— Выдумываешь!
— Ничего подобного! — Он провел пальцем по ее груди. — Представь: натянутая тетива — это же очень больно.
— Ах, Джонатан, — рассмеялась она. — Ну что за глупости?
Джонатан шагнул к постели и протянул ей руку.
— Иди сюда.
Кейт, не зная, чего ждать, подала руку, и он помог ей встать.
Некоторое время он молча смотрел на нее, потом провел тыльной стороной кисти по ее щеке.
— Ты понимаешь, какое ты восхитительное существо?
До сих пор Кейт считала себя существом более или менее сносным, но в этот момент она и впрямь почувствовала себя неподражаемой. Робко улыбаясь, она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы.
Следующие несколько секунд она наслаждалась ответным поцелуем, после чего Джонатан легонько похлопал ее пониже спины.
— Ну, довольно, — с напускной строгостью сказал он. — Думаешь, я не вижу, что ты просто хочешь меня отвлечь? — С этими словами он сел на кровать, усадил ее спиной к себе между коленями и начал расчесывать ей волосы.
Пока Джонатан терпеливо распутывал свалявшиеся пряди, сердце Кейт чуть не разрывалось от любви к этому удивительному и непостижимому человеку. От монотонных движений щетки все ее мышцы расслабились, и постепенно ею овладела блаженная истома.
Она уже почти засыпала, когда он наклонился и поцеловал ее в плечо.
— Я кое-что для тебя приготовил, — шепнул он.
— Я знаю. — Она сонно улыбнулась. — Оно у тебя уже пару часов как готово.
Джонатан рассмеялся.
— Верно, но это подождет. — Он встал с кровати и подошел к своему седлу. — Я ведь вчера вечером ехал сюда по делу, — заметил он, расстегивая седельную сумку и вытаскивая оттуда какой-то старый носок.
— Вчера ты сказал, что тебя прислали Рози с Франчиной.
— Гм-м! — Он немного подумал. — Возможно, они просто подали мне мысль… Честно говоря, после того, как твой брат вплотную занялся какой-то из них, я мало что помню.
— Вероятно, он после вашего состязания свалился под стол?
— А, это помню, как же! По части спиртного он такой же слабак, как и ты.
Кейт вскинула голову.
— Во всяком случае, я не хватаюсь при любой трудности за стакан!
— Я знаю. Поэтому я к тебе и пришел. Знаешь, мне нелегко это признавать, но ты была права насчет дня рождения Коула. — Он сосредоточенно смотрел на свои руки. — Мэри…
— Я знаю, — тихо сказала она. — Леви рассказал мне, как она умерла.
— Леви? — Джонатан вздрогнул и поднял голову. — Но ведь он тогда был совсем малыш…
— Он зашел в комнату вскоре после того, как родился Коул. — Кейт положила ладонь на его сцепленные руки. — Он очень ясно все помнит.
— О Боже! — Он закрыл глаза.
— Джонатан, я понимаю, как это трудно для тебя, но Коул должен знать, почему ты напиваешься каждый год в день его рождения. Ему кажется, что он в чем-то виноват…
— Да, я весь день вчера вспоминал твои слова: каждый ребенок имеет право на день рождения. До тебя я об этом как-то не задумывался. Получается, что, хоть я и никогда не винил Коула в смерти его матери, я каждый год наказываю его ни за что.
— Еще не поздно все изменить, — мягко сказала она.
— Где-то посередине второй бутылки я это тоже понял. Правда, на день рождения я тогда уже опоздал, но зато вспомнил о подарке, который купил для тебя еще в Чикаго. Решил, видно, что он поможет тебе меня простить. — Он вручил ей носок. — А перед сыном я извинюсь при первой же возможности.
Кейт удивленно разглядывала серую свалявшуюся шерсть.
— Ты купил мне… старый носок?
Джонатан ухмыльнулся, и Кейт с облегчением увидела, что в синих глазах уже не стоит страдание.
— А что такое? Носок, стало быть, для тебя уже не хорош? — Он покачал головой, и на щеках появились знакомые ямочки. — Значит, придется тебе довольствоваться тем, что внутри. Это я купил на другое утро после бала, а уже дома спрятал в носок. Видишь, как я провел свою любопытную экономку!
— Да уж. — Кейт сунула руку в носок и извлекла на свет маленький футляр. Вопросительно взглянув на Джонатана, она открыла крышку и изумленно ахнула. На подушечке бордового бархата лежала нежная камея превосходной работы. — О, Джонатан! Она прекрасна!..
Он наклонился и поцеловал ее лоб.
— Как женщина, которая будет ее носить.
— Я… Я просто не знаю, что сказать.
— Боже правый, — Джонатан расплылся в улыбке. — Впервые на моей памяти Кейт Мерфи лишилась дара речи! — Закинув руки за голову, он улегся на кровать. — Ничего, думаю, мы найдем для тебя способ выразить свою признательность!
Кейт еще раз погладила пальцем нежную камею, потом поставила футляр на столик и снова забралась в постель, уже изрядно помятую. Счастливо вздохнув, она по-кошачьи свернулась возле Джонатана и уткнулась головой ему в плечо.
— Спасибо, Джонатан. Я никогда даже не мечтала о такой красивой вещи.
Обняв ее одной рукой, Джонатан улыбнулся и закрыл глаза.
Кейт поцеловала ямочку у него над ключицей и медленно провела рукой по его груди. Чуть ниже левой подмышки ее пальцы натолкнулись на неровный рубец шириной в дюйм.
Во время болезни, а потом за последние несколько часов Кейт успела хорошо изучить его тело — и все его изъяны, от этого шрама с лиловыми сморщенными краями до забавно скрюченных мизинцев на ногах, были знакомы и дороги ей. Привстав, она тихонько поцеловала уродливый рубец.
— Всякий раз, меняя твою рубаху, я пыталась угадать, откуда это у тебя.
— Штыковое ранение.
Глаза Кейт тревожно расширились. Пройди штык двумя дюймами левее, он попал бы в самое сердце.
— Как же ты спасся? Повезло?
— Мой противник оказался чуть быстрее меня.
— Ты хочешь сказать — медленнее?
— Нет. — Мускул задергался на щеке у Джонатана, и Кейт почудилось на миг, что больше он уже ничего не скажет. Когда он снова заговорил, голос его звучал сдавленно. — Он узнал меня и вовремя отклонил штык в сторону. — Джонатан еще ближе притянул Кейт к себе и сглотнул. — А я нажал курок, даже не зная, в кого стреляю. Он спас меня, а я его убил.
— Бенджамин… — Вспоминая тот мучительный бред Джонатана, Кейт закрыла глаза. Может, как раз сегодня настал момент избавиться от теней прошлого? Если он заговорит вслух обо всем, что с ним было, возможно, раны начнут затягиваться?.. — Джонатан, расскажи мне о войне, — тихо сказала она. — Мне кажется, это должно тебе помочь.
Джонатан с глухим стоном дернулся со своего места и навалился на Кейт.
— Проклятая война закончилась, и больше всего на свете я хочу ее забыть, понятно? — Он впился губами в ее губы.
Несколько оброненных ею слов вдребезги разбили все его доверие. Он никогда и никому не рассказывал о смерти Бенджамина Коулберна. Кейт могла каким-то образом выведать об этом только через армию конфедератов.
На сей раз не было ни ласковых слов, ни нежных прикосновений. Оба яростно и неистово вцепились друг в друга, словно чувствуя, что жизнь вот-вот расшвыряет их в разные стороны.
Джонатан уже знал, что пошлет Мэтту Мак-несби словесный портрет не только загадочного Томаса
