Иэном, который обыкновенно бывал неистощим на анекдоты и веселые истории. Он очень привлекал своей неуспокоенностью и своим любопытством к жизни, только ей хотелось, чтобы он серьезнее отнесся к их отношениям и предложил ей жить с ним вместе.
На сей раз Харгрив был молчаливее обычного. Он зачарованно следил, как Джэнис уничтожала порожное. У нее был чудовищный аппетит для женщины, она выглядела так, словно могла съесть еще целую поваренную книгу. Уже несколько недель он намеревался попросить ее руки, но все не находил подходящего времени и места, чтобы сделать ей предложение, поэтому они говорили о чем угодно, только не о том, о чем больше всего хотели говорить.
— Я всегда плотно ем перед тем, как идти в морг, — сказал наконец Харгрив. — Обязательно надо набить себе желудок. — Он смотрел, как Джэнис поднесла салфетку ко рту и стерла остатки крема с безупречной верхней губки. — Это уже четвертый труп. По одному на день. — Он махнул рукой официанту. — Молодой мужчина неанглийского происхождения был найден в финансовом районе, поэтому нам лучше посмотреть на него сегодня, прежде чем что-нибудь появится в газетах. Еще одна провокация Каттса насчет снайпера — и мы будем иметь дело с паникой в городе.
— Би-би-си уже сообщила о нем сегодня, ты не слышал?
— Нет. Я внизу просматривал списки пропавших без вести.
— Ты говорил с Каттсом? — спросила Джэнис, отставляя тарелку. — Тебе не кажется, что он знает больше, чем полиция? Не мешало бы докопаться, откуда у него информация.
— Я уже думал об этом, но ты же понимаешь, он ни за что не раскроет свой источник. А тем временем трупы падают с неба по всему городу, и ни один из них не дает никакой зацепки.
К вечеру Харгриву удалось идентифицировать трупы. Все жертвы числились пропавшими и были занесены в картотеку.
— Похоже, чем больше ты раскапываешь, тем меньше в тебе уверенности, — сказала Джэнис. — Знаешь, наш любимый начальник уже предложил расставить на крышах патрули, естественно, в стратегических точках Уэст-Энда.
— Он мне говорил. Мы пытались навести справки обо всех подростках, которые числятся у нас, и что же я слышу? “О, конечно, на нас надвигается нечто ужасное, но Бог его знает, кто в это втянут”. — “Что — ужасное?” — “Не знаю, просто я слышал от кого-то”. — “От кого?” — “Не помню”. Ну вот, остается надеяться, что сегодняшняя ночь нам что-то подскажет. — Харгрив бросил салфетку на стол и поднялся. — Пойдем, пока мимо нас не провезли еще что-нибудь сладенькое...
— А, Баттерворт, как мило с твоей стороны, что ты пришел! — насмешливо проговорил Харгрив, приваливаясь к “шкафу” с ящиками, в котором содержались трупы. — А я думал, ты пляшешь где-нибудь в дискотеке и тебя не отыщут.
— Нет, сэр, — сонно ответил Баттерворт. — Я был в постели. И он вытянул пояс пижамных штанов в качестве доказательства своей честности.
— Что ж, здоровее будешь. Только в нашей работе здоровым быть трудно, а умным, Баттерворт...
Харгрив хмыкнул. Ужин с чесноком и общество Джэнис привели его в хорошее настроение. Он усомнился, стоит ли ему придираться к парню, даже если учесть, что его отец скоро отправляется на пенсию. Однако Баттерворт был на удивление удачной мишенью. Он не мог устоять. Да и, Господь свидетель, ему надо встряхнуться, если он хочет чего-то добиться.
— Кто знает, может быть, ты еще всех нас удивишь. Итак, что у нас тут... — Он задержался, чтобы ткнуть в живот Баттерворту своим проникотиненным пальцем. — На редкость неприятное зрелище. Ты что ел на ужин?
— Свинину с карри, сэр.
— Прекрасно. А теперь поглядим. Мистер Финч, не будете ли вы так любезны...
Финч выдвинул ящик, от которого отошел Харгрив, и расстегнул “молнию” на пластиковом мешке, в который были помещены останки Ника, бывшего члена команды 7Н. То, что предстало взорам полицейских, было куском мяса, лишенным всяких человеческих признаков. Джэнис разглядывала его из-за спин мужчин с исключительно профессиональным интересом.
— Мой мальчик, ты никогда не догадаешься, где нашли этого красавца. Меньше двух часов назад он украшал собой часы банка “Мидлэнд”. Финч, насколько я понимаю, у вас было время осмотреть его. Есть что-нибудь интересное для нас?
Финч подошел к изголовью и низко наклонился, почти коснулся носом лица покойника, хрустя при этом коленными суставами. От него так и несло одеколоном, с помощью которого он старался избавиться от запаха химикалий, случайно пролитых за день на халат.
— Несмотря на холодную ночь, тело еще сохраняет тепло. Первая стадия трупного окоченения. — Он повернулся кругом, задев шариковой ручкой кусок кожи. — Ректальная температура...
— Это так важно? — спросил Харгрив, кривя лицо.
— Да, если тебе надо знать время смерти, — возмущенно отрезал Финч. Ему нравился Харгрив, но его легкомыслие раздражало Финча. — Вычитаем ректальную температуру из нормальной и делим на одну целую и пять десятых. Теперь посмотрите, гравитацион... уменьшение крови на ногах и ягодицах, здесь и здесь... — Он тыкал в труп своей ручкой. — Это означает, что он был помещен на часы буквально через несколько минут после того, как наступила смерть.
Баттерворт уже запихал пижаму обратно и пристально глядел на труп, отчего понемногу карри стал подниматься у него в животе.
— Множество следов внешних повреждений, — продолжал Финч. — Сломана ключица, также голени и несколько ребер. Порваны мускулы. Очень пострадала кожа. Некоторые раны как бы налагаются друг на друга, как, например, на лопатках.
— Из чего следует, мистер Финч, что причина смерти... — перебил его Харгрив, неприятно усмехаясь, в основном для того, чтобы еще больше помучить констебля Баттерворта, у которого веснушки на лице выступили так ярко, словно он внезапно заболел корью.
— Не могу с уверенностью сказать, что он умер в результате повреждений, так что придется резюмировать, что он умер в результате потери крови.
— Бедняга! — прошептала Джэнис, единственная, выразившая сочувствие мертвому.
— Мистер Финч, будьте добры, объясните, каким образом могли быть нанесены эти повреждения?
Финч наклонился над трупом, как всегда, влюбленный в предмет своих исследований.
— Его тащили то ли по булыжникам, то ли по кирпичам. Под ногтями и под кожей найдены кусочки камня. А на глубине мускулов — дерево и стекло...
— Что?
— В животе, — сказал Финч, показывая на свой живот. — И еще кирпичом повреждены бедра до костей. Видите, здесь стекло прошло по глазу и по рту. Он сам откусил себе язык, и мы его не нашли. Я даже подумал, что он его проглотил, но потом догадался, что ему перекрыли горло. Пока я не стал ничего трогать, потому что мы еще не начинали вскрытие, но я был бы не прочь посмотреть на трахею. Думаю, там перо павлина.
— Простите?
Финч подался вперед, и на его лице появилась страшная гримаса.
— Перо павлина, или Pavo cristatus. Противные существа, но одного я держу у себя в саду.
— Что, черт возьми, оно делает у него в горле? — Харгрив был ошеломлен. — Вы можете достать перо?
Финч задумчиво поскреб подбородок.
— Не знаю, сумею ли извлечь его в целости.
— Не важно. Я вовсе не собираюсь хранить его как сувенир.
— Попробую. Подрежу трахею снизу и...
Харгрив весело улыбнулся Баттерворту, который поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Финч бездумно засовывает ручку себе в рот. Ему вдруг стало не по себе.
— Благодарю вас, мистер Финч. Насколько я понял, даже в “Макдоналдсе” вы не могли бы купить лучше очищенного куска мяса. Итак, мои дорогие Лонгбрайт и Баттерворт, ваши соображения...
— Можете ли вы утверждать, что он был убит на земле?
— Замечательно, Джэнис. Нет. Кровь на тротуаре появилась после того, как труп оказался на часах. Она
