имя моё неизвестно. А стоило тебе появиться на свет, как лес сразу заговорил о тебе. Я, правда, происхожу не от великого Вука. Но не сердись. Я подкреплюсь немного и уйду.
– Можешь остаться здесь, – с теплом в голосе предложила Инь, – места нам хватит.
– Барк знает лисьи порядки, – насупился Вук. – На заре каждый должен быть в своём логове.
Глаза у Инь стали колючими.
– Я делюсь с ним тем, что принадлежит мне. Не командуй мной. – И она встала перед Вуком.
– Зачем ссориться? – отстранил её Барк. – Я и так собирался предложить Инь место в моей норе. Пойдём со мной, Инь, если хочешь.
Инь чуточку подумала и сказала, с любовью глядя на Вука:
– Не знаю. Право, не знаю. До сих пор я не расставалась с братом. И он очень умный…
– Барк тоже порядочный лис, – перебил её Вук. – И сюда ты можешь вернуться в любое время.
– А вдруг Барк на самом деле не хочет, просто так говорит.
– Я?! – воскликнул Барк, и глаза его так и засияли от радости. – Если веришь мне, пойдём со мной. Это логово принадлежит Вуку, но моя нора не хуже. Пойдём, Инь!
И бросив последний взгляд на Вука, Инь пошла за Барком, словно давно уже ходила по его следу.
Вук остался один.
Порой ему недоставало Инь, порой он радовался одиночеству.
Время шло, и уже старым стал снег.
Однажды Вук бесцельно бродил по лесу. Вдруг он поднял голову. Издалека, из бора, к нему быстро приближались две лисы. Одна от другой словно спасалась бегством. В последнее время он стал раздражительным, и эта картина не на шутку взбесила его. Шерсть у Вука взъерошилась, и когда лисы поравнялись с ним, он преградил им путь.
Чужая лисичка прижалась к земле, а лис, оскалив зубы, набросился на Вука:
– Что тебе надо? Кто ты?
– Меня зовут Вук. А ты не гоняйся за тем, кто слабей тебя, не то…
Он не успел договорить. Чужой лис так стремительно наскочил на него, что они оба покатились в снег. Несмотря на яростные атаки Вука, он не сдавался. Скалил зубы, крутился волчком. Потом, ловко увернувшись, снова перешёл в наступление. Но теперь оно уже не было столь неожиданным.
В Вуке проснулся какой-то всепобеждающий, дремавший раньше инстинкт, и прежде чем другой лис успел его укусить, он схватил противника за загривок и так ударил о росшее рядом дерево, что тот повалился от боли. Вук больше не тронул его. Немного погодя побеждённый встал и поплёлся прочь.
Растянувшись на земле, лисичка не спускала изумлённого взгляда с Вука, и когда он посмотрел ей в глаза, то почувствовал настоящий хмель победы.
– Ты был молодцом, Вук. – Лисичка подползла к нему. – Я много слышала о тебе, и поэтому ты для меня не чужой. Я Челе, младшая сестра Барка. А теперь я не знаю, что мне делать. Я боюсь. Не решаюсь идти домой.
– Пока я здесь, Челе, никого не бойся. Кто осмелится тебя тронуть?
– Да, но ты уйдёшь, и я снова останусь одна. Мне и сейчас едва удалось спастись. Спасибо, Вук! Ты храбрый и сильный, и мне так хорошо, когда ты рядом.
Челе теперь стояла перед Вуком, и они потёрлись носами.
Луна плыла высоко в небе. Деревья своими замёрзшими руками вонзали в снег тени, и даже сова Ух замолчала, почувствовав, что лес переживает какое-то счастливое мгновение.
– У меня большое логово, и я живу в нём один, – прошептал Вук, и комок подступил у него к горлу.
Задрожав от радости, Челе ещё теснее прильнула к нему.
– Ты весь в крови, Вук… Куда нам идти? – стыдливо спросила она потом.
Они опять потёрлись носами и отправились к старому дому Карак.
Была уже глубокая ночь. Их тени то сливались, то разъединялись. Какая-то надежда на счастье сопровождала их, и им чудилось, будто сейчас тепло, как в ту пору, когда лягушачий народ устраивает концерты на берегу озера.
По отвесному карнизу Вук пошёл первым.
– Осторожно, Челе, здесь ты можешь сорваться в пропасть, – заботливо предупредил он, но лисичка с такой лёгкостью перескочила через трещину, словно у неё были крылья Чи.
В логово проникал свет луны, и Челе с удивлением озиралась вокруг. Глаза её чуть затуманились слезами, когда она сказала:
– Ах, Вук, здесь у тебя хорошо и как-то особенно тепло, всё так сверкает.
Вуку тоже казалось, что всё вокруг изменилось. Он забылся, думая непрерывно о маленькой лисичке, которая лежала рядом, положив голову ему на шею.
– Ты не хочешь есть? – спросил он погодя, но лишь для того, чтобы услышать голос Челе.
– Не знаю, Вук, – прошептала она, – капельку хочется спать, и я могу думать лишь о тебе.
Позже, когда она уснула, Вук вышел на отвесный карниз. Глаза у него горели, как никогда не гаснущая
