Наконец, не в силах ждать более, она спросила:
— Ну так что же, мы сможем пойти, мама?
— Тебе хочется, детка? — Кэтлин знала ответ заранее.
Рэчел кивнула.
— Да, мама, — откровенно призналась она. — Очень хочется.
Кэтлин перегнулась через низенький столик и накрыла руку дочери своей. Она очень гордилась своим ребенком и с радостью думала о том, в какую прелестную женщину превращается Рэчел. Она с большим трудом перенесла разлуку с дочерью, остававшейся в частной школе, меж тем как они с Коннором начинали свою жизнь в Америке. Но они заранее решили, что, лишь став на ноги в новой стране, смогут привезти туда свою девочку. И Кэтлин заручилась обещанием собственных родителей позаботиться о внучке, если с ней и Коннором что-нибудь случится.
— Что ж, я думаю, мы должны пойти, — ласково сказала она. — Я пошлю ответ миссис Деверо, поблагодарю за приглашение и напишу, что мы его принимаем. — И, не снимая руки с руки дочери, Кэтлин спросила: — Тебе нравится Деверо-младший?
Рэчел подняла на мать глаза — голубые с легким оттенком серого. Она понимала, что не сможет солгать матери ни в чем, а тем более в столь важном для нее вопросе, как ее чувство к Мэтью.
— Я люблю его, — без обиняков призналась она.
Глубокий вздох вырвался из груди Кэтлин:
— И он отвечает тебе взаимностью?
Рэчел пожала плечами:
— Я, честное слово, не знаю, мама.
Она высвободила свою руку из-под материнской, поднялась и сделала несколько шагов:
— Я никогда не говорила с ним о своих чувствах.
— Тебе всего лишь восемнадцать, Рэчел. Быть может, это просто увлечение? — предположила Кэтлин.
Рэчел обернулась и пристально взглянула на мать:
— Тебе было семнадцать, когда ты полюбила папу, правда ведь?
Кэтлин задумчиво улыбнулась, оказавшись во власти воспоминаний.
— Правда, — согласилась она. — Я встретила твоего отца, и с этого момента все остальные мужчины перестали для меня существовать.
— То же самое и у меня с Мэтью, — призналась Рэчел. — С нашей первой встречи, когда папа поехал в имение Бель-Шансон покупать лошадь и взял меня с собой, я поняла, что Мэтью именно тот человек, за которого я хочу выйти замуж.
— А если он вовсе не хочет на тебе жениться? — возразила Кэтлин. — Ты когда-нибудь думала об этом?
— Я думаю, что я ему небезразлична, — проговорила Рэчел.
— Он позволял себе лишнее? — настаивала Кэтлин.
— О нет, мама! — Рэчел кинулась на защиту Мэтью. — Он человек благородный. Даже когда мы катаемся верхом, нас постоянно сопровождает грум. Ничего недозволенного между нами не было, честное слово. Ты можешь верить мне!
Кэтлин снова вздохнула:
— Да, слава Богу, могу.
С полной откровенностью Рэчел добавила:
— Хотя он ничего мне не говорил, кое-что я чувствую.
Кэтлин поднялась и стала рядом с дочерью, слегка поглаживая ее распущенные светло-золотые волосы.
— Ты еще так молода, моя девочка, а он мужчина, мужчина в полном смысле этого слова, и привык получать то, чего хочет.
— Значит, — Рэчел повернулась лицом к матери, — до тебя дошли те же слухи, что и до меня?
— Миссис Чандлер рассказала мне о репутации Мэтью Деверо, если ты это имеешь в виду, — ответила Кэтлин. — И я весьма ей признательна.
Похоже было, что ее мать чего-то недоговаривает. Подумав несколько секунд, Рэчел облизала пересохшие губы и выпалила:
— И она рассказала тебе о доме на Рампарт-стрит?
На сей раз покраснела Кэтлин Энсли Галлагер.
— Да, — коротко ответила она.
— Меня это не волнует, мама, — твердо заявила Рэчел. — Это прошлое.
— Если он все еще содержит ее, то это самое что ни на есть настоящее, — возразила Кэтлин. — Да и как бы то ни было, он по всем меркам настоящий мужчина, а мужчины весьма привержены плотским удовольствиям.
— Я не стану порицать Мэтью за его нынешнюю компанию, мама, или сердиться за то, что у него была эта женщина, имени которой я не знаю, — великодушно произнесла Рэчел, веря, что говорит искренне. — В настоящий момент я не имею никаких прав на него.
— Но хочешь иметь, — констатировала Кэтлин.
— Хочу всем сердцем, — просто ответила ее дочь.
Искренность Рэчел прошла проверку на прочность менее чем через три дня, когда она в сопровождении своей ближайшей подруги Каролины Чандлер переступила порог мадам де ла Пёр. Эта модистка, чье ателье модной одежды располагалось на Вьё-Карэ, была рекомендована матерью Каролины как лучшая в Новом Орлеане. Ее изысканные туалеты вполне стоили потраченных на них средств, ибо, по словам миссис Чандлер, в них не стыдно было показаться в Лондоне и даже Париже.
Девушки расхаживали между многочисленных рулонов роскошных тканей, помещавшихся в одной из комнат, когда навстречу им вышла сама мадам.
— Bonjour, mesdemoiselles[3], — произнесла она ласковым голосом с акцентом, выдававшим уроженку Луизианы. — Чем могу быть вам полезной?
— Моя подруга собирается на очень важный для нее званый обед, — принялась объяснять Каролина. — И мы решили, что вы смогли бы сделать для нее что-нибудь выдающееся.
— Oui, quelque chose incregable, n'est-pas?[4]
Мадам де ла Пёр окинула фигуру Рэчел оценивающим взглядом. Из кармана передника она извлекла сантиметр, огрызок карандаша, записную книжечку и начала делать какие-то пометки, приказав своей помощнице принести из другой комнаты несколько рулонов материи.
Рэчел стояла неподвижно, вытянув руки, пока модистка, оборачивала и драпировала вокруг ее тела различные ткани. Некоторые мадам немедленно забраковала, но две сочла достойными внимания.
— Лучше всего будут розовый шелк с темно-голубым бархатом, — объявила мадам с видом знатока.
Она отдала оба рулона помощнице и попросила Рэчел присесть, пока она сходит за альбомом с моделями.
Рэчел и Каролина последовали ее приглашению, и в комнату вошла служанка, предложившая каждой из них по бокалу шампанского.
Пока они ждали, потягивая шампанское, в комнате появилась еще одна клиентка и принялась вертеться перед трельяжем красного дерева, проверяя, как на ней сидит бальное платье.
Рэчел подумала, что ей редко доводилось встречать столь прелестное и грациозное создание, как эта молодая женщина. Примерно ее возраста, как решила Рэчел. Платье цвета темного золота гармонировало с золотистой кожей и темными, искусно завитыми волосами.
Женщина очередной раз повернулась и резко остановилась, заметив, что она в помещении не одна.
— Oh, pardonnez-moi[5], — попросила она с любезной улыбкой. — Я не знала, что у мадам сейчас другие клиентки. Вы должны извинить меня!
— За что же? — ответила Рэчел, отметив про себя, что платье сидит на девушке превосходно. Если мадам де ла Пёр соорудит для нее нечто подобное, Мэтью не отведет от нее глаз весь вечер!
Девушка подошла к ним поближе.
