Вскоре пришел Бракк. Поцеловал жену и, увидев, что она читает письмо, спросил:
- Есть почта?
- Да, мне письмо от Герты. - Ответила она. - А тебе целая куча писем и журнал.
Бегло просмотрев письма, Бракк сказал:
- Сегодня меня вызывал Экардт. Опять послание из Праги. Старик трогательно озабочен моей судьбой и прямо-таки боится, что я могу принять столь заманчивое предложение. Но я останусь здесь, в институте. Что ты об этом думаешь, Вера? Или лучше переехать в Прагу?
- Это ты должен решить сам, - ответила Вера и хотела добавить: 'В Праге мы так же не будем никуда ходить вместе, как и здесь', но сдержалась.
Бракк отложил письма и открыл журнал. Бросил смущенный взгляд на жену. Читала ли она статью? Вряд ли, научные журналы ее не интересуют. Сделав вид, что рассматривает рисунок на обложке, он незаметно следил за женой. Как долго она читает письмо. Ему показалось, что выражение лица Веры неуловимо изменилось. Не сообщила ли ей Герта что-нибудь неприятное? Ему не нравилась складка у ее рта. Или все это только кажется?
Вдруг Вера рассмеялась:
- Фантастические желания у Герты! Она мечтает провести свой отпуск на борту 'Гидры!'
Бракк растерялся. 'Гидра'... Именно с ней связано открытие острова... Почему Вера упомянула как раз об этом месте письма? Неужели она все-таки заглянула в журнал?
Конечно, ему давно следовало рассказать жене обо всем. Впрочем, в этом ли номере напечатана статья о нем? Затаив дыхание, он стал перелистывать журнал. Так и есть. 'Атомная батарея Бракка в Арктике!'
- Вера, ты читала статью обо мне в журнале? - спросил он.
Вера опустила руку, в которой держала письмо, и посмотрела на мужа.
- Да, - спокойно ответила она.
- Вера, я давно хотел поговорить с тобой об этом, - неуверенно начал он, избегая ее взгляда. - Но все время откладывал разговор, потому что ничего еще не решено окончательно.
Он встал, закурил сигару.
- Конечно, я должен был сказать тебе, но... - Он тяжело вздохнул и остановился перед нею. - Пойми, Вера, речь идет о кратковременной отлучке. Поверь, мне было нелегко решиться на это. Я все время помнил о тебе. Ты, конечно, думаешь, что я мог бы испытать батарею и здесь. Да, отчасти это так, но моя батарея больше всего нужна именно там, где невозможно использовать энергию солнца или воды. Человечество должно экономить скудные запасы нефти и угля. Их нельзя больше тратить на нужды энергетической промышленности. Ты должна понять почему я обязан отправиться на остров. Именно там, в Арктике, электричество - носитель жизни, оно приносит тепло и свет в бесконечную полярную ночь.
Вера молчала, вертя в руках какую-то нитку. Так прошло несколько минут.
- Вера, что же ты? Тебе нечего сказать? - спросил он наконец. Его так и подмывало выдернуть ниточку у нее из рук.
Вера медленно подняла голову.
- Что я могу сказать, Вернер? Ты уезжаешь. Хорошо, что теперь я узнала об этом от тебя самого. Но я не понимаю, что тут обсуждать. Твое решение непоколебимо, и этим определяется все.
Бракк принялся старательно раскуривать сигару. Спокойные, почти холодные слова жены больно задели его. Вот как! Выходит, ей все равно, уедет он или нет. Этого он не ожидал! Они долго жили вдвоем, но так и не научились понимать друг друга. Насколько ему было бы легче, если бы он получил головомойку, за то, что ничего не рассказал ей раньше о своих планах. Она даже не спросила, когда он уезжает, на сколько времени...
- Ты, верно, проголодался? - сказала Вера таким тоном, как будто они вели легкую приятную болтовню. Потом вышла из комнаты, и Бракк услышал, как она хозяйничает на кухне. 'Неужели она меня больше не любит? - с горечью думал Бракк. - Неужели думает об этом человеке? Успеха в науке он не добился. Уж не решил ли он взять реванш хотя бы таким путем?'
В малом зале Международного научно- исследовательского института в Праге проходила конференция. Речь шла об атомной батарее Бракка, о его предложении провести испытание первого полупроводникового генератора на полярном острове.
После приветственного выступления председателя слово получил доктор Бракк. Короткую вступительную часть его сообщения зал слушал в напряженном молчании. Когда же Бракк перешел к подробному изложению своего плана, стараясь наиболее убедительно аргументировать важнейшие его положения, некоторые ученые начали перешептываться. Но это его не тревожило, и он продолжал говорить спокойно. Он знал своих противников и полагал, что сумеет опровергнуть все их возражения. Все новое, как бы хорошо оно ни было, всегда вызывает сомнения. В общем это даже неплохо. Деловые споры неизменно приносят плоды, вскрывая недостатки и слабости, и в результате зачастую обнаруживаются такие возможности, о которых тот, кто работает в одиночку, даже не подозревает.
Бракк говорил почти целый час, свободно, не заглядывая в конспект. В заключение он снова перечислил основные пункты своего плана.
- Проведенные измерения и результаты испытаний в лабораторных условиях показали, что в экономическом отношении атомная батарея превосходит все другие источники энергии. Поскольку производство фотоэлементов не связано с трудностями технологического характера и к тому же обходится довольно дешево, ничто не должно препятствовать сооружению опытной электростанции там, где в ней ощущается особенная нужда. К таким местностям в первую очередь относятся районы Арктики и Антарктики. На полюсах нашей планеты электроэнергия означает возможность жизни. Именно поэтому, господа, я так упорно настаиваю на том, чтобы первая атомная батарея была сооружена на острове.
Бракк поблагодарил аудиторию за внимание и, посмотрев в сторону доктора Хенеля, сидевшего в конце подковообразного стола президиума, вернулся на свое место.
После краткого перерыва началась дискуссия. Для участия в прениях записались девять участников конференции. Доктора Хегера среди них не было.
Первым поднялся доктор Хенель, один из ведущих ученых Международного института полупроводников в Праге. Его выступления ждал и Бракк, и сидевший рядом с ним профессор Экардт. Когда Хенель выдвинул первые возражения против плана Бракка, в зале все затихло. Выступление было резким, оно было направлено против излишнего оптимизма Бракка, объявившего атомную батарею основным источником энергии будущего.
- Основываясь на своей многолетней исследовательской работе в области полупроводниковой техники, я хотел бы предостеречь против каких-либо поспешных действий. Я весьма тщательно изучил фотоэлемент, изобретенный коллегой Бракком, но и сегодня не могу еще доложить вам свое окончательное заключение. Поразительно высокий коэффициент полезного действия элемента достигнут благодаря почти неправдоподобно счастливой взаимозависимости между составом сплава металлов и продолжительностью его облучения.
Что касается сплава, то он отнюдь не является настолько чистым, насколько это, собственно говоря, требуется при изготовлении фотоэлементов. И это заставило меня задуматься. Полупроводниковые свойства многих из этих соединений в значительной степени зависят от стехиометрического состава, от его изменения с течением времени. Не берусь предрешать, но вероятность того, что новый фотоэлемент со временем может подвергнуться каким-либо изменениям, очень велика. По меньшей мере неосмотрительно полностью исключать подобную возможность. Сравнительно небольшая продолжительность испытаний не дает оснований для окончательных выводов. Наилучшим выходом было бы, вероятно, двух-трехлетнее исследование элемента здесь, в Праге, в Международном институте. К сожалению до сих пор коллега Бракк отклонял наши предложения. Я очень об этом сожалею, но таково его решение.
Доктор Хенель сделал паузу, оглядел зал, словно хотел проверить впечатление, произведенное его словами, и добавил, что место атомной батареи пока в лаборатории, а не на острове, как предлагает Бракк.
Не успел он сесть, как слово взял профессор. Экардт. Он решительно отмел сомнения доктора Хенеля и назвал его скептиком.
- Вспомните о том времени, доктор Хенель, - сказал Экардт, повысив голос, - когда мы с коллегой Хегером сконструировали преобразователь рентгеновских изображений. Тогда вы выразили примерно такие
