созданию формирований сопротивления. И конечно же, Рахмани нужно будет перерезать все каналы поступления помощи сопротивлению извне, в какой бы форме эта помощь ни приходила – в виде живой силы, «ноу-хау» или оружия.
В этой работе Рахмани будут мешать соперники из Амн-аль-Амма – секретной полиции, которые расположились двумя этажами ниже в том же здании. Этим утром Рахмани стало известно, что главой секретной полиции в Кувейте Хатиб назначил этого тупого головореза Сабаави, который по пристрастию к зверствам и пыткам не уступал самому шефу. Если кувейтцы из движения сопротивления попадут в их лапы, они научатся кричать так же громко, как иракские диссиденты в Багдаде. Значит, сделал вывод полковник Рахмани, он будет заниматься в основном иностранцами.
Незадолго до полудня того же дня доктор Терри Мартин закончил лекцию в Школе востоковедения и африканистики – факультете Лондонского университета, располагавшемся неподалеку от Гауэн-стрит, и направился в профессорскую. Перед дверью он столкнулся с Мейбл, секретарем всех трех (включая Мартина) старших лекторов-арабистов.
– О, доктор Мартин, у меня для вас сообщение.
Она порылась в своем кейсе, поставив его на колено, прикрытое твидовой юбкой, и наконец извлекла листок бумаги.
– Вам звонил вот этот джентльмен. Он сказал, что у него неотложное дело и просил при первой возможности связаться с ним.
В профессорской Терри бросил конспект лекций на толстый том – монографию о халифате Абассидов – и направился к висевшему на стене телефону-автомату. После второго гудка отозвался четкий женский голос, повторивший номер телефона. Женщина не назвала учреждение или компанию, только номер.
– Могу я поговорить с мистером Стивеном Лэнгом? – спросил Мартин.
– Простите, кто его спрашивает?
– Э-э, доктор Мартин. Терри Мартин. Он звонил мне.
– Ах да, конечно. Доктор Мартин, будьте добры, не кладите трубку.
Мартин нахмурился. Эта женщина, очевидно, знала о звонке, знала его фамилию. А он никак не мог вспомнить, кто такой этот Стивен Лэнг. В трубке раздался мужской голос.
– Это Стивен Лэнг. Как хорошо, что вы так быстро позвонили. Конечно, вы меня не помните, но когда-то мы встречались в Институте стратегических исследований. Сразу после вашей блестящей лекции о механизмах и путях проникновения вооружения в Ирак. Я хотел спросить, какие у вас планы на обеденный перерыв?
Кем бы этот Лэнг ни был, он настолько умело – скромно и в то же время настойчиво – вел разговор, что ему было трудно отказать.
– Сегодня? Сейчас?
– Если только вы уже не договорились о другой встрече. Так что вы собирались делать?
– Я собирался перекусить парой бутербродов в столовой.
– Я хотел бы вам предложить на ленч вполне приличный морской язык у Скотта. Вы, конечно, знаете этот ресторан. На Маунт-стрит.
Мартин действительно знал этот один из лучших и самых дорогих рыбных ресторанов в Лондоне. До него минут двадцать на такси. Сейчас половина первого. Мартин очень любил хорошую рыбу, но для его преподавательской зарплаты ресторан Скотта был недоступен. Интересно, Лэнг это понимает?
– Вы из Института стратегических исследований?
– Я все объясню за ленчем. Скажем, в час. Буду очень рад встретиться с вами, – сказал Лэнг и положил трубку.
Когда Мартин вошел в ресторан, к нему тотчас направился метрдотель.
– Доктор Мартин? Мистер Лэнг за своим столиком. Я провожу вас.
Столик оказался в самом укромном уголке ресторана. Здесь можно было говорить, не боясь, что тебя подслушают. Приветствуя Мартина, Лэнг встал. Это оказался худой, даже костлявый мужчина в темном костюме и строгом галстуке. У него были изрядно поредевшие седые волосы. Лэнг предложил гостю сесть и, подняв бровь, вопросительно кивнул в сторону бутылки с великолепным мерсо, охлаждавшейся в ведерке со льдом. Мартин ничего не имел против.
– Мистер Лэнг, вы ведь не из института, не так ли?
Вопрос Мартина ни в коей мере не обескуражил Лэнга. Он выждал, пока официант не разлил по бокалам хрустально-чистое холодное вино и не ушел, оставив каждому по папке с меню, потом поднял свой бокал и предложил выпить за здоровье гостя.
– Нет, я из Сенчери-хауса. Это вас смущает?
Руководство Британской секретной разведывательной службы, или Интеллидженс сервис, размещалось в Сенчери-хаусе – довольно ветхом здании к югу от Темзы, между Элефант-энд-Касл и Олд- Кент-роуд. Здание было далеко не новым, не слишком приспособленным к такого рода учреждениям и настолько запутанным внутри, что от посетителя можно было не требовать специального пропуска: уже через несколько секунд он непременно заблудится, а кончит тем, что станет отчаянно звать на помощь.
– Нет, просто интересно, – ответил Мартин.
– В сущности, заинтересованная сторона – это мы. Я в восторге от ваших работ. Стараюсь следить за ними, но у меня не хватает знаний.
– В это трудно поверить, – сказал Мартин, хотя в глубине души был польщен. Любому ученому приятно, когда восхищаются его работами.
– Это действительно так, – настаивал Лэнг. – Вам тоже морской язык? Отлично. Надеюсь, мне удалось прочесть все ваши работы, которые были переданы в институт, коллегам из Комплексных исследований и в Чатам. Ну и, конечно, те две статьи в «Сервайвал».
Хотя доктору Мартину было лишь тридцать пять, последние пять лет его все чаще приглашали в качестве лектора в такие учреждения, как Институт стратегических исследований, Институт комплексных исследований, или Чатам-хаус, – совсем новую службу, занимавшуюся изучением международных отношений. Журнал «Сервайвал» издавался Институтом стратегических исследований; двадцать пять экземпляров каждого выпуска регулярно направлялись на Кинг-Чарлз-стрит, в Министерство иностранных дел и по делам Содружества, откуда пять экземпляров затем попадали в Сенчери-хаус.
Интерес этих правительственных организаций к Терри Мартину был связан не с его научными работами по истории средневековой Месопотамии, а скорее с его хобби. Несколько лет назад Мартин всерьез заинтересовался вооруженными силами средневосточных государств. Он стал регулярно посещать выставки военной техники, завел знакомства с теми, кто производил вооружение, и с их арабскими клиентами, в среде которых благодаря своему безупречному арабскому языку он также установил множество полезных контактов. Через десять лет он стал ходячей энциклопедией, а к его мнению стали прислушиваться лучшие специалисты. В этом смысле его вполне можно было сравнить с американским писателем Томом Клэнси, который по праву считается крупнейшим специалистом по военной технике НАТО и стран развалившегося Варшавского Договора.
Официант принес две порции морского языка, и собеседники с удовольствием занялись изысканным блюдом.
Двумя месяцами раньше Лэнг, который тогда был руководителем оперативной службы инспекции Среднего Востока в Сенчери-хаусе, запросил у коллег из научного отдела характеристику Терри Мартина. Материалы, которые ему принесли, произвели на Лэнга большое впечатление.
Терри Мартин родился в Багдаде, там же учился в начальной школе, а завершил образование в Англии. Он закончил частную школу «Хейлибури», сдав на отлично три экзамена на повышенном уровне – по английскому, истории и французскому. Ему прочили большие успехи в филологии и дали рекомендацию для поступления в Оксфорд или Кембридж.
Но мальчик, с детства свободно владевший арабским языком, хотел серьезно заняться арабистикой и весной 1973 года прошел собеседование для поступления в Школу востоковедения и африканистики в Лондоне. Его приняли сразу, и осенью того же года он начал изучать историю Среднего Востока.
Через три года Мартин получил диплом с отличием и еще на три года был оставлен в аспирантуре по
