Этьен, не оборачиваясь, спросил:
– Какой путь, Тилл?
– Ты выдел трещину, прорезавшую восточную стену, мимо которой мы проследовали вчера?
– Нет, я был слишком занят, управляя лодкой, чтобы обращать внимание на окружающие нас красоты.
– А я любовался Баршаягадом, длинным, но все равно стоящим того, чтобы им любоваться. Так вот, там есть проход через восточную стену.
Однажды я был там. Я подумал, что нет смысла говорить об этом проходе и отвлекать тебя от работы. Вы путешествовали на судне, а не пешком. Но сейчас я вижу, что должен сказать о другой возможности, или все кончится.
– Проход? Я не… Нет, подожди минутку, – пробормотала Лира. – Я видела, я думала, что это старое русло реки, стекавшей сверху.
– Это проход, Ученая Лира. Торговый путь.
– Куда же он ведет?
– Наверх. На верхнее плато. Не на Гунтали, ниже, хотя и выше, чем
Турпут. Достаточно высоко, на пределе жизненной приспособленности тсла.
Выше, чем Топапасирут. Дорога пешая и более опасная, чем та, по которой поднимаются в наш Турпут.
– Насколько она опасней?
– Достаточно, чтобы помешать путешествию. Но она поднимается за
Топапасирут.
Этьен махнул рукой в сторону узкого, невероятно глубокого каньона:
– А я думал, это и есть Топапасирут.
Тилл сделал удивленно-отрицательный жест.
– Нет. Если ты хочешь увидеть это, то оно дальше. Нам придется вернуться, чтобы этого достичь. Если, конечно, ты считаешь, что твоя лодка духов не способна идти дальше.
– Надо возвращаться, Этьен, – сказала Лира. – С каждым часом мы расходуем все больше сил для того, чтобы покрыть все меньшее расстояние.
Можешь ли ты подсчитать, сколько нам еще проплыть, чтобы убедиться, что у нас нет больше сил?
– Скоро. Так ты говоришь, что есть путь вокруг Топапасирута, Тилл?
– Сверху, да. За ним – не знаю. Я не был там. Но я смотрел на
Топапасирут. Если ты хочешь посмотреть на него, тебе нужно оставить судно.
– Оставить? Где?
– Вернись к трещине. Не думаю, что там есть бухта, но твоя лодка может подняться, как птица, из воды.
Этьен посмотрел на Лиру.
– Тебе принимать решение, Этьен. Ты же геолог.
– Однако не гидролог.
– Но продолжая плыть дальше и дальше, мы придем к гибели. Такая уж река.
Этьен взглянул на Тилла:
– Восточная стена, ты сказал?
Тсла кивнул. Этьен повернулся к приборам. Не желая рисковать и разворачивать судно при таком течении, он поднял его над водой и повернул, плавно опустив на воду. Быстрое течение подхватило корабль. Он тратил энергию только на повороты.
– Это – наш лучший шанс, Этьен. Мы должны посмотреть, что наверху.
– Я знаю, каньон должен расшириться где-то дальше. Мне не нравится этот путь к арктическим широтам. Слишком много эрозии. Где-то там над нами геологическая аномалия.
– И у нее есть название. Не может ли это быть другой большой водопад, вроде Купаррагой над Турпутом?
– Нет, и в этом я уверен. Вода здесь не ведет себя так. Нет никаких признаков быстрого подъема. Фотограмметрические исследования были достаточно надежны. Вот что я не могу понять, так это усиливающееся течение. Но если Топапасирут – самая узкая часть каньона, надо посмотреть, как река выглядит дальше. Быть может, мы сможем пройти это место на реактивной тяге.
В середине дня они вернулись к тому месту, которое указал Тилл. Этьен с помощью воздушных крыльев снова поднял судно над водой и посадил его на берег подальше от воды.
Трещина, о которой говорил Тилл, оказалась проломом в Баршаягадской стене, по которому дорога уходила далеко вверх.
– Теперь мы будем подниматься, – сказал Тилл.
– И долго?
