Уэс. Не смешите меня! Великое приключение. Битвы с плотоядными растениями, с чудовищами, с туземцами-- курам на смех! Планета Сириус --безмятежный край. Если угодно, скучный. Хищников там нет, туземцев тоже. Сила тяжести чуть поменьше земной, чувствуешь себя на удивленье легким. Климат мягкий, таких резких перепадов температуры, как у нас, там нет. Зимой -- минус пятнадцать, летом--плюс двадцать четыре, кондиционер и тот лучше не сделает. Синее небо, покатые волны холмов, цветы на берегах ручьев. Зеленые луга, светлые, чистые леса. Красиво, должно быть. Идешь--и ни одного человека. И вообще ничего. Луга, кустарники и лес. Ей-богу, недели через две вам все это опостылеет.
Барри. Не знаю... Звучит по крайней мере увлекательно. А неурядиц и на Земле хватает. Кому охота воевать, может записаться добровольцем на Восток. Драка с красными уже больше ста лет не утихает. О ней даже говорить перестали. Но на Сириусе? Что может быть лучше безмятежного мира.
Уэс. Вообще-то в логике вам не откажешь. Здесь не много найдется таких, кто смотрит на это, как вы. Вы что, приезжий? Барри. Да.
Уэс замечает на куртке Барри пилотский значок.
Уэс. Вы пилот? В отпуск приехали?
Барри. Нет, не в отпуск. Пять лет на рейсовых машинах летал. Пять лет--это больше чем достаточно. А о Сириусе я много слышал. Работа на Сириусе была бы мне очень по душе.
Они медленно идут дальше, мимо других театров, изредка задерживаясь у рекламных витрин.
Уэс. Вы летчик. По-моему, у вас определенно есть шансы. Такие люди, как вы... В большинстве на Сириус записываются зеленые юнцы, бродяги, а еще те, у кого земля горит под ногами. Но вы-то летчик...
Барри (заинтересованно). Думаете, у меня есть шансы?
Уэс. Конечно. Более того, летчики нужны. Ведь только самолет позволяет освоить безлюдные просторы. Есть громадные территории, которых еще никто не видел, белые пятна на карте. А условия--просто идеальные для летчика! Погода почти всегда замечательная. И каждый полет--прорыв в неведомые края, открытие! Пилот, не старше тридцати... Да вам любой позавидует!
Барри. Вы хорошо осведомлены. Уже бывали на Сириусе?
Уэс (задумчиво). На Сириусе? Да, конечно. Бывал.
Барри. А почему вернулись?
Коридор меж тем расширился, превратился в подобие зала. Здесь тоже сумрачно, тоже слоняются какие-то люди, без дела, выжидающе. В боковых стенах -- ниши, закрытые двери, над ними лампы, красные или зеленые. Там и сям вывески, обычные или светящиеся: ГЛОБОРАМА.
Уэс. Здесь начинается глоборамная зона. Театр живых впечатлений. Слыхали?
Барри. Слыхать-то слыхал. Но сам не видел. У нас такого нет.
Уэс (с коротким смешком). Охотно верю. Фантастическая штука. Всего несколько лет как придумана. Только в Санта-Монике. Лицензию держит 'Сириус-Транзитный'. Не хотите словить кайф?
Барри. Кайф... Вы это о наркотиках?
Уэс. Ну что вы. Я имею в виду глобораму. Ведь, собственно, это не зрелище, это непосредственное переживание, прямое участие. Потому мы и говорим 'кайф', хотя наркотики здесь ни при чем. Это непревзойденный генератор иллюзий.
На лице у Барри опять мелькает недоверие--недоверие к соблазнам этого города. Он уже готов отказаться. Но тут его взгляд падает на фотографию... Барри. Ведь это же Гас! Гас Гриффин.
Уэс. Верно, он самый.
Барри. Я его... его родственник. Меня зовут Барри Гриффингер. Гас фамилию укоротил.
Уэс встречает сообщение Барри с полнейшим равнодушием. Вроде бы и не слышит.
Уэс. Меня зовут Уэс Шнайдер. Очень приятно, Барри.
Барри. Гас и глоборама... Какая между ними связь?
Уэс (насмешливо фыркает). Гас Гриффин--знаменитость. Он все сделал, чтобы стать популярным. Своим успехом он и обязан этой популярности. Ему ничего не стоило сняться в кино, участвовать в шоу. Теперь у него нет на это времени, а жаль.
Барри присматривается к снимкам внимательней -- в основном это полетные сцены. В нем просыпается интерес.
Барри. Здесь что, особая программа? И она имеет отношение к полетам?
Из полутьмы выходит пожилой мужчина в берете с вышитой эмблемой 'СТ'.
Билетер. Само собой, мистер, тут вы сможете полетать. В ракете, пилотом. Подниметесь высоко в небо -- неповторимое впечатление. Можно быть полным профаном в этом деле--и все равно будешь вести машину, что называется, с закрытыми глазами. Доставьте себе удовольствие, мистер. Не пожалеете...
Барри еще сомневается, но тут билетера поддерживает Уэс.
Уэс. А почему бы и нет, Барри? Всего-то несколько долларов, для тебя сущий пустяк. Ты же не из той голытьбы, которая норовит пробраться сюда любыми способами. Они за это последнюю рубаху отдадут. Но впечатление и впрямь необычайное, поверь.
Барри (билетеру). Сколько же вы берете?
Билетер. Десять долларов. Прошу, кабина свободна. Заходите.
Уэс (вдогонку Барри). Это недолго, каких-то несколько минут, я подожду!
ДЕНЬ ГЛОБОРАМА
Барри входит в демонстрационную кабину. Это круглое помещение, вместо стен и потолка-- серовато-белый купол экрана. Посредине одно-единственное зрительское место, удобное кресло с толстой мягкой спинкой и подлокотниками. Перед креслом пульт, точь-в-точь как в кабине ракеты. Билетер приглашает Барри сесть.
Билетер. Пристегните ремни! И наденьте вот этот шлем!
Тихий шорох из динамика.
От шлема к штепсельному контакту на приборной доске ведет кабель. Билетер проверяет, правильно ли вставлена вилка. Подтягивает ремни, плотно обхватывающие бедра и плечи Барри.
Билетер. Все в порядке, сейчас начнем! Приятных развлечений, мистер!
Билетер выходит из кабины, закрывает дверь, купол экрана смыкается. Барри один.
Свет гаснет... Мгновение тьмы, затем мигающие сполохи огня, тревожные, резкие. На слепяще- оранжевом фоне четкими линиями прорисовывается оправа выпуклых кварцевых стекол кабины.
Свистящее шипение и треск.
Металлический голос из микрофона. Десятисекундная готовность! Десять, девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один... пуск!
Последнее слово тонет в оглушительном реве старта.
Тяжесть, кровь отливает от мозга. В этот миг огненные сполохи уходят вниз, на секунду в поле зрения обозначаются силуэты зданий, а еще через несколько мгновений открывается широкая панорама Земли... Затем горизонт вдруг наклоняется, мимо летят клочья облаков.
Свистящий шум, ракета вибрирует, и внезапно все успокаивается...
Невесомость, мягкое плавное покачивание. Облачный покров далеко внизу удаляется все быстрее, и вот уже перед глазами вся планета, знакомый любому астронавту голубовато-зеленый шар. Какой восторг--с головокружительной скоростью мчаться вперед, все дальше от Земли, ощущать за собой могучую силу, которая способна взорвать вековечные оковы тяготения. Голубизна неба давно потемнела, уступив место черной бездне открытого Космоса. Появляются звезды. Затем почти прямо по курсу возникает светящаяся точка-- какое-то раскаленное тело, быстро увеличиваясь в размерах, летит на Барри.
Он мгновенно забывает о своих восторгах, настораживается. Руки автоматически хватают рычаг управления. Взгляд на приборную доску--и решение принято. Не раздумывая он перебрасывает рычаг влево... Неизвестный снаряд проносится мимо...
Нарастающая перегрузка вдавливает Барри в кресло. Поворотный маневр, надо открыть задний обзор: там неведомый объект круто меняет направление, сперва медленно, потом все быстрее, и опять летит прямо на Барри.
Секунду он промедлил, поддался чувству радостного удовлетворения, оттого что мгновенная реакция уберегла его от беды. Но это не случайность, не ошибка навигаторов. Это умысел, агрессия!
Секунды три Барри потерял, но вновь сосредоточился. Он рывком перебрасывает рычаг управления, боковые двигатели плюются огнем, первозданная мощь вдавливает его в сиденье, сознание
