Провала. Но Ашен-Шугар был единственным из валхеру, кто не принимал участия в создании Камня Жизни. Он кое-что знал о его природе и о предназначении, ибо он должен был стать оружи-ем для уничтожения новых богов, но в остальном был невеже-ствен.
- Значит, вы подозреваете, что кто-то другой, тот, кто стоит за проникновением демона в наш мир, вынашивает в отношении Камня Жизни планы, которые нам не приходят в голову? - сказала Миранда. - Возможно ли попросту за-хватить Камень Жизни и использовать его как оружие, подоб-но тому как человек использует меч или арбалет?
- Не знаю, - сказал Пуг. - Впрочем, очевидно, что кто-то намерен это проверить.
- Что же нам делать? - спросила Миранда.
- Ждать и изучать эту штуку, - ответил Пуг. - А потом поглядим, что они предпримут.
- А как быть с Кэлисом?
- Ждать, - сказал Томас.
- Я хочу вернуться и узнать, что с ним и с остальными, - заявила Миранда.
- Я знал, что ты этого захочешь, но это было бы глупо, - сказал Пуг. - Они наверняка ушли оттуда, и те, кто сейчас с Кэлисом, присмотрят за ним и без нас. Кроме того, если ты туда отправишься, то скопившаяся там магия обрушится на тебя, как стропила горящего дома.
- Пойду я, - сказал Накор.
Пуг повернулся к нему:
- Что?
- Пойду я, - медленно повторил Накор. - Переправь меня в Крондор. Я возьму корабль, поплыву туда, где он оставил свой драккар, и верну его.
- Ты не шутишь? - спросил Пуг.
- Я уже говорил ему, - Накор показал на Шо Пи, - что мы должны отправиться в путешествие. А это лишь не-много дальше, чем то место, куда я собирался отправиться.
Он ухмыльнулся. Потом его улыбка исчезла. Самым серь-езным тоном, на какой он был способен, Накор сказал:
- Надвигается гигантская и ужасная буря, Пуг. Она бу-дет черной и смертоносной, а мы до сих пор не понимаем, что за ней стоит. У каждого из нас есть свой долг. У меня тоже:
найти Кэлиса и остальных и вернуть их всех вместе с тем, что они там нашли, в Крондор.
- Возьмите у нас все, что мы можем дать, если это помо-жет поискам нашего сына, - произнесла Агларана.
- Просто переправьте меня в Крондор, - сказал Накор.
- В какое-то определенное место? - спросил Пуг.
Накор задумался.
- Хорошо бы ко дворцу принца.
Пуг кивнул и, повернувшись к Шо Пи, спросил:
- Тебя тоже?
- Я следую за своим учителем.
- Хорошо. Соедините руки.
Они повиновались. Пуг произнес заклинание, и внезапно Шо Пи и Накор исчезли.
Кэлис был без сознания, и Эрик нес его, словно ребенка. Бобби опирался на плечо Альфреда. Из тридцати семи чело-век, покинувших подземный храм пантатиан, в живых остались девять. Трижды они наталкивались на врага и вынуждены были принять бой. Кэлис просил оставить его, но они не по-слушались и упрямо несли своего капитана.
Эрик обнаружил в скале глубокую трещину, откуда струился жар, и приказал бросить туда доспехи и украшения, убежденный, что если даже подземный жар не сумеет уничтожить изделия валхеру, то ни один смертный не сможет достать их оттуда.
Через несколько минут после этого гора затряслась, начали рушиться скалы; один человек погиб, другой ранен. Через тун-нель, по которому они шли, с ревом пронесся ветер, сбив их с ног и оглушив. Злобная энергия с треском метнулась к потолку туннеля, словно безумная молния, желающая вернуться на небо.
Потом их атаковали. В первый раз это была бешеная груп-па пантатиан, уцелевших после нападения демона на какие-то детские ясли, но дважды им пришлось противостоять сааурам. Им удалось остаться в живых лишь потому, что саауры тоже спешили выбраться из гор и не стали преследовать их.
Но отступать им пришлось все выше и выше.
- Впереди пещера, - доложил Альфред.
Они вошли в пещеру, и Эрик выглянул из нее. У самых его ног громоздились покрытые снегом вершины гор. Предве-чернее солнце окрашивало хребты розовым и золотым. На мгновение Эрик подумал, что, несмотря на боль и страх, кра-сота по-прежнему существует, - но он слишком устал, прого-лодался и замерз, чтобы наслаждаться ею.
- Разбить лагерь, - приказал он, подумав о том, долго ли им еще удастся оставаться в живых. Люди достали из за-плечных мешков факелы и сложили из них небольшой костер. Эрик проверил снаряжение и рассудил, что пищи и топлива для костра им хватит на пять-шесть дней. После этого, неза-висимо от того, как себя будут чувствовать люди, им придется начать спуск.
Эрик подумал о лошадях, спрятанных в долине. Там ли они еще? И удастся ли ему вообще найти эту долину? По-скольку Кэлис и де Лонгвиль вышли из строя, теперь Эрик стал командиром.
- Сержант, - крикнул Альфред. - Вам лучше подойти сюда. Эрик пробежал мимо костра и опустился рядом с Альф-редом на колени. Глаза де Лонгвиля были открыты.
- Сержант-майор, - позвал Эрик.
- Как дела у капитана? - спросил де Лонгвиль.
- Жив, - ответил Эрик. Этот простой факт его изум-лял. - Любой другой не дотянул бы до утра. Он спит. - Эрик взглянул на бледное лицо де Лонгвиля. Как вы?
Де Лонгвиль закашлялся, и изо рта у него потекла кровь.
- Я умираю, - произнес де Лонгвиль так же буднично, как, бывало, просил добавки на ужин. - Каждый вздох дает-ся... все тяжелее. - Он показал на свой бок. - Похоже, осколок ребра проткнул легкое. - От боли он прикрыл глаза. Да, точно. Я его чувствую.
Эрик зажмурился, стараясь не дать волю жалости. Если бы дать ему отдохнуть, если бы отыскать эти осколки костей... Но осколок ребра продолжал вонзаться в него тогда, когда он еле волочил ноги, заставляя себя идти... потребовалось бы пол-дня, чтобы, распилив кость, добраться до легкого. Боль была бы невыносима. Неудивительно, что де Лонгвиль почти все время был без сознания.
- Ни о чем не жалей, - словно подслушав мысли Эри-ка, произнес де Лонгвиль. Он ухватил его за край куртки и притянул к себе. - Главное, чтобы он остался жив, понял?
Эрик кивнул. Ему не нужно было объяснять, о ком шла речь.
- Сделаю.
- Если не сделаешь, я буду к тебе являться в кошмарах, клянусь. - Де Лонгвиль опять закашлялся, и боль была такова, что его тело выгнулось в судороге, а глаза наполнились слезами. Когда он снова смог говорить, то прошептал: - Ты не знаешь, но я был первым. Я был солдатом, и он спас меня при Хамсе. Он тащил меня два дня. Он возвысил меня! - Глаза Бобби были мокры от слез, и Эрик не знал, отчего он плачет: от боли или от волнения. - Он сделал меня человеком. - Голос де Лонгвиля стал еще слабее. - У меня нет семьи, Эрик. Он - мой отец и брат. Он - мой сын. Береги его...
Тело де Лонгвиля вновь пронзила судорога, и его вырвало кровью. Мучительная попытка сделать вдох вызвала у него лишь слезы, и он вытянулся.
Эрик приподнял Бобби де Лонгвиля так нежно, словно это был ребенок. Послышалось бульканье в легких, наполненных кровью, и тело де Лонгвиля обмякло.
Эрик плакал, прижимая к себе де Лонгвиля. Потом он осторожно уложил труп на каменный пол. Альфред протянул руку и закрыл пустые глаза. Эрик сидел, не в силах ни о чем думать, пока не заговорил Альфред:
- Я найду место, где звери не достанут его, сержант. Эрик кивнул и, обернувшись, посмотрел туда, где лежал Кэлис. Стоял жуткий мороз, и он стал стаскивать с тела Боб-би тяжелый плащ.
