него. Но спустя мгновение его мозг обработал информацию, все, наконец, объяснилось.
Сама она знала об этом давно, сжилась с этой мыслью, ушла с головой в работу. Никто на свете не знал, какую боль она прятала глубоко внутри. А в это вечер провидение решило внести свои коррективы, от придуманного образа не осталось и следа.
- А как же твоя мать... Эти разговоры про биологические часы...
- Часы сломаны, а починить их невозможно. Он отстранился, с удивлением глядя на нее.
- Господи, так твоя мать не знает, да? Она утвердительно кивнула головой.
- Это всего лишь ее способ обвинять меня в том, что я не выхожу замуж, что я несостоятельна как дочь, как женщина... - Ее слова разрывали ему сердце. Вот, оказывается, что ее так терзало!
- Так пусть себя обвиняет! Зачем она это делает?
- Я воспитывалась в пансионе, а они с отцом все время путешествовали по миру. Она слишком любила его, Фергюс. Какой смысл корить ее за то, что она просто хотела быть с ним. В любом случае, теперь уже ничего не изменишь....
- Ты можешь рассказать мне?
Мерцание свечей отразилось в ее серых глазах, когда она подняла тяжелые, опухшие от слез веки, чтобы посмотреть на него и еще раз убедиться в его искренности. Потом она тяжело вздохнула.
- Я уже рассказывала тебе, что собиралась выйти замуж за человека по имени Джордж Глендейл.
- Это тот самый, с титулом?
- Мы познакомились в университете. Я училась на первом курсе, а он уже заканчивал взрослый, респектабельный, перспективный. Спустя время мы встретились в Лондоне. Я тогда только основала свою компанию. Он был умный, талантливый, делал стремительную карьеру в банковском деле. Мы были прекрасной парой, и впереди рисовалось блестящее будущее. Потом он получил назначение в Нью-Йорк, а так как не хотел расставаться со мной, сделал предложение.
Она взглянула на Фергюса, как бы желая убедиться, стоит ли продолжать.
- Продолжай.
- Мы поехали в Шотландию познакомиться с его матерью, графиней Глендейл.
- В замок?
- Ему давно пора бы развалиться, но он еще держится. - Она попыталась улыбнуться.
- Графиня оказалось очаровательной, и мы сошлись по-семейному. Ну ты понимаешь, альбомы с фотографиями, рассказы о том, где и когда Джордж, будучи мальчишкой, поставил свои первые синяки... Как однажды его срочно увезли в больницу с аппендицитом.
Что-то в ее голосе подсказало ему, что сейчас речь пойдет о главном, о том, что всему положило конец.
- Аппендицит?
- Мне это показалось смешным, забавным, понимаешь, потому что со мной в детстве случилась такая же история.
Правда, не совсем такая. Ее родители были за границей, она - в школе-интернате. И когда Вероника пошла к директрисе, жалуясь на боли внизу живота, та напоила ее финиковым сиропом и посоветовала не паниковать по пустякам. Вероника и не стала паниковать. Просто через два дня прямо на уроке потеряла сознание. Диагноз: перитонит.
- Мать Джорджа никак не прореагировала, пока мы не остались наедине. А когда такой момент наступил, настоятельно порекомендовала мне посетить гинеколога и пройти обследование. Фергюс нахмурился.
- Зачем? Я не понимаю.
- Я тоже не поняла. Тогда, в детстве, никому и в голову не пришло предупредить меня, что после перенесенной операции у меня могут возникнуть проблемы по женской линии.
А графиня об этом знала.
- Существовала вероятность, что из-за воспалительного процесса повреждены фаллопиевы трубы.
Она старалась объяснять очень доходчиво, чтобы Фергюс понял насколько это все серьезно.
- Это означает, что мои яйцеклетки не могут быть оплодотворены.
- Неужели это могло иметь какое-либо значение? Ведь он любил тебя?
- Джордж был и остается графом. Графиня Глендейл очень четко дала понять, что, при условии, если я не смогу родить наследника, мой брак с ее сыном будет невозможен.
Он с трудом подавил накатившую волну негодования.
- Появление потомства нельзя гарантировать, Вероника. И даже когда ребенок появляется, ровно половина шансов, что это будет девочка.
- Все шансы, Фергюс. Этого она хотела для Джорджа. А не отсутствие таковых.
- А если бы до свадьбы это не прояснилось? Сколько бы она ждала, прежде чем потребовать развода? В каком веке она живет, черт возьми? А что же милашка Джордж думал по этому поводу?
- Я ничего не говорила ему. Подумала, что ему лучше не знать об этом, если даже все обойдется. После выходных я вернулась в Лондон. Все рассказала своему врачу, и он организовал для меня специальное обследование. Графиня, как выяснилось, прекрасно владела предметом. -Веронику передернуло.
- Ты замерзла? - Ее лихорадило не от температуры. Они легли, и он крепко обнял ее.
- Все хорошо, ты все мне можешь рассказать.
- Больше нечего рассказывать. Я объяснила Джорджу, что при сложившихся обстоятельствах он может выбрать свободу.
- И он выбрал? - выдохнул Фергюс. Ему казалось невероятным, что можно быть таким жестоким. - Господи, да неужели одной тебя ему было недостаточно?
- Не суди его строго, Фергюс. В его положении...
Он прикрыл ладонью ее рот.
- Больше никогда даже не упоминай о нем в моем присутствии. Я люблю тебя. Я хочу жениться на тебе. На тебе. Вероника. Мне нужна ты. Вероника. Я хочу жить с тобой, вместе идти по жизни независимо от того, что она принесет нам: горести или радости.
- Жениться на мне?
- Я в тебя влюбился, - сказал он. - Чего и следовало ожидать.
- Но твоя фамилия...
- Ты считаешь, в мире не хватает Каванагов? Она покачала головой. Она совсем не то имела в виду, и он это понимал.
- А как же Марлоу-корт? 'Каванаг индестриз'? - перечисляла она. - Кто займет твое место?
- 'Каванаг индестриз' - общественная компания. Ей не нужен именно Каванаг, чтобы выжить. А что касается Марлоу-корт, то у меня две сестры. У Поппи есть сын; у Доры будет приемная дочь, как только она выйдет замуж. О грядущем поколении уже позаботились. Есть еще какие-нибудь возражения?
- Есть, конечно. Мы едва знаем друг друга. Еще и недели не прошло, как мы познакомились. Ты просто не можешь хотеть жениться на мне.
Она не сказала 'да', но и 'нет' она тоже не сказала. И она не сказала, что не любит его.
- Это отличительная черта Каванагов, - заметил Фергюс. - Я не пытаюсь ее понять, но и игнорировать ее нельзя. - Он посмотрел на нее и улыбнулся. - Не волнуйся, у тебя в запасе целых шесть месяцев, чтобы привыкнуть к этой мысли. Ноябрь, - напомнил он ей. - Твоя мама уже по уши в работе по организации свадьбы.
- Но это же все было... - Он приложил палец к ее губам. - Нет. Но это просто... - он попытался поцеловать ее, - ..смешно, - пробормотала Вероника.
- Тогда почему ты не смеешься? - Ждать ответа Фергюс не стал. Снова поцеловал ее, на этот раз с уверенностью, что надолго положил конец всем возражениям с ее стороны.
Глава 10
Когда Вероника проснулась, было уже светло. Ночного шторма как не бывало, в окно спальни струился яркий солнечный свет. Она была одна. На мгновение ей почудилось, что все происшедшее вчера всего лишь страшный и одновременно прекрасный сон.
Но в комнате все еще чувствовался запах оплывших свечей, а на полу в ванной лежал влажный комок ее испорченного платья. Только рубашки Фергюса что-то не было видно. Вдруг он ушел? Потом, судя по
