двух самых дорогих для меня людей.
- Монкс-Уоррен?
- Да. Это наша ферма, Джон. Все, что осталось у моих... Тише!
Сэр Мармадьюк услышал стук копыт, и вскоре на белом фоне дороги возник силуэт всадника.
- Скорее! - шепнула Ева и потянула своего спутника в густую тень деревьев.
Но было уже поздно. Всадник остановился, и волшебную ночную тишину нарушил грубый окрик, резанувший слух нашего героя.
- Эй, кто там милуется? Кто там целуется в темноте, а? Кто из вас на этот раз? Прелестница Нэн? Или Бесс? А может, бесстыдница Пру? Эй, откликнись, я ведь вижу твою белую юбку! Выходи, проказница, и покажи мне свое личико. Давай, давай, а не то я сам тебя выведу! - С этими словами всадник направил своего коня на затаившуюся в тени парочку.
- Вот ты где, моя милашка! Это Нэн или... - тут он задохнулся от удивления, голос его охрип от гнева. - Черт побери, да это же Ева, Ева-Энн Эш, клянусь Господом, с мужчиной, в полночь...
- Да, эсквайр Брендиш, - безмятежно откликнулась Ева. - Это и впрямь я. Иди с миром своей дорогой...
- Ну, мисс, я поймал вас! Ну и лицемерная же вы особа, корчите из себя скромницу, а сами, черт побери, обнимаетесь и милуетесь в полночь со своим кавалером. Ловкая же вы бестия, мисс!
Тут сэр Мармадьюка с силой ткнул тростью в грудь всадника. Брендиш, опешив, уставился на бледное породистое лицо, на глаза, излучавшие презрение и, казалось, смотревшие сквозь противника, на губы, скривившиеся в надменной улыбке. Голос наглеца, осмелившегося ударить эсквайра, был полон холода.
- Убирайся-ка отсюда, приятель!
Брендиш наклонился и злобно ощерился.
- Что?! Да ты знаешь, с кем... да я тебе...
- Прекрасно знаю! - спокойно ответил сэр Мармадьюк. - Вы, любезный, та самая болезнь, от которой следует избавиться, та чума, та отвратительная язва, что отравляет людям жизнь.
Брендиш замахнулся кнутом, но сэр Мармадьюк хладнокровно отразил удар и сделал молниеносный ответный выпад, снова ткнув противника концом трости в грудь. Тот покачнулся в седле, лошадь беспокойно переступила. Сделав отчаянное усилие, чтобы удержаться, Брендиш пришпорил всхрапывающую лошадь и направил ее прямо на Мармадьюка, но тот проворно отскочил и нанес два новых стремительных удара. Лошадь испуганно заржала, взбрыкнула и понесла своего всадника прочь, не обращая внимания на его злобные вопли. - А теперь, дорогая Ева-Энн, - сказал сэр Мармадьюк, одергивая сюртук, продолжим наш путь.
- О, Джон, с тобой все в порядке?
- Да, и более того, я чувствую себя на удивление молодым!
И они свернули на лесную тропинку. Девушка шла рядом, так близко, что их руки соприкоснулись, и джентльмен даже почувствовал ее свежее дыхание на своей щеке. Ему вдруг пришли на ум фиалки в росистых лесах, парное молоко и залитые солнцем стога сена.
- Он готов был убить, Джон. Мне показалось, что лошадь вот-вот тебя затопчет! О, Джон, если бы он это сделал...
- Успокойся Ева-Энн, дитя мое, и перестань дрожать...
Он обнял ее за плечи, и девушка прильнула к нему с такой доверчивостью, что он почувствовал, как от прикосновения этого стройного и крепкого тела к нему возвращаются и молодость, и прежняя сила, и даже безрассудство.
- О, Джон, - прошептала девушка, - о мой добрый друг Джон, завтра мне будет стыдно, но сейчас... Ты такой сильный и храбрый! И сегодня...
- Сегодня, - вздохнул сэр Мармадьюк, склоняясь к прекрасному девичьему лицу. - Сегодня... - Его губы приблизились к губам девушки. - Сегодня, дитя мое, ты нашла истинного друга, такого старого, что он годится тебе в отцы. И, решительно подняв голову, он самоотверженно уставился на безмятежную луну.
- Нет, правда, Джон, я предпочла бы, чтобы ты был моим другом.
- Ты доверяешь мне, дитя мое?
- Да, друг Джон, и это так странно, ведь мы знакомы совсем недолго.
- Два часа! - откликнулся он. - И скоро расстанемся!
- Ты далеко держишь путь, Джон?
- В Лондон.
- Но, быть может, ты когда-нибудь вернешься и... Чш! - Она оторвалась от него. В ночной тишине отчетливо послышался стук копыт. - Это возвращается эсквайр Брендиш! Давай свернем с тропы, Я боюсь, что...
- Ты хочешь, чтобы я убежал?
- Нет, только... Иди за мной, Джон.
- Куда?
- В мой храм. Скорей же!
Она крепко схватила его за руку и потащила вверх по травяному склону, они пробрались через пролом в живой изгороди, перебежали поле, за которым виднелся темный таинственный лес.
- И где твой храм, дитя мое?
- Я покажу. И потом, это самая короткая дорога к Монкс-Уоррен.
Взявшись за руки, они скрылись в тени деревьев.
Глава V,
в которой ничего не происходит
Сквозь густую листву деревьев лился призрачный лунный свет. Сэр Мармадьюк следовал за своей юной спутницей. Тропинка петляла среди кустов и высоких стволов старых деревьев. Нашему герою казалось, что он оказался в сказочном лесу, полном тайн и волшебства, а
