безграничны.
Гарри наконец понял, сколь ничтожно малое место занимает его личность в структуре планов Кармоди, и при этой мысли испытал внезапный страх за безопасность Грэйс — впрочем, как и себя самого.
— Мы используем руны для того, чтобы видоизменить весь мир, — сказал Кармоди, — а это, как вы сами понимаете, налагает на нас громадную ответственность.
— Но это также может привести к созданию на Земле настоящего ада, к изменению всего привычного уклада жизни людей. Ад — это разрушение нашего мира.
— Гарри, ну какой же вы мрачный человек! Никто и не помышляет о том, чтобы разрушить мир — разве что улучшить его.
— Но это неизбежно ставит человека как минимум перед нравственной дилеммой, — заметил Гарри с явным сарказмом в голосе. — Например, если кто-то попросит вас увеличить объем продаж какого-то конкретного продукта. Или лоббисты правительства захотят, чтобы вы убедили избирателей в неподкупности членов кабинета.
Кармоди повернул свое ставшее похожим на маску лицо и пристально посмотрел на Гарри.
— Если бы я хотел вас убить, — проговорил он, — то давно уже мог бы прибегнуть к одному из миллионов имеющихся в моем распоряжении способов. В этом, Гарри, заключена вся суть проблемы. — Внезапно маска словно упала с лица Кармоди, и на нем опять засияла улыбка. — К счастью, я уже успел ознакомиться с вашим послужным списком, а потому уверен, что мы с вами находимся по одну сторону баррикад. Пойдемте, а то остальные гости уже, наверное, гадают, куда это мы с вами запропастились.
Глава 40
Руфус
— Но это же просто возмутительно, — бормотал себе под нос Брайан. — Половина второго ночи. Да разве в моем возрасте занимаются подобными вещами? Мне давно уже следовало бы залезть под одеяло и лежать, почитывая “Холодный дом”. Ну уж нет, в следующий раз пусть поищут кого-нибудь помоложе.
Миновав последнюю каменную арку, он оказался в слабо освещенном туннеле, тянувшемся вдоль реки. Пройдя туннель, Брайан обнаружил, что он завершается просторным подземным залом, окаймленным по периметру бетонным бордюром с расходящимися во все стороны пешеходными дорожками.
Брайан остановился и, опершись о прогулочную трость, прислушался к гулкому эху собственных шагов. Громадные размеры сооружения заставили его ощутить себя карликом. Подобные подземные переходы были построены для удобства пассажиров, прибывающих на ближайшую отсюда станцию Ватерлоо, поскольку в час пик прорваться через неизменный сплошной поток машин у основания моста Ватерлоо практически невозможно. В ночное время, однако, этот переход приобретал несколько иной вид. С наступлением темноты лишь отдельные пешеходы осмеливались спуститься в туннель: судя по всему, жутковатые островки слабого света, через которые им приходилось проходить, пагубно сказывались на их нервной системе.
Брайан огляделся и увидел нескончаемый ряд бетонных колонн, возвышавшихся в пещерообразном зале и придававших ему некоторое сходство с готическим собором. У основания каждой колонны, словно казарки вокруг морских свай, притулились картонные коробки с наваленными в них грудами всевозможных половиков и пледов. При ближайшем рассмотрении, однако, выяснилось, что в кучах тряпья пребывали человеческие существа, и это позволило Брайану прийти к выводу, что он наконец добрался до пункта своего назначения — района, известного под названием “Картонный город”. Туристов, выходящих из уютного тепла Национального театра с программками под мышкой, обычно шокировал вид этого импровизированного поселения изгоев общества, а порой им доводилось и споткнуться о тела здешних обитателей. При этом в душе каждого из этих более преуспевших в жизни людей неизбежно шевелилась совесть, и они невольно опускали глаза и убыстряли шаг, направляясь к своим машинам.
Располагая лишь полученным от Мэя словесным портретом нужного ему человека, Брайан всерьез задумался над тем, как же он станет его искать. При помощи своего прикроватного компьютера Мэй поместил в одном из изданий, которое время от времени просматривало большинство представителей подобной публики, соответствующее объявление, попросив Руфуса связаться с ними, однако к моменту выхода Брайана из дому ответа не последовало.
— Да тут любой громила тебе в два счета кишки выпустит, — ворчал Брайан, опасливо пробираясь между телами спящих обитателей подземелья.
Впрочем, сказал он это скорее ради красного словца, ибо прекрасно знал, как все обстоит на самом деле. В действительности окружавшие его сейчас люди всего лишь устали и разочаровались в системе, которая, похоже, так и не смогла удовлетворить их потребностей, однако это отнюдь не превращало их в преступников. Он по очереди заглядывал в каждую коробку, стараясь отыскать соответствующее описанию лицо. Здесь обитали дети как из разрушенных, так и из вполне благополучных семей, молодые люди, похожие на банковских клерков, а также женщины, не вполне вписывавшиеся в традиционное представление об их социальном статусе. “Половина всех этих людей вполне могла бы состоять у меня в штате”, — с грустью подумал Брайан, продолжая обход. Внезапно у него за спиной послышался звук устанавливаемой на попа доски для скейтборда.
— Дедуля, ты не меня, часом, ищешь?
Судя по интонациям, голос принадлежал молодому чернокожему американцу, однако, не спеша обернувшись, Брайан увидел перед собой всего лишь мальчугана не старше девяти лет, одетого в мешковатую майку и тихоокеанские шорты, в которых его миниатюрное тельце казалось еще меньше. Волосы мальца были уложены рассекающими голову аккуратными стрелами.
— Ты — детектив, мужик, хотя в общем-то староват для детектива!
Он снова опустил доску на землю и, рассмеявшись, прыгнул на нее.
— Тебе бы следовало знать, что внешность порой бывает обманчива, — окрысился Брайан.
— Давай-давай, рассказывай. Ты — Брайан. А Мэй в больнице, правильно? — Он хотел было по- молодецки схлестнуться с Брайаном ладонями, но тот в последний момент стушевался и убрал руку. — Люди просто любят попижонить, а на самом деле есть не что иное, как социальное животное. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Я слышу, что ты говоришь, — раздраженно буркнул Брайан, — однако смысла понять не могу.
В мире компьютерных мошенников о Руфусе ходили легенды. Два года назад он стал причиной общенационального скандала, когда отыскал доступ к личному банковскому счету принцессы Дианы и по ее кредитной карточке оплатил кое-какие покупки. Слишком юный для того, чтобы стать объектом уголовного преследования, он был отправлен в приют, из которого вскоре сбежал, как, впрочем, делал уже не раз в прошлом.
— Вот, прочитай условия соглашения, — сказал Брайан, засовывая руку в карман пиджака и извлекая оттуда конверт. — Если они тебя устроят, то тебе придется пойти со мной.
Руфус взял конверт и спокойно ознакомился с содержанием послания.
“Ни при каких обстоятельствах, — заранее предупредил его Мэй, — не оскорбляй его интеллектуальные качества. Ему действительно всего лишь девять лет, однако показатель интеллекта у него равен ста семидесяти баллам. И не вздумай жалеть его. А вне закона он живет лишь потому, что ему так больше нравится”.
Руфус сунул бумажку в карман.
— Ну что ж, — с улыбкой проговорил он, — похоже, мы договоримся. Только дайте мне минутку, чтобы закрыть свои вещи.
С этими словами мальчишка пулей метнулся к одной из вместительных картонных коробок и стал копаться в ней. Брайан же тем временем пытался угадать, что именно мог предложить ему Мэй в обмен на согласие сотрудничать с полицией. Вскоре Руфус вернулся, облаченный в свежую майку с белым капюшоном и кепку, повернутую козырьком назад.
— У меня тут неподалеку машина, — сказал Брайан, протягивая руку, но тут же отдергивая ее назад — он вспомнил, что с этим пареньком нельзя обращаться, как с обычным ребенком. — Сначала я отвезу тебя в больницу, а потом, вплоть до окончания расследования, ты можешь на правах гостя остаться в полицейском участке.
— Вот это да, старик, да лучше ведь и не придумаешь! А то в последние дни нас тут так затопляет, что
