что жизнь в Кембридже будет совсем простой.
Записка была написана староанглийским готическим шрифтом, Хант-Наперсток потратил на нее не один, должно быть, час.
'И взял он хлеб и, возблагодарив, поджарил его и дал его мистеру Хили, сказав: приимите, ядите, сие есть тело мое. которое отдано вам: сие ядитe в мое воспоминание. И так же после вечери взял он пакетик Джема и, возблагодарив, отдал им, говоря: сие пожрите, ибо сие есть Джем Нового Завета, который размазывается для вас: сие творите, когда только будете есть его, в мое воспоминание
Адриан улыбнулся еще раз. Сколько сейчас Хаиту? Лет, наверное, двенадцать или тринадцать.
Имелось также письмо от дядя Дэвида.
'Надеюсь, жизнью ты доволен. Каковы в этом году успехи колледжа в смысле 'Кубка'? Есть шансы пробиться в первую лигу? Прилагаю к письму кое-что. Я-то знаю, как могут расти счета из столовой…'
Счета из
'В следующий уик-энд я буду в Кембридже, остановлюсь в 'Беседке'. Зайди ко мне в субботу вечером, в восемь. У меня есть для тебя одно предложение. С любовью, дядя Дэвид'.
Кроме этого в почтовом ящике было полным-полно проспектов и листовок.
'На Лужайке стипендиатов Сент-Джонз-колледжа состоится чаепитие в знак протеста против американской поддержки режима в Сальвадоре'.
''Лицедеи' представляют 'Ченчи' Арто в новом переводе Бриджит Арден. Кровосмешение! Насилие! Драма нашего времени в театре 'Тринити Лекче''.
'Сэр Ян Гилмор расскажет в кембриджской Группе реформаторов-тори о своей книге 'Правые изнутри'. Крайст-колледж. Вход свободный'.
'Доктор Андерсон прочитает в Обществе Геррика лекцию на тему 'Этика панков как радикальная личина'. Вход для не членов 1, 50 фунта'.
Благоразумно отправив эти и иные листки в мусорную корзину, Адриан остался при чеке дяди Дэвида, гренках и счетах из книжного магазина 'Хефферз' и от 'Баркликард'[31], каковые он вскрыл по дороге к своему жилищу.
Он с изумлением обнаружил, что задолжал в 'Хефферз' 112 фунтов и еще 206 в 'Баркликард'. За вычетом одного-двух романов, все книги, перечисленные в счете 'Хефферз', были посвящены истории искусств. Одна лишь монография о Мазаччо, изданная 'Темз и Хадсон', стоила 40 фунтов.
Адриан нахмурился. Названия книг казались ему знакомыми, однако он точно знал, что не покупал их.
Ускорив шаг, он перешел Мост Сонетов и, едва войдя в Президентский дворик, налетел на растрепанного старого дона в мантии. Старикан, в котором он узнал математика Адриана Уильямса, с криком 'Упс!' повалился на землю, разбросав по траве бумаги и книги.
— Доктор Уильямс! — Адриан помог старику подняться. — Извините…
— О, привет, Адриан, — сказал Уильямс, беря его за руку и легко вскакивая на ноги. — Боюсь, мы оба не смотрели куда идем. Мы, Адрианы, печально известны своей рассеянностью, не так ли?
Оба заскакали по лужайке, подбирая бумаги.
— Знаете, — сказал Уильяме, — я вчера попробовал один из этих супов, что продаются в пакетиках. 'Кнорр', так он зовется, К-Н-О-Р-Р, название, по правде сказать, очень странное, но, господи, до чего же он вкусный. Куриная лапшичка. Никогда не пробовали?
— Э-э, не думаю, — ответил Адриан, подбирая последнюю из книг и протягивая ее Уильямсу.
— Так попробуйте, обязательно попробуйте! Чудо что такое! Берете пакетик, не больший чем… погодите-ка, дайте подумать… чего же он не больше?
— Книжки в бумажной обложке? — переминаясь с ноги на ногу, подсказал Адриан.
Попавшись Уильямсу в лапы, вырваться было очень непросто.
— Ну, не совсем книжки, этот будет поквадратнее. Я бы сказал, не больше пластинки-сингла. Конечно, по площади он, вероятно, таков же, как книжка, но форма, понимаете ли, другая.
— Замечательно, — сказал Адриан. — Знаете, я должен…
— А внутри горстка самого невзрачного, какой только можно представить, порошка. Высушенные составляющие супчика. Кусочки курицы и маленькая такая, жесткая вермишелька. Весьма необычно.
— Надо будет попробовать, — сказал Адриан. — Ну, как бы там ни было…
— Высыпаете все это в кастрюльку, добавляете две пинты воды и греете.
— Да, хорошо, пожалуй, я прямо сейчас сбегаю в 'Рэт Мэн' и куплю себе такой пакетик, — сказал Адриан и тронулся вспять.
— Нет, в 'Рэт Мэн' его не продают! — сообщил Уильяме. — Я нынче утром перемолвился насчет этого супа с хозяином, так тот сказал, что к следующей неделе раздобудет его. На испытательный срок — посмотрит, возникнет ли спрос. А вот в 'Сейнзбериз', на Сидни-стрит, его навалом.
Адриан почти уже добрался до угла дворика.
— 'Сейнзбериз'? — переспросил он и взглянул на часы. — Хорошо. Как раз успею.
— Меня осенила счастливая мысль добавить туда яйцо, — кричал ему вслед Уильяме. — Сварил его прямо в супчике. Получилось немного похоже на итальянскую 'страчиателлу'. Пальчики оближешь.
Да, вы увидите, что в 'Сейнзбериз' выставлен на той же полке овощной суп, и тоже Кнорра. Отличить один пакетик от другого очень трудно, но вы уж постарайтесь раздобыть куриную лапшичку…
Адриан свернул за угол и припустился к своей квартире. До него еще доносился голос Уильямса, радостно увещевавший его не кипятить суп, потому что это наверняка испортит вкус.
Возможно, вот это и имел в виду Трефузис, говоря, что другие столько не врут. Уильяме нес околесицу по поводу дурацкого супа не для того, чтобы добиться уважения или обожания со стороны другого человека, он искренне желал поделиться своим неподдельным энтузиазмом. Адриан сознавал, что никто и никогда не сможет предъявить ему обвинение в подобной неотфильтрованной открытости, по будь он проклят, если позволит осуждать себя за это.
Когда Адриан вошел в квартиру, Гэри слушал 'Величайшие хиты' 'Аббы' и перелистывал книгу о Миро.
— Привет, дорогой, — сказал он. — А я только что воду вскипятил.
Адриан подошел к проигрывателю, снял пластинку и запустил ее, точно тарелочку фрисби, в открытое окно. Гэри смотрел, как она порхает над двором.
— Что это с тобой сегодня?
Адриан извлек из кармана счета от 'Хефферз' и 'Баркликард' и расправил их прямо на книге Гэри.
— Известно ли тебе, что воровство, приобретение товаров путем обмана и подделок являются серьезными преступлениями? — поинтересовался он.
— Я тебе все отдам.
Адриан подошел к своему письменному столу, выдвинул ящик. Ни дисконтной карточки 'Хефферз', ни его 'Визы' в ящике не наблюдалось.
— Слушай, мог бы, по крайней мере, поставить меня в известность.
— Да мне такая вульгарность и в голову не пришла бы.
— Что ж, я тоже не хочу быть вульгарным, однако теперь ты должен мне в общей сложности… — Адриан полистал записную книжку, — шестьсот восемьдесят фунтов шестьдесят три пенса.
— Я же сказал, что отдам, разве нет?
— Я вот все гадаю — когда.
— Подождешь, не обеднеешь. Радовался бы лучше, что оказал услугу представителю рабочего класса.
— А тебе следовало бы гордиться тем, что ты позволяешь мне… о боже!
Из квартиры по другую сторону двора понеслись звуки 'Аббы', распевавших 'Танцующую королеву'. Адриан захлопнул окно.
— Вот будешь теперь знать, как выбрасывать вещи в окно, — сказал Гэри.
— Я буду теперь знать, как
