Франке Герберт В
Сириус транзитный
Герберт Франке
Сириус транзитный
Роман
Перевод Н. Федоровой
ПРИБЫТИЕ ВЕЧЕР
Город появляется из-за округлой вершины совершенно неожиданно. Справа и слева еще тянется бесконечная вереница агав, опунций, терновника--кулисы долгого, одинокого пути. А над бетонной лентой дороги -- близко, рукой подать!--уже маячит искрящаяся огнями громада, вся в росчерках неона, в разноцветье световой рекламы, отблески которой золотой пылью рассыпаны высоко в исчерна-фиолетовом вечернем небе.
Это не простой город. Это место, где исполняются желания и сбываются мечты. Врата и одновременно центр мира. Санта-Моника.
Барри остановил машину на обочине и поднял откидную спинку сиденья. Он еще не вполне стряхнул дремоту, глаза слипаются... но сердце, окрыленное надеждой, начинает учащенно биться.
Какая картина--дух захватывает! Много лет он мысленно рисовал ее себе, сгорая от нетерпения и надежды. Теперь можно и не спешить. Пронзительное шипенье, нарастающий вой...
Грохот.
Все вдруг озаряется трепетным светом--три огненные стрелы и белый след за ними, медленно тающий в небе. Ракеты уже всего лишь точки в вышине, над западной грядой холмов. Он провожает их взглядом, пока они не исчезают во мраке и мгле. Затем, бодрый, сосредоточенный, опять выводит машину на направляющую.
Голос по радио. Внимание, внимание! До конца направляющей две тысячи метров. Внимание, внимание! До конца направляющей две тысячи метров.
Звучит тихая музыка -- вибрафон, ударные... Барри отключает автоматику и берется за руль. До города осталось буквально два шага. Уже различимы пестрые рекламы увеселительного квартала, освещенные окна вилл на окраине, подсвеченные прожекторами огненные буквы 'СТ' над гигантским комплексом зданий. 'СТ'-- эмблема компании 'Сириус-Транзитный'.
Голос по радио. Внимание, внимание! До конца направляющей тысяча метров. Внимание, внимание! До конца направляющей тысяча метров.
Опять звучит музыка.
Барри закуривает сигарету, глубоко затянувшись, выпускает дым на ветровое стекло.
Запах табачного дыма.
Взгляд на приборную панель: на часах 20.20--детское время для города, где рестораны и бары, тиры и треки, игорные клубы и театры открыты всю ночь напролет.
Снова шипенье, вой, оглушительный грохот в миг преодоления звукового барьера...
Время от времени пучками поднимаются в небо ракеты, сперва медленно, потом все быстрее, быстрее и наконец исчезают во мгле. Барри уже не замечает их. Он сосредоточенно смотрит вперед: вот уже и первые городские дома. Мотели, заправочные станции и авторемонтные мастерские, склады, треки, площадки для мини-гольфа. Справа стоянка, три видеофонные кабины -- все под одной крышей. Не раздумывая, Барри сворачивает туда, останавливается. Тушит сигарету, выходит из машины, захлопывает дверцу. Свежий, теплый воздух.
Он входит в видеофонную кабину, пробегает пальцами по кнопкам, набирая номер. На мониторе возникает девичье лицо.
Девушка. Справочная к вашим услугам. Что вам угодно?
Барри. Будьте добры, дайте мне номер Гаса Гриффина. Адреса я, к сожалению, не знаю.
Девушка смотрит на него озадаченно.
Девушка (нерешительно). Гаса Гриффина? Адрес не знаете?
Барри (слегка раздраженно). Да, Гаса Гриффина. Посмотрите, пожалуйста.
Девушка. Минутку.
Она исчезает с экрана. Появляется абстрактный узор и надпись по диагонали: ЖДИТЕ --ЖДИТЕ... Прислонясь к стене, Барри глядит сквозь стеклянную стену кабины. Поблизости ни души, рядом парк, пальмы, рододендроны, через дорогу спортивная площадка, трибуны, фонари, вытянувшие над ними свои длинные шеи. От городской суеты только блики световой рекламы.
Барри начинает нервничать, поворачивается к микрофону.
Барри. Алло, девушка, я жду. Как насчет номера?
На экране вновь появляется лицо девушки. Вид у нее озабоченный. Девушка. Еще минутку. Потерпите, прошу вас...
Барри качает головой. С языка уже готово сорваться ядовитое замечание, но тут... Вдали слышится полицейская сирена. Она звучит все громче. Барри настораживается. Из-за угла на полной скорости вылетает патрульная машина, резко тормозит возле видеофона. Двое полицейских с пистолетами на изготовку выскакивают на тротуар. В мгновение ока Барри выдергивают из кабины, и вот он уже стоит, подняв руки вверх.
1-й полицейский. Лицом к стене, парень 2-й полицейский. Давай-давай. Знаешь ведь, как оно полагается!
Первый полицейский привычно ощупывает его карманы, ищет оружие.
1-й полицейский. Чистый вроде бы.
2-й полицейский. Можешь повернуться, парень.
Барри (возмущенно). Что это значит? Что вам от меня надо?
1-й полицейский. Тихо, тихо. Ты взят с поличным.
Барри. С поличным? Ну, братцы, кто-то вас разыграл.
1-й полицейский. Ишь ты! Он еще язык распускает! Что ты здесь делаешь?
Барри. Хотел получить один телефон.
1-й полицейский. Чей же, если не секрет?
Барри. Вас это не касается, но могу сказать: номер моего брата, Гаса Гриффина.
Полицейские удивленно переглядываются.
1-й полицейский (с расстановкой). Та-ак, Гаса Гриффина, твоего брата.
2-й полицейский. Предъяви-ка документы, парень!
Барри подносит руку к нагрудному карману, но полицейский прижимает его к стене и сам достает бумажник. Открывает, рассматривает удостоверение.
2-й полицейский. Тут написано: Бартоломью Гриффингер.
Барри. Правильно, Гас тоже Гриффингер, он просто укоротил нашу фамилию.
1-й полицейский. Ну вот что, парень: нам в городе чокнутые не нужны. А уж такие, которые с полицией пререкаются, тем более.
Между тем второй полицейский, покопавшись в бумажнике, достает оттуда пачку стодолларовых банкнотов.
2-й полицейский. Хэнк, глянь-ка.
Первый полицейский оторопело смотрит на него, потом пожимает плечами.
1-й полицейский (тихо). Тогда он, должно быть, и правда не из этих... (Громче.) Похоже, ошибочка вышла, мистер. Вот ваш бумажник, возьмите, пожалуйста. Желаем хорошо повеселиться в городе! Но я бы на вашем месте шутил поосторожнее!
Вернув Барри документы и деньги, они небрежно козыряют, садятся в машину и беззвучно трогают с места. Барри смотрит им вслед, потом, бегло взглянув на видеофоны, пожимает плечами, садится в машину и запускает мотор.
Длинные улицы, прорезанные по лучу лазера, сотни, тысячи улиц, во всех направлениях, сомкнутый строй фасадов, пластмассовая кладка стен--розовых, бледно-зеленых, желтых. Одинаковые дома, одинаковые улицы, одинаковые города, выстроенные по одинаковым планам, подчиняющиеся одинаковым инструкциям, пронумерованные с севера на юг, с запада на восток и все же дремучие, словно джунгли, от беспросветного однообразия, вечный повтор, поменяй местами--никто и не заметит.
Ни деревца кругом, ни кустика. Лишь высокие стебли-мачты криптоновых фонарей, кряжистые пни водоразборных колонок, легкие металлические опоры с дорожными знаками и запретительными щитами, а надо всем-- чащоба тонких растяжек и проводов, антенны коммерческого вещания, радиотрансляции,
