затихли. И вдруг кто-то кашлянул, положив конец затянувшемуся молчанию.
— Или он пойдет с нами, или мы все останемся здесь и будем ждать Чаймза.
— Их примерно в пять раз больше, — сказал Ли. — И они знают, что мы на бирже. Это будет резня. — Он вышел вперед, в круг света, и, схватив Симона за руку, прошептал как можно тише:
— Мы теряем драгоценное время. Хватит. Отпусти его.
— Не отпущу, пока он не скажет мне, почему он пальцем не шевельнул, чтобы спасти себя... нас.
Симон сильнее прижал нож к шее Залиана, и тот еще дальше откинул голову назад. Ли из предосторожности шагнул в сторону, зная, что Симон на все способен в таком состоянии. Когда он со своими ребятами возвратился на биржу, то застал панка склонившимся над полубесчувственным доктором. Хотя тот и сидел за включенным компьютером, но рядом валялась иголка, спичка, черный порошок и ложка — короче говоря, все, что требовалось Залиану, чтобы сделать глубокий наркоз.
Немногие оставшиеся в живых жители крыш столпились у двери с наружной стороны. Некоторые были ранены. Но кое-кто еще не вернулся из ночного поиска. Все чувствовали нарастающее напряжение, которое грозило перейти во враждебность, способную окончательно развести усталых людей в разные стороны.
— Симон, чего ты от него хочешь? — вздохнув, спросил Ли. — Каждый раз, когда мы натыкаемся на Чаймза, мы теряем людей.
— Потому что у нас нет стратегии, нет разумного плана. Ли, у нас нет вождя. Посмотри на него! — И он ткнул пальцем в Залиана, который сидел, уставившись в пол между ногами. — Роза сказала, что он выключил ночью радиотелефон. То, что мы ради него сражаемся с Чаймзом, его устраивает, но у него самого кишка тонка встретиться с ним лицом к лицу.
Роберт чувствовал, как на него волной накатывает страх. Он появился на крыше, когда Симон и Залиан уже выясняли отношения, и теперь много бы отдал, чтобы оказаться подальше от них и от приближающегося Чаймза с его выродками.
— Нам все еще неизвестно место казни, — заметил Ли. — И если мы начнем выяснять между собой отношения, это ни к чему не приведет.
— Тогда пусть он объяснит нам, — вновь рассердился Симон. — Что это за причина, по которой ты не можешь встретиться с ним, Натаниэл?
— Прежде чем страсти окончательно разгорятся, позвольте мне кое-что вам сказать, — вмешалась Роза, которая, пробившись вперед, вытащила из ящика стола тетради. — Симон, убери нож. Ты же этим ничего не решишь.
Парень вызывающе взглянул на Залиана, потом на Розу и убрал нож.
— Ты говорил нам, что Чаймз стоит на том, что является полной противоположностью вашим идеалам, и мы решили поставить это во главу угла, — сказала она и поведала собравшимся свою алхимическую теорию. — Сегодня я побывала в Британском музее. Чаймз — настоящий Чаймз — был первым алхимиком, насколько известно. К тому же наш доктор, по-моему, еврей, а, доктор? Натаниэл... На мой слух, имя еврейское. — Роза оглянулась и не увидела ничего, кроме искреннего удивления на всех лицах. Тогда она опять повернулась к Залиану: — Я проверила. Слово “алхимия” пришло к нам со Среднего Востока. Чтобы противостоять тебе, Чаймз выбрал для своего враждебного общества науку арабского происхождения. Я думаю, он заранее спланировал вашу “естественную” вражду.
— Не сомневаюсь, все, что ты говоришь, очень интересно, — сказал Симон. — Но, Роза, нам нужна практическая помощь. Он повертел нож в руках, но так и не сунул его обратно за пояс.
— Я тебе скажу. Мы прошлой ночью нашли его... Нашли на крыше Лондонской биржи металлов... И мы можем опять его там найти. Если мы узнаем, где он берет свои силы, мы будем знать и его слабости.
— Это бесполезно, — взмолился Залиан. — Он как будто читает все мои мысли. Его нельзя победить. Он словно мое отражение в зеркале, только в черном, перевернутом зеркале. Он уничтожает все, что бы я ни сделал. Он всегда впереди. Как можно победить того, кто ведет себя не по-человечески?
— Ты не выключаешь радио? — возразил Симон. — Ты не дырявишь себе вены, не прячешь голову под мышку и не делаешь вид, что он как придет, так и уйдет?
— Нет, я...
— Мы должны его победить, — сказала Роза. — Если ты такой же, как он, ты должен хорошо его знать.
— Я не такой. Он видит в темноте.
— О чем ты?
— Он видит в темноте. Не спрашивайте меня, почему и как, просто он видит, и все.
— Это правда, — подтвердил Симон. — Я видел, как он бежал по крыше и прыгал на другую сторону в полной темноте. Похоже, у него сверхъестественный дар.
— Подождите, — вмешалась Спайс. — Что такое чертова Сумеречная Зона? Давайте-ка вернемся на минуту к реальности. — Она подошла к Залиану и схватила его за плечи. — Док, хватит, а то мы все погибнем. — Она повернулась к Симону: — Мы можем привести его в чувство?
— Я вполне в состоянии сам отвечать за себя.
Залиан медленно поднял голову и, отбросив волосы с глаз, посмотрел на нее.
— Тогда расскажи нам, что, как ты думаешь, он будет делать дальше. Если вы так похожи, ты же можешь предвидеть его действия. Первое. Он может видеть в темноте. — Спайс толкнула кресло, и Залиан вновь оказался лицом к столу. — Это мы знаем. Что еще? Давай, док, перестань темнить.
Все, соглашаясь с ней, заговорили разом. Залиан медленно встал и поднял руку.
— Вы не понимаете, — сказал он, еще не совсем овладев собой. — Чаймз украл у меня Сару... Он соблазнил ее, перетянул на свою сторону и спит с ней, чтобы полнее ощутить свою победу. Он разрушил ее веру в меня. Может быть, не совсем, но достаточно, чтоб она не доверила мне свои записи. Она отдала их матери. Она по своей воле предала меня, и он радуется, зная, что мне это известно.
Роберт с тревогой взглянул на часы. Двадцать минут второго. Он был уверен, что Чаймз со своими людьми может появиться в любую минуту, и хотел бы перенести дискуссию в другое место.
— Подожди, это все неправда, — возразил ему Ли. — Сара в тебе души не чает. Она никогда бы не предала тебя. Никогда. Да Сара только и говорила, как она тебя любит.
С Роберта было достаточно. Он протиснулся сквозь толпу и оказался на холодной крыше, где двое ребят из команды Спайс несли дежурство. Он зажег сигарету и глубоко затянулся дымом. Здесь, снаружи, казалось, что арктический покой ночи ничем не может быть поколеблен. Роберт поглядел на небо. Луна то появлялась, то исчезала за облаком. “Они все сумасшедшие, — думал Роберт, — и оживляют сумасшедшую логику Льюиса Кэрролла, которой трудно не поддаться. Они хотят вернуть к жизни своего вождя, видя в этом единственную надежду на победу над Чаймзом”. Роберт несколько минут обдумывал сложившуюся ситуацию, после чего вернулся обратно в забитую людьми комнату.
— Сара очень тебя любила, иначе она не пошла бы к этим, с Новой Эрой, — говорил Ли. — Со мной последним она говорила об этом. Она даже сказала, что постарается дать тебе знать, если ее схватят. Натаниэл, так не говорят лживые женщины.
Все кругом затихли.
— Я согласна с Ли, — помолчав, поддержала его Спайс. — Не думаю, чтобы Сара тебя предала. Если ты можешь вычислить, где она теперь, пока мы все не погибли, ты сам ее об этом спросишь. А я тем временем предлагаю продумать, что мы будем теперь делать, как будем драться. Или давайте выбирать нового вождя.
Все взгляды устремились на Залиана, который тоже всматривался в окружавшие его чумазые и честные лица.
— Что будем делать? — взволнованно переспросил Симон. — Остаемся здесь и умираем или будем воевать? Залиан что-то неразборчиво пробормотал.
— Не слышу, — сказал Симон, подаваясь вперед. — Что?
— Будем воевать.
— Здорово!
Ли захлопал в ладоши, и у всех повеселели лица. Спайс повела людей получать оружие.
— Мы должны все продумать, пока не появился Чаймз, — предложил Ли, закидывая на спину сумку. — Сначала доберемся до Уэст-Энда и перегруппируемся. Если они нападут на нас здесь, нам конец.
