слегка скрипучий голос с едва заметным акцентом, напомнившим Эрику речь Натана. Он предположил, что этот человек тоже родом с Дальнего Берега.
Мужчина улыбнулся, но в его улыбке было что-то зловещее.
- Вы чуть было не отправились в весьма неприятное путешествие через океан. Но, поскольку в городе был квегийский посол, а в порту стояли их галеры, герцог Крондорский ожидал чего-нибудь в этом роде.
- Так вы не из них?
- Ха! Я скорее поцелую гоблина, чем оставлю в живых квегийского работорговца! - Мужчина бросил взгляд на Ру, который тряс головой, пытаясь прийти в себя. - Люди герцога перехватили работорговцев по пути к гавани. Узнав, что среди прочих обнаружены вы, герцог был и удивлен, и обрадован. Вас, друзья мои, усиленно искали.
- Значит, вы знаете, кто мы? - с безнадежностью в голосе сказал Эрик. - А кто же вы?
- Вы слыхали о человеке, которого называют Крондорским Орлом?
Эрик кивнул. Немногим было известно, кто именно этот человек и почему его так называют, но о его существовании знали почти все.
- Так это вы?
- Ха! - Мужчина издал короткий лающий смешок. - Куда уж мне. Но я у него на службе. Меня, скорее, можно назвать Крондорским Бульдогом. Я кусаюсь, так что постарайтесь меня не сердить. - Он зарычал и завыл, умело имитируя собаку. - Мое имя - Робер де Лонгвиль. Друзья называют меня Бобби. Вы должны называть меня “сэр”.
- Что вы собираетесь с нами делать? - спросил Ру.
- Я просто хотел узнать, нет ли у вас опасных ран.
- Зачем? - спросил Ру. - Не можете вздернуть раненого человека?
Робер рассмеялся.
- Это не мое дело. Принцу нужны отчаянные парни, а по всем рассказам вы отчаянны почти настолько, как требуется. Впрочем, теперь я вижу, что больше вам похвастаться нечем. Жаль, но принцу придется поискать отчаянных парней в другом месте.
- Нас просто повесят? - спросил Эрик.
- Ну нет, - ответил де Лонгвиль, с театральным стоном поднимаясь с корточек. - Колени уже не те, что раньше, - пояснил он и, подойдя к двери, жестом приказал тюремщику открыть камеру. - Новый принц Крондорский, как и его отец, весьма щепетилен во всем, что касается закона. Сначала будет суд; только потом вас повесят. - Он вышел, и тюремщик запер за ним дверь.
Спустя некоторое время камера вновь открылась, и вошел пожилой мужчина. Он был одет в дорогую, но простого покроя одежду, как человек, ведущий, несмотря на возраст и занимаемое положение, активную деловую жизнь. У него были седые волосы, короткая, аккуратно подстриженная бородка и темные проницательные глаза. Как и Лонгвиль, он присел на корточки перед Эриком.
- Назови свое имя.
- Эрик фон Даркмур.., сэр.
Мужчина повернулся к Ру:
- Значит, ты - Руперт Эйвери?
- Да. А ты кто такой? - грубо сказал Ру, рассудив, что уж если его все равно повесят, то можно сорвать злость на человеке любого положения.
Мужчина улыбнулся. Резкость Ру его явно позабавила.
- Вы можете называть меня лорд Джеймс. Ру приподнялся, насколько позволяла цепь, идущая от кандалов к стене, и выглянул через маленькое окошко.
- Отлично, лорд Джеймс! И сколько же мы будем гнить в этой крондорской тюрьме, прежде чем нас осудят и повесят?
- Ты не в крондорской тюрьме, мой юный наглец, - отвечал лорд Джеймс. - Ты во дворце принца, а суд состоится послезавтра, как только Никлас займет свой пост. Конечно, если ты очень торопишься, я могу попросить короля председательствовать в суде и сегодня.
- Вот как! - огрызнулся Ру. - Разумеется, мы все хотим побыстрее покончить с этим делом, и его величество бросит все только потому, что вы его попросите.
Джеймс опять улыбнулся, но на сей раз в его улыбке таилась угроза.
- Ну, мне-то он не откажет; я, собственно, прихожусь королю дядей, - сказал он и добавил:
- Кроме того, я - новый герцог Крондорский. - Он поднялся на ноги и спросил:
- Есть кто-нибудь, кто может выступить в вашу защиту?
- В кофейне Баррета есть человек, которого зовут Себастьян Лендер. Он мог бы выступить от моего имени, - сказал Эрик.
Герцог кивнул.
- Наслышан о нем. Ловкий мерзавец. Он может вытащить вас из петли. Я пошлю за ним и разрешу ему увидеться с вами. - Уже на пути к двери он добавил специально для Ру:
- Я выясню, свободен ли король завтра; будь я на вашем месте, я бы подождал, пока Никлас не сядет на западный трон. Характер у него более ровный, чем у брата, а его величество беспощаден к тем, кто убивает нобилей.
- Нобилей? - переспросил Ру. - Может, у Стефана благородный отец, но сам он был свинья свиньей.
Улыбка лорда Джеймса была невеселой.
- Возможно, но поскольку его отец умер меньше чем за час до него, он, пусть и очень недолго, был бароном Даркмурским.
Лязгнули засовы, и герцог ушел. Эрик поглядел на Ру:
- Прощай Закатные острова.
Ру отвернулся от окошка и уселся обратно.
- Да, прощай Закатные острова.
На следующее утро солдаты в мундирах лейб-гвардии принца Крондорского сняли цепи, приковывавшие Эрика и Ру к стене, оставив при этом им наручники и колодки, а потом отвели их в большую камеру с длинной решеткой вместо одной стены. Сквозь решетку были видны другие камеры с тяжелыми дубовыми дверями. Вдоль всей камеры на уровне головы тянулось длинное окно высотой около фута, и в это окно отлично просматривалась длинная - на полдюжины петель - виселица в глубине большого двора.
Эрик внимательно ее изучил; казнь, судя по всему, производилась достаточно просто. Осужденных заводили на эшафот по маленькой лестнице, ставили на трехфутовые деревянные ящики, накидывали на шеи петли, а потом выбивали ящики из-под ног.
Эрик и Ру молча уселись у решетки. В камере кроме них было еще семеро узников, тоже закованных и ожидающих своей участи. Все они, в той или иной степени, производили впечатление сильных и опасных людей. Эрик привык в Равенсбурге быть самым крупным и сильным из ровесников, но в этой камере по крайней мере двое не уступали ему в росте, а может быть, и в силе.
В середине дня общество увеличилось еще на двоих человек, сильно избитых - видимо, при аресте они оказали серьезное сопротивление. Один из них, здоровый как бык - его тащили трое стражников, - был почти без сознания, зато другой осыпал стражников непрерывным потоком брани. Стражники грубо втолкнули его в камеру и ушли, а он орал им вслед:
- Когда я отсюда выйду, мы еще посчитаемся, суки! Я вас всех знаю! Каждого из вас! - Манера речи выдавала в нем простолюдина, хотя он старался правильно выговаривать слова. Когда дверь закрылась, он уселся на пол напротив Эрика и пробормотал себе под нос:
- Вот ублюдки. - И, посмотрев сначала на Эрика, потом - на своего товарища, добавил:
- Пожалуй, старина Бигго сегодня малость не в форме, а?
- Если он так и останется, ему же лучше, - сказал кто-то из угла камеры. - Не почувствует, как растягивается его шея.
- Ну, мы-то с Бигго на виселицу не попадем! - воскликнул новенький со страхом в голосе. - У нас хорошие связи, да-да. Мы - друзья самого Проницательного!
- А кто этот Проницательный? - спросил Ру.
