Все удобно расселись на земле, и Гринли начал рассказ. Он поведал о «найденной» нефти, не назвав, правда, места; о продаже месторождения банкиру; о своем путешествии в горы. Он сказал, что встретился с переселенцами, Батлером и Поллером, Олд Шеттерхэндом и другими охотниками на ранчо Форнера, а потом все попали в лапы нихора, у которых они и увидели плененных раньше разведчиков навахо. Именно от них они слышали, что Мокаши убил Хасти-тине.
Навахо сидели молча, и можно было только догадываться, что творилось в душах вождя и его жены, внешне старавшихся держаться спокойно. Они отлично понимали, в какой смертельной опасности находится их сын. За все время рассказа Вольф не сводил глаз с губ Гринли. Никто так и не догадался, что пленные уже свободны, а Нефтяной принц откровенно лжет. Когда он сделал паузу, вождь спросил:
— Как же вам удалось бежать?
— При помощи маленького перочинного ножа, не замеченного врагом. Руки наши, правда, были связаны, но один из моих товарищей сумел залезть в мой карман, вынуть ножичек, раскрыть его и разрезать мои путы, а я потом то же самое проделал с остальными двумя.
Нитсас-Ини на некоторое время задумался, потом быстро поднял голову и спросил:
— А потом?
— Потом мы быстро вскочили, подбежали к лошадям, запрыгнули на самых ближних и умчались.
— Почему же вы не освободили других?
Вопрос был каверзным, и глаза вождя внимательно следили за Нефтяным принцем. Тот собрал всю свою волю и ответил:
— У нас не было времени. Один из часовых заметил, что мы встали, и нам не оставалось ничего иного, как спасаться бегством.
Он думал, что удовлетворительно объяснил ход событий, и не заметил никакого подвоха в вопросе вождя:
— Тот маленький ножик у тебя с собой?
— Да.
— Вы лежали возле других пленников?
Гринли охотно сказал бы «нет», но это было невозможно, потому что перед тем он уже утверждал обратное. Он уже начинал догадываться, куда клонит Нитсас-Ини, а тот строгим голосом сказал:
— Если бы я не раскурил с вами трубку мира, то приказал бы вас снова связать!
— Почему? — испугался Гринли.
— Потому что вы либо просто лжецы, либо отъявленные негодяи. Или вы лжете нам сейчас, или обошлись с товарищами по несчастью самым недостойным образом.
— Мы не могли их спасти.
— Но ты мог сунуть этот маленький ножик ближайшему к тебе пленнику.
— Я же сказал: уже не было времени!
— Не лги! Даже если так, вы могли бы перехитрить преследователей, вернуться тайком и освободить других пленников.
— Мы не могли этого сделать. За нами пустились в погоню человек двадцать — тридцать, тогда как остальные двести семьдесят оставались на месте.
Едва произнеся эти слова, Гринли уже пожалел о них. Оказалось, что он совершил непоправимую ошибку, потому что вождь спросил:
— Значит, их было три сотни? Гораздо больше, чем ты уверял нас. Значит, их силы превосходят нас. У тебя два языка, берегись!
— Ну… я считал приблизительно, — оправдывался Нефтяной принц.
— Так открой свои глаза получше! Если ночью ты видишь, сколь велики силы нихора, то теперь, днем, посмотри, сколько воинов собралось здесь. На каком берегу стоят лагерем нихора?
— На правом.
— Когда они хотят выступать?
— Через несколько дней, — солгал Нефтяной принц, — потому что они ожидают подкреплений.
— Опиши нам поподробнее это место.
Тут Гринли постарался, как мог, и добавил:
— Теперь я сказал все. Надеюсь, что и ты сдержишь слово. Дай нам оружие и разреши уехать!
Сильный Гром задумчиво покачал головой и через некоторое время ответил:
— Нитсас-Ини, верховный вождь навахо, еще никогда не нарушал слова. Но можете ли вы доказать, что в ваших словах есть хоть доля правды?
— Все, что я сказал, правда. Ты должен согласиться с этим!
— И все же ты можешь оказаться подлецом!
— Я хочу представить вам неопровержимое доказательство, которое полностью разрушит всякое недоверие.
Гринли не заметил предостерегающих взглядов Батлера и Поллера, а может, и пренебрег ими. Он полез в карман, откуда вытащил чек, полученный им от банкира. Передавая бумагу Вольфу, он сказал:
— Вот, посмотрите-ка только на этот документ! Такую сумму, по меньшей мере в подобных обстоятельствах, выплачивают только честному человеку. Не так ли?
Вольф бегло посмотрел чек и прочел содержание документа вождю. Тот, как и пару раз перед этим, задумчиво уставился в землю, а потом произнес:
— Значит, твое имя Гринли. А как зовут твоих спутников?
— Одного Батлер, другого Поллер.
Вольф уже хотел вернуть Нефтяному принцу чек, но вождь быстро выхватил бумажку из его рук, сложил ее, спрятал в свой пояс и продолжил таким тоном, будто не произошло ничего особенного:
— Я слышал от одного бледнолицего, что Гринли — настоящее имя одного человека, известного под прозвищем Нефтяной принц. Знаешь это?
— Это я и есть, — зачем-то сознался Гринли.
— И еще я слышал от бледнолицых, что Батлером звали предводителя банды искателей. А этого ты знаешь? Не твой ли это спутник?
— Нет.
— А где расположена нефтяная залежь, которую ты продал?
— На Челли.
— Неправда, там нет ни капли нефти.
— Да, верно, я хотел сказать: недалеко от Челли.
— Так где?
— На Глуми-Уотер.
— И это ложь. Не возражай! В этих краях нет ни одного местечка размером больше моей ладони, где бы я не побывал. В наших местах нет нефти. Ты лжешь!
— Черт побери! — взорвался Нефтяной принц. — Я что, должен…
— Помолчи! — оборвал его вождь. — Я сразу увидел, что вы бесчестные люди, а калюмет раскурил только потому, что меня к этому вынудили.
— Теперь ты ищешь отговорку, чтобы нарушить свое слово?
Нитсас-Ини гордо повел рукой и проговорил, в то время как презрительная усмешка пробежала по его лицу:
— Из-за таких людишек, как вы, ни один человек не упрекнет меня в нарушении слова.
— Так дай же нам оружие, патроны и мясо, а потом позволь уехать! И верни мне мой чек! Зачем ты его спрятал?
— Отдам я его не тебе, а тому, кому он принадлежит. Ты обманом забрал эти деньги у бледнолицего, купившего месторождение, в котором нет ни капли нефти. Вольф знает, что надо делать.
Он вытащил бумагу из-за пояса и протянул ее Вольфу, многозначительно подмигнув ему. Тот быстро спрятал листок в карман.
— Стой! — крикнул Гринли, причем глаза его гневно сверкнули. — Документ принадлежит мне!
— Ага, — произнес Вольф, любезно улыбаясь.
— Отдайте мне его!
