думал над тем, чем ты сможешь быть полезным нам?
– Да, думал. Я считаю, что ваша система защиты может быть улучшена. Эти метеориты хороши, когда вы завоевываете мирные планеты. Но против военных кораблей, которые видят вас задолго до того, как вы обнаружите их… Ты понимаешь? Мне бы хотелось посмотреть ваш корабль, его аппаратуру. – Хан решил, что если Хата и заподозрит что-то, то не увидит в этой просьбе ничего опасного.
– Что же, в твоих словах есть мудрость. Я и сам думал над этим. Хорошо! Мы будем на корабле.
– Сейчас?
– Да, прямо сейчас. По пути мы все обсудим.
Хата повернулся и вызвал охранника, который, видимо, ждал за дверью. Тот выслушал приказ, ушел, затем вернулся. Хата и Хан пошли за ним. Выйдя из дома, они подошли к одной из гондол. Через несколько минут они уже летели к кораблю.
Вскоре Хата и Хан были на корабле. Снова Хан оказался там, где был вместе с Лизендир. Когда же это было? Полгода назад? Год? Хата повел Хана по лабиринту переходов. Наконец они оказались в большой комнате с низким потолком. Чересчур низким. Видимо, это был пункт управления. Везде стояли приборы, панели с кнопками и рычагами, дисплеи. Большинство приборов было выключено. В комнате была горстка людей. Все они сидели возле – Хан не мог поверить своим глазам – экрана радиолокатора.
Операторы вскочили, увидев Хату. Старший доложил, чем занимается группа. После этого начался свободный разговор. Операторы с гордостью рассказывали о радиолокаторе, искренне убежденные, что это лучший прибор во вселенной. У Хана было свое мнение на этот счет, но он держал его при себе. Радарная установка определения дальности и азимутального угла! Неуклюжие антенные системы на корабле! Чудовищно! Каменный век.
Хан выслушал все объяснения и тут же дал несколько советов, благодаря которым эффективность системы могла повыситься без существенных переделок аппаратуры. Он также согласился взять на себя обучение второй группы операторов.
– А как у вас со связью? – спросил Хан. Ответ, который он получил, ошеломил его. В самом корабле была телефонная связь, а на поверхности планеты связь поддерживалась с помощью посыльных, а также световой сигнализацией – гелиографом. Источником света служили фонари. Код для передачи сигналов был очень сложным. Хан не стал предлагать радикальные изменения системы связи, он только предложил улучшить конструкцию фонарей, чтобы они могли посылать сфокусированные лучи света в определенном направлении, а также разработал для них простой код, который намного ускорил передачу сообщения и уменьшил вероятность ошибок.
К удивлению Хана, Хата с готовностью согласился со всеми предложениями. Затем они пошли дальше по пункту управления кораблем. Хан обратил внимание, что многие приборы были установлены совсем недавно и, по-видимому, в большой спешке. Это было очень интересное наблюдение.
После этого они снова вернулись в гондолу. Хата буквально захлебывался от энтузиазма, обсуждая проекты Хана.
– О, сотрудничество и прогресс! Мой мальчик, если ты выполнишь все свои проекты, то наши возможности в завоевании будут неограничены! Ты настоящий клад для нас. У нас много работы для тебя, так что принимайся. Я не техник, но и то чувствую, что многое здесь нужно переделать, усовершенствовать.
– А я решил, что вы хотите просто купить меня.
– О, это просто поспешное замечание, которое было вызвано событиями на Чалседоне. Вообще-то говоря, если бы не твои технические знания, ты не представлял бы для нас никакой ценности. Нет, это не оскорбление, но среди тех пород людей, которые мы вывели, одомашнили, есть такие, что гораздо интереснее тебя.
Хан подумал, что одомашненные люди просто рабы, готовые делать все за пищу. Хата прервал ход его мыслей.
– Я лично не занимаюсь выведением новых пород людей, и считаю это тратой времени. Ни к чему заниматься работой над чужой расой, когда твоя собственная нуждается в усовершенствовании.
– Сколько времени длится одомашнивание?
– С тех пор, как мы взяли первых людей в плен. Впрочем, вернемся к делу. Я обещал тебе плату, и ты ее получишь. – Расчетливый блеск мелькнул в глазах Хаты. – Я дам тебе дом, место для работы и несколько клерков. Но самое главное – я дам тебе возможность выбрать женщину. Видишь? Ты занимаешь довольно высокое положение. Не многие из Воинов имеют возможность выбора.
– Но из кого мне выбирать? Я видел здесь всего лишь несколько старух.
– О, это не проблема. Если ты не видел клеш, это не значит, что они не существуют. Клеш – это женщины, полученные нами путем селекционного отбора. Мы идем туда прямо сейчас.
Хан снова забрался в гондолу вместе с Хатой. Чувствовал он себя очень неспокойно. Он не был уверен, что ему хочется смотреть на продукты селекционной работы леров. Какую цель они преследовали? Внешнюю красоту или чисто женские функции? Как выглядят эти клеш? Хан даже не мог предположить этого. Они летели на север. Ночь уже опустилась на эту часть планеты: дневной цикл тут был еще короче. Вскоре Хан различил громадный комплекс зданий. Он был залит огнями. Хата был очень горд своим детищем.
– Тебе повезло. Сейчас происходит ежегодная экспозиция успехов, достигнутых селекционерами. Управление генетическими кодами. Настоящие чудеса.
Они приземлились. Охранник почтительно поклонился Хате, когда тот вышел из гондолы и направился к зданиям. Хотя снаружи комплекс напоминал цирк шапито, внутри все оказалось совсем иным: роскошь и богатство царили здесь.
– Сегодня выставка только тех клеш, которые созданы для украшения, а не для работы. Они обучены только хорошим манерам, ласковому обхождению. Большинство из них спокойны и уравновешены. Но некоторые капризны, иногда неуправляемы.
Они прошли в первую секцию. То, что увидел Хан, совершенно сместило его чувство реальности. Образцы помещались в кубических комнатках с открытой стеной. Комнатки были украшены гобеленами и коврами. Все образцы имели этикетки, повешенные на передней стенке комнатки. Хан не смог прочесть ни одной. В комнатках сидели или расхаживали мужчины и женщины, совершенно обнаженные и, очевидно, не беспокоящиеся ни о своем нынешнем положении, ни о своей наготе. На лицах можно было прочесть любопытство, оживление, но на них не было ни страха, ни ненависти, ни негодования. В этой секции все образцы были рыжими и странно похожими друг на друга, как члены одной семьи. Хан присмотрелся повнимательнее. Нет, все же они чем-то отличались друг от друга. У них были густые волосы цвета темной меди, спадающие на плечи. Кожа у них была смуглая и гладкая. Странно, но и у мужчин и у женщин ноги ниже колен были покрыты густыми темно-красными волосами. Женщины были хрупкими, и у всех были глаза цвета морской волны. Хан никогда раньше не видел таких глаз. Хата комментировал все, на что смотрел Хан.
– Это лучшие экспонаты клеш. Мне говорили, что их очень трудно вывести, но еще труднее поддерживать чистоту породы. Правда, лично мне они не по вкусу, но у каждого свое мнение.
Хан чувствовал, что в нем бурлят эмоции. Нельзя было не ощутить ненависти, гладя на такое издевательство над людьми. Он смотрел на красивые точеные лица, на которых не было ничего, кроме покоя и безмятежности. Большинство из них были молодыми, примерно одного возраста с Ханом. Но были и постарше, и даже такие, чей возраст приближался к старости, хотя они и оставались в прекрасной физической форме.
– Должен признаться, Хата, мне больно видеть представителей моей расы в таком виде.
– Понимаю. Но это еще одно испытание для тебя. Немногие из людей могут равнодушно смотреть на это. Но что в этом плохого? Посмотри на них. Они вовсе не жаждут освобождения. Они предпочитают вести жизнь, полную покоя и неги. – Голос Хаты был холоден.
Хан еле удержался от того, чтобы не броситься на Хату. Но он видел Хату в деле и понимал, что у него нет ни малейшей надежды справиться с ним голыми руками.
– Вот это, например, молодая девушка. Да ты и сам это видишь. Она заняла четвертое место в своем классе. Совсем неплохо для первого показа на публике. Ее недостаток – хрупкость, чересчур тонкая кость. А вот эта заняла первое место. Разница между ними в том, что…
