тип, каким тебе кажется. Порой он очень напоминает мне твоего отца. — При этом замечании Николас сердито сощурился. Гарри поспешил добавить:
— Я ведь что имею в виду: отец твой — человек суровый и строгий, но при этом справедливый. Ведь так? — Принц нехотя кивнул. — И Маркус, поверь мне, очень в этом на него похож. Беда в том, что, когда дело идет о тебе, его чувство справедливости дает сбой.
— Так мне-то ты что предлагаешь?
— Не знаю, право, но мне думается, что он станет вести себя иначе, если ты как-нибудь постараешься его уверить, что не питаешь к нему вражды. Ведь вы с ним взялись бороться против общего врага, который находится где-то там.
— И он указал на запад пальцем.
Николас вспомнил последний разговор с Мартином о страшных и таинственных событиях минувшего, и по коже его пробежал озноб.
— Пожалуй, ты прав, — поежившись, пробормотал он. — Мне надо будет придумать, как к нему подступиться.
— Вот и хорошо! — просиял Гарри. — Знаешь, пойду-ка я теперь же с ним поговорю, попытаюсь и его убедить в том, что перед лицом опасности все мы должны стоять друг за друга горой. Иначе. ведь нам не миновать беды!
— Когда и где ты успел понабраться мудрости, Гарри Ладлэнд? — усмехнулся Николас.
— В Крайди, — без тени улыбки ответил сквайр. — Когда жизнь перестала казаться сплошной забавой и праздником.
Николас понимающе кивнул:
— Мне надобно поговорить с Амосом о вещах весьма важных. Скажи и Маркусу, чтоб через несколько минут пришел к нашему капитану в каюту, хорошо?
— Будет исполнено, ваше высочество, — улыбнулся Гарри и бегом бросился к Маркусу, который оставался стоять на прежнем месте.
Николас взобрался на мостик и встал рядом с Амосом:
— Нам надо поговорить.
Амос искоса взглянул на его озабоченное, посуровевшее лицо с бровями, сведенными к переносице.
— Наедине?
— Да, — кивнул принц. — И лучше будет, если мы пройдем в твою каюту.
Амос поманил к себе первого помощника и передал ему командование кораблем.
— Не сходите с этого курса, Родес. А если что — я буду в своей каюте.
— Есть, капитан! — молодцевато крикнул Родес и кивнул годовой, обвязанной желтой косынкой.
Амос и Николас спустились по трапу вниз и направились к капитанской каюте. В коридоре Николас заглянул в приоткрытую дверь просторной каюты, которую занимали Накор, Гуда, Калис и Энтони. Все четверо, утомленные ночными сборами в дорогу, дремали теперь на своих койках.
Амос отпер дверь своей каюты, пропустил Николаса вперед, вошел следом за ним и с тревогой спросил:
— Что случилось, Ники?
— После все расскажу. Сперва давай дождемся Маркуса.
Несколько минут прошло в Молчании. Наконец послышался негромкий стук, и Николас распахнул дверь.
— В чем дело? — подозрительно спросил Маркус, входя в каюту.
— Сядь, — велел ему принц.
Маркус с недоумением взглянул на Траска. Тот кивнул и сам уселся в просторное кресло у стола. Маркус и Николас заняли места по обе стороны от него.
— Мне известно теперь многое о Сетаноне, — начал Николас.
— Еще бы! — подхватил Траск. — Ведь я ж тебе не раз о нем рассказывал. Но с чего это ты вдруг о нем вспомнил?
— Дядя Мартин рассказал мне все, что знает сам.
Амос понимающе кивнул:
— Тогда другое дело. Ведь твои дядья и принц Арута все эти годы хранили в большой тайне то, что ведомо о Сетаноне только им одним и о чем не знают даже участники самой битвы. Я никогда не пытался их об этом расспрашивать. Ежели они полагают, что им надлежит держать все в секрете, значит, так тому и быть… — Он умолк и вопросительно взглянул на принца.
— Милорд Мартин когда-нибудь говорил с тобой о тех событиях? — повелительно обратился Николас к Маркусу.
— Немного, — насупившись, отвечал тот. — Я знаю от него о Большом Бунте моррелов, о самой битве, о помощи кешианцев и цурани.
Николас глубоко вздохнул:
— Существует некая тайна, связанная с Сетаноном и известная лишь королю и его братьям. Но не так давно о ней поведали моему брату Боуррику как наследнику престола, а также и Эрланду. Он ведь рано или поздно станет принцем Крондора. Теперь о ней знаю также и я.
Маркус окинул кузена сердито-недоверчивым взглядом прищуренных глаз:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что мой отец поведал тебе такое, о чем не стал говорить со мной, своим единственным сыном?!
Вместо ответа Николас достал змеиное кольцо из поясного кармана и протянул его Маркусу. Тот долго разглядывал крученый маленький обруч, а затем передал его Траску.
— Проклятые змеи! — пробурчал Амос.
— Что же все это означает? — растерянно спросил Маркус.
— Прежде чем ответить на твой вопрос, кузен, — сказал Николас, — я желал бы заручиться обещанием молчания. Вы оба должны хранить в глубочайшей тайне все то, что я вам сейчас расскажу. Обещаете?
— Клянусь! — с чувством воскликнул Амос.
— Согласен, — процедил Маркус.
— Дело в том, что Большой Бунт моррелов, когда некто, выдававший себя за пророка темных эльфов Мурмандрамаса, повел их банды в земли Королевства, был задуман и организован другими.
— Другими? переспросил Маркус.
— Пантатианскими жрецами, змеелюдьми, — кивнул Амос.
Маркус пожал плечами:
— Никогда о таких не слышал.
— О них знают очень немногие, — сказал Николас. — Лжемурмандрамас был фальшив абсолютно во всем. Он разумеется ничего общего не имел с воскресшим из мертвых пророком темных эльфов, который якобы встал из могилы затем, чтобы вести их против нас. А главное, он вообще не принадлежал к моррелам. То был змеиный жрец, которому с помощью колдовства удалось сделаться похожим на легендарного вождя темных братьев. Моррелы, однако, в него уверовали, и обман этот так по сей день и не был ими раскрыт.
— Понятно, — буркнул Маркус. — Но почему, скажи на милость, все это держится в таком секрете? Нам бы надо поскорей разоблачить этого змеиного колдуна перед моррелами, и тогда на границе станет спокойнее.
— Нет, этого делать ни в коем случае нельзя, — возразил Николас. — Ведь все обстоит далеко не так просто. В городе Сетаноне находится артефакт. Это огромный камень, оставленный там валкеру — Древней расой, что населяла Мидкемию прежде, в далекие времена.
Маркус округлил от удивления глаза и помотал головой. Рассказ Николаса окончательно сбил его с толку. Амос же задумчиво кивнул:
— Валкеру — это ведь повелители драконов?
— Вот именно. Что же до пантатианцев, то они являют собой что-то вроде человекоподобных ящериц. Так, во всяком случае, говорил твой отец, кузен Маркус. Они поклоняются одной из древних валкеру и считают ее своим главным божеством. И они жаждут заполучить тот волшебный Камень жизни, с помощью
