о вас!
— Значит, вы… — Николас сощурился от негодования. — Так вы, значит, и мне перемываете кости?!
Бриза лишь ухмыльнулась ему в ответ, и Николас, покачав головой, не удержался от ответной улыбки. Разве можно было сердиться на девушку за ее откровенность?
Бриза была нынче удивительно хороша. Она выглядела, пожалуй, еще очаровательнее, чем в тот памятный день в трактире, когда солдаты первоправителя явились туда с обыском и Накор принудил ее изобразить из себя девицу вольного поведения. Из всех дам, сидевших за главным столом, сравниться с ней по красоте могли бы разве что черноокая Яса и принцесса Анита.
Вскоре по знаку Лиама королевская семья удалилась во внутренние покои дворца, предоставив остальным гостям продолжать пиршество в свое полное удовольствие, не стесняясь присутствием монарших особ. Кроме близких родственников новобрачных, на семейное собрание были допущены только Гарри и Бриза, Яса, Эбигейл со своим отцом бароном Беллами, Энтони, Калис и граф Ладлэнд.
Король приказал сенешалю подать вина и, сняв с головы корону, со вздохом облегчения водрузил ее на каминную полку.
— Вся прелесть жизни для меня заключается в таких вот неофициальных торжествах, когда можно говорить о себе «я» вместо «мы».
Все расселись на стулья и банкетки, стоявшие вдоль стен. Лиам остался стоять у незажженного камина. Ветер колыхал легкие занавески на растворенных окнах, наполняя зал ароматом роз и фиалок из цветущего сада. Боковая дверь распахнулась настежь, пропуская вереницу слуг с кувшинами, блюдами и кубками. Следом за ними на пороге появились Накор в синем атласном балахоне с затейливой вышивкой у ворота и Паг под руку с молодой золотоволосой красавицей.
Николас и Гарри поспешно вскочили со своих мест и бросились навстречу вновь пришедшим.
— Накор! Паг! Леди Райана, мы счастливы, что вы почтили нас своим визитом.
Николас представил исалани и воспитанницу Пага всем, кто прежде не был с ними знаком, и король, откашлявшись, поднял свой кубок и торжественно произнес:
— Возможно, было бы уместно провозгласить этот тост при всех наших многочисленных гостях, в зале приемов, но я все же решил, что день сей должен всецело принадлежать дорогим новобрачным Алисии и Амосу, и потому оставил его для более интимного круга. Итак, я поднимаю чашу за моего дорогого племянника Николаса, за его великий подвиг, за его геройство и самоотвержение. Он спас всех нас, всю нашу страну, всю планету от хаоса и гибели и тем навек покрыл славой имя Кон Дуанов. За Николаса!
— За Николаса! — подхватили все, осушая свои кубки.
— Благодарю вас, — охрипшим от смущения голосом пробормотал Николас, выходя вперед. — Но один я ничего не смог бы сделать. Некоторые из тех, кто делил со мной все тяготы похода и рисковал жизнью, находятся сейчас здесь, среди нас. А иные спят вечным сном в чужой земле. Да не изгладится благодарная память о них из наших сердец! За тебя, Гуда! За тех, кто не вернулся домой!
— За тех, кто не вернулся! — повторили остальные и вновь опорожнили кубки.
Вскоре собравшиеся разделились на маленькие группы, чтобы посудачить о том о сем, и, когда Николас перестал быть объектом всеобщего внимания, Паг тихонько отвел его в сторону.
— Ты совершил великое деяние, Николас. И я горжусь тобой!
— Спасибо, дядя Паг.
— Полагаю, у тебя есть ко мне немало вопросов.
— О да! Прежде всего меня интересует, что сталось с Дагаконом.
— Он теперь и вправду мертв. Я значительно ослабил его колдовские силы, заставив противостоять мне все то время, пока вы добирались до Города Змеиной реки и отыскивали пленников. И потому он пал от деревянной стрелы Калиса.
— Это Накор догадался обломить металлический наконечник, — с улыбкой заметил Николас. — Спасибо, что вы сдержали слово и прибыли на свадьбу бабушки и Амоса. И за Райану большое спасибо. Мы все так ей рады!
— Ей надо научиться вести себя подобно человеческому существу, — улыбнулся Паг, — и не смущаться даже таким изысканным обществом, как ваше. Вижу, пока что это ей вполне удается. — Он с нежностью взглянул на златокудрую красавицу, которая спокойно и непринужденно говорила о чем-то с Еленой и ее мужем.
— Я еще вот о чем хотел вас спросить, — робко проговорил Николас.
— Говори. Я отвечу на любой твой вопрос.
— Когда мы высадились на вашем острове, вам ведь уже было известно обо всем, что ждало нас впереди?
— Частично. И поверь, своим вмешательством я тогда только навредил бы нашему общему делу. Я мог бы помешать набегу на Крайди, но тогда мы не узнали бы о страшной чуме, семена которой пантатианцы рассчитывали посеять в Королевстве с помощью оборотней. Нет, Николас, Аальский оракул не зря предупредил меня, что одолеть этих злодеев сумеешь только ты.
— Но я не понимаю, — пожал плечами Николас, — зачем им было пускаться в такие сложности с этой их чумой? Не проще ли было бы просто подослать в любой из наших городов несколько этих двуногих ящериц, придав им облик людей
— торговцев, наемных солдат — и заразив их этой хворью?
— Это вызвало бы эпидемию среди горожан, — ответил Паг, — и тогда чародеи из Звездной Пристани и священники всех орденов объединенными усилиями постарались бы спасти от болезни прежде всего королевскую семью. А пантатианцы с помощью двойников Маргарет и ее подруги рассчитывали уничтожить Аруту и его приближенных — министров, советников, военачальников. Представляешь, как легко было бы тогда этим злодеям, воспользовавшись хаосом, овладеть Западными землями Королевства?
— Так вот почему, — кивнул Николас, — вы до самого конца почти не вмешивались в ход событий.
— Конечно поэтому. Я ограничился лишь тем, что отвлек от вас внимание и злую волю одного из самых могущественных колдунов. Иначе вам было бы не справиться. И заручился помощью Накора. Ведь без него вы все пропали бы!
— А что же Корисса? — нахмурился Николас.
— Боюсь, о ней мы рано или поздно еще услышим.
— И о пантатианцах.
— Николас, прошу тебя, забудь о них до поры до времени! — В голосе Пага слышалась мольба. — Когда-нибудь и с ними будет покончено, но пока еще никто не брался утверждать, что одолеть их суждено именно тебе. Удовольствуйся же тем, что ты уже совершил! Этого, согласись, с лихвой достало бы не на одну, а на несколько жизней.
Разговор их был неожиданно прерван голосом короля:
— Я имею кое-что объявить собравшимся. — Все взгляды обратились к нему, и он торжественно произнес:
— Милорд Генри Ладлэнд уведомляет всех вас о скорой помолвке своего второго сына Генри Ладлэнда-младшего с девицей Бризой, уроженкой и гражданкой города Фрипорта, что на Островах Заката, в наших новообретенных землях.
Конец его речи потонул в бурных рукоплесканиях и приветственных возгласах. Женщины окружили Бризу и стали наперебой поздравлять ее с удачной партией. Николас, извинившись перед Пагом, метнулся к Гарри и хлопнул его по плечу.
— Ведь ни словом мне не обмолвился, а?! Еще друг называется!
— Боялся сглазить, — смущенно хихикнул Гарри. — Вдруг бы отец не согласился? Но Бриза ему очень понравилась, и он, представь, не возразил ни одним словом. Ведь она и вправду красавица каких поискать!
— Счастливчик! — улыбнулся Николас.
— А к тому же, скажу тебе по секрету, мы месяцев этак через шесть ожидаем прибавленья…
— Вот так новость! Поздравляю. Хочешь, я попрошу дядю, чтоб он и об этом всем торжественно сообщил? — прыснул Николас.
— Ты что?! — От ужаса глаза рыжекудрого Гарри едва не вылезли из орбит. — Не шути так, умоляю!
